Луиза Эрдрич - Лароуз

На верхней полке шкафчика стояла позолоченная картонная тарелка из-под торта, полная мышиного помета и погрызенных свечей, какие втыкают в торт на день рождения. То же самое было во втором шкафчике, в третьем, четвертом и так далее – за исключением последнего, в котором стоял удобный желтый контейнер, куда она клала мужу еду, чтобы он пообедал на работе. Она обыскалась этот контейнер. Мыши не добрались до торта, хотя несколько кусков, видимо, были съедены Питером. Глазурь слегка пожелтела, под цвет контейнера, и по ней она пустила фиолетовые цветы, тоже из глазури. Это был не самый сложный ее торт, и на нем были выведены имена детей. Она вынула его и подержала. Затем подняла легкий, сухой кусок, прикоснулась к нему языком и надкусила. Вкуса Нола не почувствовала. Нежно поставив желтый контейнер на изгиб левой руки, Нола съела остальную часть пирога, цветы, имена и даже свечи, недоеденные мышами. Потом облизала пальцы и собрала крошки. Когда контейнер опустел, она вернулась на кухню и вымыла его горячей водой с мылом. Нола думала, что от сладкого ее нервы будут на пределе, но этого не произошло. Зато сахар замедлил биение ее сердца. На нее нахлынула сонливая, пенистая волна удовольствия, и она чуть не потеряла сознание, прежде чем добралась до дивана.

Спустя час Мэгги и Лароуз проголодались и пришли в дом, удивляясь, почему она перестала проверять, во дворе они или нет. Дети обнаружили ее лежащей на спине с суровым выражением лица и слегка приоткрытым ртом. Она была словно мертвая. Мэгги поднесла к губам матери пальцы, проверяя, дышит та или нет.

После этого Мэгги сделала смешной жест, показывая, что нужно затаиться. Лароуз наклонил голову и на цыпочках пошел прочь. Потом дети взяли две ложки из ящика со столовыми приборами. Мэгги открыла дверцу морозильника и потихоньку достала оттуда коробку клубничного мороженого. Открыв входную дверь, они выбежали во двор и юркнули в сарай, где уже давно облюбовали закуток, который можно было обогреть, включив электрический радиатор Питера. Там они набросились на любимое лакомство. Когда от него ничего не осталось, они закопали коробку и обе ложки в свежевыпавший снег.

Ромео Пуйят вошел в бар «Мертвый Кастер» [76] Джордж Армстронг Кастер (1839–1876) – офицер армии Соединенных Штатов и командир кавалерии, прославившийся безрассудной храбростью, необдуманностью действий и безразличием к потерям во время Гражданской войны и индейских войн. Погиб при атаке на превосходящие силы индейцев под командованием Сидящего Быка и Неистового Коня при Литтл-Бигхорне, в ходе которой отряд Кастера был разгромлен. и увидел священника, сидящего у барной стойки на высоком табурете. Отец Трэвис был единственным священником в истории резервации, который выходил в люди и частенько прочесывал местные питейные заведения. Похоже, он получал при этом удовольствие, как от настоящей рыбной ловли, выступая в роли «ловца человеков» [77] Библейское выражение, содержащееся в Евангелиях от Матфея и от Марка («И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» ( Матф . 4:19); «И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков» (Мар. 1:17). . Он садился рядом с каким-нибудь завсегдатаем, изображающим судака, и даже покупал ему пиво в качестве наживки, чтобы верней поддеть на крючок. Впрочем, он любил ловить и настоящую рыбу, применяя похожую тактику. «Ловить надо в водорослях, – говаривал он и цитировал Библию: – Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» [78] 1-е послание святого апостола Павла к коринфянам, 9:22; синодальный перевод. . Если бы отец Трэвис набил татуировку, то на ней были бы именно эти слова апостола Павла. Священник чуть сам не стал пьяницей, спасая местных выпивох, но с этим было давно покончено. Теперь он произносил пламенные речи на собраниях анонимных алкоголиков, которые проводил в крипте церкви.

Несмотря на то что отец Трэвис никогда не погружался в тяжелое пьянство, десять лет назад он понял, куда идут дела – одна-единственная кружка пива превратилась в упаковку из шести банок, к которой вскоре добавилась стопка виски, чтобы сознание окончательно отключилось. Он сильно удивился, почувствовав на себе, как тяжело избавиться от этой пагубной привычки, так что у него даже появилось некоторое сочувствие к выпивохам, но он спрятал его поглубже и стал безжалостен к прежним собутыльникам. Он о них молился – тоже безжалостно. Когда кто-то в «Мертвом Кастере» срывался в запой или начинал бузить, он выводил такого человека на улицу, чтобы с ним помолиться. Ромео Пуйят молился дважды, очень усердно, стоя лицом к стене, в которую священник ткнул его носом, прежде чем они стали друзьями. Вот и сейчас отец Трэвис заметил его и поздоровался.

Священник пил кофе. Верджил, хозяин бара, подавал его по утрам, но, кроме него, ничего забористого, только пиво. Ромео с кислым видом принял от него чашку некрепкого полутеплого напитка.

«Макаде машкики ваабу» [79] Кофе (оджибве). было нацарапано на кофейнике.

– Черная колдовская вода, – произнес Ромео. – Ховах [80] Ховах – слово, используемое индейцами оджибве для выражения удивления. . Так вы вчера смотрели новости?

Он и отец Трэвис давно подсели на Си-эн-эн.

Отец Трэвис помешал ложечкой кофе в чашке после того, как насыпал в нее порошковых сливок из картонной коробки.

– Что привело вас сюда? – спросил отец Трэвис и сделал осторожный глоток, словно кофе был действительно горячим.

– Я слушал Маккейна [81] Джон Сидней Маккейн III (род. в 1936 г.) – американский политик-республиканец, сенатор США от штата Аризона с 1987 года. двадцать девятого февраля, – сообщил Ромео. – Он посоветовал телепроповедникам поиметь мертвую овцу, э-э-э… ну не так многословно. Потом, что он сказал о потакании агентам нетерпимости? Фалуэллу? [82] Джерри Лэймон Фалуэлл (1933–2007) – влиятельный американский пастор и телепроповедник. Робертсону? [83] Пэт Робертсон (род. в 1930 г.) – американский религиозный и политический деятель, известный телевизионный проповедник. Маккейн мой человек, – заявил Ромео, нанося удар кулаком по воздуху.

У Ромео были впалая, как у туберкулезника, грудь, тощие руки, ястребиная голова и постоянно горящие глаза. Его волосы начали выпадать, и хотя он их отращивал и перехватывал на затылке резинкой, «хвостик» скорее напоминал тоненькую бечевку. Но эту бечевку он поглаживал ладонью с таким видом, словно то был толстый канат. День выдался ясным. Он хотел начать утро с пива, чтобы солнце светило в глаза не так ярко, но, конечно, не мог сделать этого перед своим куратором.