Эрика О'Рурк - Диссонанс

Уже в четыре года Адди являлась сторонницей строгого соблюдения правил и инструкций, а для детей в нашей семье главным правилом было не Путешествовать без взрослых. Поэтому она позвала нашего дедушку, Монти, и тот отправился следом за мной.

Так что меня могла поймать и вернуть обратно Адди, но сделал это именно Монти.

По мнению деда, которое он высказывал довольно часто, данная история стала первым признаком того, что я – нечто особенное даже среди Путешественников. Адди обычно отвечала, что это свидетельствовало лишь о том, что я буду для всех своих родственников головной болью. Все, однако, сходились на том, что это сулит некие сложности. Меня начали называть проблемным ребенком. Адди же считали хорошей, правильной девочкой. С тех пор прошло шестнадцать лет, но в этом плане ничего не изменилось – ярлыки, приклеенные в детском возрасте, держатся крепко.

Я заскрежетала зубами – звуковая частота вокруг меня показалась некомфортной. Мама предвидела, что мир, в котором я сейчас находилась, стал негармоничным, но его отклонение по частоте было явно сильнее, чем ожидалось. Здесь можно было выдержать не более двух часов.

Я пошла по тропе для бегунов, проложенной по периметру парка, мимо пруда с утками и укрытого навесом места для пикников в направлении детской площадки. Все выглядело бы совсем неплохо, если бы не неприятный звуковой фон. На берегу пруда двое молодых людей бросали друг другу фрисби и радостно хохотали, но их смех почти полностью заглушал неприятный скрип, от которого я невольно морщилась.

Разлом рядом с прудом. Понятно.

Для того чтобы фоновый звук оказался настолько диссонансным, неподалеку должно было находиться сразу несколько разломов. Из-за этого их звучание заглушало основную частоту. Я напрягла слух – это было необходимо, поскольку меня и игроков во фрисби разделяло порядочное расстояние.

В ветвях деревьев зашумел ветер, принесший с собой отчетливый и весьма приятный аромат осени. Мимо то и дело пробегали и проезжали джоггеры и велосипедисты, на ходу глядя сквозь меня.

Детская площадка была полна звуков, среди которых, разумеется, преобладали визг и писк детей, бегающих друг за другом, съезжающих с горки и играющих в «замри – отомри». Две мамаши осторожно качали своих малышей на качелях, обсуждая семейные проблемы. Чувствуя нарастающую из-за неприятного звука тревогу, я достала из рюкзака квадратик розовой бумаги и стала особым образом сворачивать его, так что получилась четырехконечная звездочка. Пока я занималась этим, в мои уши ворвался еще один звук – тоже немузыкальный, действующий на нервы.

Оглядевшись, я увидела девочку лет четырех или пяти. Сгорбившись у дерева, она преувеличенно громко всхлипывала, как часто делают дети, чтобы привлечь внимание взрослых и вызвать у них жалость. Из ее глаз обильно лились слезы, из носа тоже текло.

Если не считать разломов, все остальные звуки, присутствующие в параллельных мирах, независимо от того, издаются ли они живыми существами или неодушевленными предметами, должны более-менее вписываться в базовую частоту. Я подошла к девочке и осторожно коснулась ее локтя, думая о том, что, возможно, упустила нечто важное.

Однако дело было не в этом. Проанализировав звуковой сигнал девочки, я поняла, что она относится к объектам, контакт с которыми запрещен, поскольку он может сам по себе спровоцировать возникновение разлома. Поэтому самым правильным было бы отойти от нее и двигаться дальше.

Проблема заключалась в том, что, когда вы прикасаетесь к живым объектам параллельных миров, даже вполне стабильным, они вас замечают. Девочка шмыгнула носом и, ухватившись за мой рукав, подняла залитое слезами лицо и посмотрела прямо на меня.

Если вас увидел один обитатель параллельного мира, вас сразу начинают видеть и другие. Но никто из тех, кто находился на детской площадке, не обратил ни малейшего внимания ни на девчушку, ни на меня. Ни одна голова не повернулась в нашу сторону, никто даже бровью не повел. Окружающие слышали ее плач и игнорировали его. Я знала, каково это.

Я осторожно отняла пальцы девочки от своего рукава и негромко спросила:

– Что случилось?

Девочка потерла глаза и ответила:

– Я играла на площадке и увидела уток. Мне захотелось показать им мой воздушный шарик. Я пошла по траве к пруду, но споткнулась, упала и упустила нитку, к которой был привязан шарик. И шарик улетел, а он был красный. Это мой любимый цвет. Не видать мне теперь моего красного шарика…

Все это было сказано очень быстро, на одном дыхании.

– Значит, у тебя улетел шарик.

– Ну да, и он был красный. – Девочка снова захныкала, и по ее щекам опять покатились слезы. Она ткнула пальчиком вверх. – Вон, видите?

Подняв голову, я заметила красный воздушный шар, застрявший в ветвях дерева.

– А мама не может купить тебе новый шарик?

– Мама ушла на работу. Меня привела сюда Шелби.

– Шелби?

Девочка кивнула и показала пальцем на брюнетку со скучающим лицом, примерно того же возраста, что и Адди. Она потягивала из стакана смузи и с кем-то оживленно болтала.

– Это твоя няня?

Девочка кивнула, и у нее задрожал подбородок.

Небольшая корректировка не принесет большого вреда, решила я – с учетом того, насколько нестабильным был мир, в котором я в данную минуту находилась. В конце концов, любой мир – огромный симфонический оркестр. В гармоничном мире одна фальшивая нота могла все испортить. Но, правда, не в этом – здесь небольшое отклонение от гармонии уже не сделало бы погоды.

– Нет проблем, – произнесла я.

Знай я заранее, что мне придется забираться на скамейку, чтобы достать застрявший в ветвях дерева воздушный шар, я бы оделась по-другому. Но теперь уже ничего поделать было нельзя. Сняв рюкзак, я встала ногами на сиденье скамьи, а затем, осторожно балансируя, поднялась на спинку, надеясь, что порыв ветра не поднимет юбку и мне не придется придерживать ее обеими руками, как Мэрилин Монро на знаменитой фотографии.

– Ну, еще немного, – прошептала я, жалея, что мне не хватает роста. Даже стоя на спинке скамейки в мотоциклетных ботинках, я не могла дотянуться до нитки, к которой был привязан злополучный воздушный шар – ее кончик болтался в нескольких дюймах от моих пальцев.

– Вам помочь? – услышала я чей-то голос.

От неожиданности я потеряла равновесие и почувствовала, что падаю. Упасть мне, однако, не дали. Одна сильная рука обхватила меня за талию, вторая придержала за ногу выше колена. Я взглянула на ладонь на моем бедре. Она явно принадлежала молодому мужчине – широкая, сильная. На запястье я увидела кожаный браслет. Скрипучий негармоничный звук в ушах стал сильнее, чем прежде. Я почувствовала, как у меня слабеют колени.