Чимаманда Адичи - Американха

– Фильм в Нигерии теперь очень хороший, – повторила Аиша.

– Да, – воодушевленно согласилась Ифемелу. Вот во что она превратилась – в искателя знаков. Нигерийские фильмы хороши, следовательно, возвращаться домой – хорошо.

– Вы из нигерийских йоруба, – сказала Аиша.

– Нет. Я игбо.

– Вы игбо? – На лице Аиши впервые появилась улыбка – улыбка, явившая в равной мере и мелкие зубы, и темные десны. – Я думаю, вы йоруба, потому что темная, а игбо светлые. У меня два мужчины-игбо. Очень хорошие. Мужчины-игбо заботятся о женщинах ой хорошо.

Аиша почти шептала, в голосе томный намек, а в зеркале пятна у нее на руках и шее сделались кошмарными болячками. Ифемелу вообразила, как некоторые лопаются и сочатся, а некоторые шелушатся. Отвела взгляд.

– Мужчины-игбо заботятся о женщинах ой хорошо, – повторила Аиша. – Я хочу жениться. Они меня любят, но говори, что семья надо с женщиной-игбо. Потому что игбо женись на игбо только.

Ифемелу подавилась смехом.

– Хотите за обоих замуж?

– Нет. – Аиша нетерпеливо отмахнулась. – Я хочу женись один. Но это правда? Игбо женись на игбо только?

– Игбо женятся на ком угодно. Муж моей двоюродной сестры – йоруба. Жена моего дяди – из Шотландии.

Аиша перестала заплетать и всмотрелась в отражение Ифемелу в зеркале, словно решая, верить ей или нет.

– Моя сестра говори, это правда. Игбо женись на игбо только, – сказала она.

– Откуда вашей сестре знать?

– Она в Африке знай много игбо. Она продай ткань.

– Где она?

– В Африке.

– Где? В Сенегале?

– Бенин.

– Почему вы говорите «Африка», а не называете страну, о которой речь? – спросила Ифемелу.

Аиша хихикнула.

– Вы не знаешь Америка. Вы скажи «Сенегал», и американские, они говорят: «Это где?» Моя друг из Буркина-Фасо, они ее спрашивай: ваша страна Латинская Америка? – Аиша продолжила крутить, на лице – лукавая улыбка, а затем спросила, будто Ифемелу совсем невдомек, как тут вообще все устроено: – Вы долго в Америке?

Ифемелу решила, что Аиша не нравится ей совсем. Захотелось покончить с этой беседой, чтобы далее, в те шесть часов, что ее будут заплетать, говорить только необходимое, и потому сделала вид, что не услышала вопроса, и вытащила мобильный. Дике на ее эсэмэску пока не ответил. Всегда отвечает за минуту-другую, но, может, он все еще на тренировке или с друзьями, смотрит какой-нибудь дурацкий ролик на Ю-Тьюбе. Ифемелу позвонила ему и оставила длинное сообщение на автоответчике, говорила погромче, болтала и болтала о его баскетбольной тренировке, о том, как же в Массачусетсе жарко, и пойдет ли он сегодня с Пейдж в кино. Все равно неймется – сочинила электронное письмо Обинзе и, не дав себе перечитать его, отправила. Написала, что собирается вернуться в Нигерию. И пусть ее уже ждет там работа, пусть автомобиль ее уже плывет кораблем в Лагос, Ифемелу впервые по-настоящему это прочувствовала. Я недавно решила вернуться в Нигерию .

Аиша не угомонилась. Как только Ифемелу оторвала взгляд от телефона, Аиша спросила вновь:

– Вы долго в Америке?

Ифемелу неспешно убрала телефон в сумочку. Много лет назад, когда на свадьбе одной подружки тети Уджу возник подобный вопрос, Ифемелу сказала «два года», и так оно и было, но насмешка на лице нигерийца выучила ее: чтобы заработать награду серьезного отношения среди нигерийцев в Америке, среди африканцев в Америке и, уж конечно, среди иммигрантов в Америке, лет должно быть больше. «Шесть», стала говорить она, когда их было три с поло виной. «Восемь» – когда их было пять. Теперь уже тринадцать, врать вроде бы нет нужды, но она все равно соврала.

– Пятнадцать лет, – ответила Ифемелу.

– Пятнадцать? Так долго. – Во взгляде Аиши возникло почтение. – Живете тут, в Трентоне?

– В Принстоне.

– В Принстоне. – Аиша примолкла. – Студент?

– Только что завершила стипендиальный проект, – сказала она, отдавая себе отчет, что Аиша не поймет, что такое «стипендиальный проект», в тот редкий миг вид у нее был оробелый, и Ифемелу ощутила извращенное удовольствие. Да, в Принстоне. Да, такие вот места Аиша только воображать себе может, в таких вот местах не найдешь объявлений «БЫСТРЫЙ ВОЗВРАТ НАЛОГОВ»: людям из Принстона нет необходимости быстро возвращать налоги.

– Но я уезжаю обратно в Нигерию, – добавила Ифемелу, внезапно раскаиваясь. – На следующей неделе.

– Повидать семью.

– Нет, переезжаю насовсем. Жить в Нигерии.

– Почему?

– В каком смысле – почему? Чего бы и нет?

– Лучше шлите туда деньги. Или у вас отец Большой Человек? У вас связи?

– Я там работу нашла, – отозвалась Ифемелу.

– Вы долго в Америке пятнадцать лет и просто возвращайся работать? – Аиша хмыкнула. – Можете там быть?

Аиша напомнила ей слова тети Уджу, когда та наконец свыклась с тем, что Ифемелу и впрямь возвращается: «Ты справишься?» – и от предположения, что Ифемелу неким манером необратимо изменила Америка, у той на коже прорезались шипы. Ее родители тоже, кажется, считали, что Ифемелу, вероятно, не «справится» с Нигерией.

– Ты, во всяком случае, теперь американская гражданка, всегда сможешь вернуться в Америку, – сказал ее отец. И он, и мама спрашивали, поедет ли с ней Блейн, – набрякший надеждой вопрос. Ее умиляло, что теперь они спрашивают о Блейне; понадобилось некоторое время, пока они освоились с существованием ее черного друга-американца. Она воображала, как они втихаря вынашивают планы ее свадьбы: мать раздумывает о заказе банкета, об оттенках нарядов, отец – о каком-нибудь влиятельном друге, чтоб выступил спонсором. Сокрушать их надежды ей не хотелось: надеялись они от самой малости, радовались, и потому Ифемелу сказала отцу:

– Решили, что я приеду первой, а через несколько недель и Блейн подтянется.

– Великолепно, – сказал отец, и она больше ничего не добавляла. Пусть все остается великолепным.

Аиша несколько чересчур сильно дернула ее за волосы.

– Пятнадцать лет в Америке очень долго, – сказала она, словно осмысляла это. – У вас друг? Женись?

– В Нигерию я возвращаюсь еще и повидать своего мужчину, – проговорила Ифемелу, удивив себя саму. «Своего мужчину». Легко же врать чужим людям, создавать с чужими воображаемые варианты собственной жизни.

– Ой! Ладно! – сказала Аиша воодушевленно: Ифемелу наконец-то выдала разумную причину возвращения. – Женись?

– Может быть. Поглядим.

– Ой! – Аиша бросила плести и уставилась на нее в зеркало окаменелым взглядом, и Ифемелу убоялась на миг, что у этой женщины имеются силы ясновидения и она прозревает, что Ифемелу врет.

– Хочу вам посмотри моих мужчин. Зову их. Они идут, и вы их посмотри. Сначала зову Чиджоке. Он работай таксист. А потом Эмеку. Он работай охранник. Посмотри их.