Люк Оллнатт - Небо принадлежит нам

Попивая кофе, я просматривал почту в телефоне. Рекламные объявления, предлагающие вложиться в какие-то стартапы; документы от нашего бухгалтера; приглашение выступить на одной технологической конференции с докладом о формировании нового взгляда на виртуальную реальность.

Джеку наскучило барахтаться в шариках, и теперь, вдвоем с каким-то знакомым ему мальчиком, он лазал в пластиковой трубе. Женщины тем временем переключились на своих нянь: те постоянно хандрили (видимо, таково неизбежное свойство славянской натуры), – а я слушал их и понимал, почему Анна ненавидит здесь бывать. Эти мамаши своими советами и сплетнями доводили ее до белого каления. Благо мужчин они не трогали.

Тут забренчал телефон – пришло сообщение от Скотта:

Я думал, мы договорились, что ты пришлешь мне код.

Я сейчас с ребенком на площадке, давай потом поговорим?

Пауза. Скотт размышлял, что бы мне ответить. Наконец я увидел, что он снова набирает текст.

Роб, пожалуйста, позвони, меня все это уже достало.

Если не успеваешь, вышли позже, не вопрос.

Я и не собирался писать код. Эта китайская компания была огромным, изрыгающим миллионы монстром, который бы попросту нас сожрал. Тот «Симтек», который мы знали, перестал бы существовать, а значит – в небытие канул бы и мой единственный шанс воплотить в жизнь идею с дронами.

Я поискал глазами Джека. Вместе с другим мальчиком он штурмовал пластиковую машинку типа «доджа» из «Придурков из Хаззарда», пытаясь попасть в салон через окно. Я отложил телефон и стал наблюдать за Джеком. С самого раннего его возраста мне нравилось смотреть, как он играет с другими детьми, как делает первые неуклюжие попытки подружиться: сначала он улыбался – слегка несмело, вопросительно вздернув брови, словно прощупывал почву; а потом, пытаясь поразить воображение потенциального друга, показывал ему все свои сокровища: цветные карандаши, игрушки, рисунок на своей футболке.

В кармане у меня лежал перечень покупок, который дала нам с собой Анна. Эти бумажки всегда вызывали у меня улыбку, являя собой настоящие памятники скрупулезности. Если были нужны помидоры черри – она писала, какой именно марки, если спаржа – давала подробные инструкции, как отличить хорошие побеги от несвежих. И конечно же, сноски – куда без них. Некоторые из ее списков я хранил в бумажнике, чтобы было что почитать в ожидании поезда, автобуса – или Анны.

«Переверни, пожалуйста, – написала она как-то, – чтобы узнать, какой сыр можно купить, если не будет грюйера», – и на обратной стороне листка аккуратным почерком, в порядке убывания важности, было перечислено семь видов сыров.

Я отвлекся, чтобы посмотреть, как там Джек, но его нигде не было – ни в бассейне с шариками, ни у пластмассовой машины. Я вскочил на ноги, опрокинув чашку с кофе, и начал бешено озираться по сторонам. И тут на полу, в самом углу площадки, я увидел Джека.

Я бросился к нему. Он лежал на спине, уставившись в потолок, и не двигался.

– Джек, Джек, что с тобой?

Он перевел взгляд на меня. Глаза у него были мутные, как будто он только что проснулся и еще не успел понять, где находится.

– Ты ударился?

– Нет, – ответил Джек, – я упал.

– Где болит?

Он прищурился:

– У меня… мне как-то странно…

– Как именно странно, лапушка? Голова кружится?

– А это как? – спросил он.

– Это когда ты разгоняешься на карусели, которая стоит у нас на площадке…

– На большой или на маленькой карусели?

– На большой.

Джек кивнул.

– Так вот. Когда ты сильно разгоняешься, а потом спрыгиваешь на землю, то сначала чувствуешь себя странно, будто все вокруг тебя качается. Это значит, что у тебя голова закружилась. У тебя сейчас такое же чувство, как после карусели?

– Наверное, да.

– А раньше такое уже бывало? В школе у тебя кружилась голова?

Джек задумался.

– Мы с Натаном прыгали на надувной подушке, и у меня в голове как будто ракеты летали.

– А сейчас – тоже ракеты летают?

– Ну конечно нет, пап, не говори глупостей. – Он резко сел, и его щеки снова порозовели.

С того момента, как Джек упал с велосипеда, Анна была уверена, что у него проблемы с равновесием. Я пытался ее убедить, что она не права. «Дети неуклюжие и невнимательные, – говорил я, – они вечно на что-то натыкаются». Но Анна настаивала на своем. По ее словам, она уже замечала что-то странное в походке Джека, когда перед сном он шел в туалет.

– Можно, я снова пойду играть с другом?

– А ты хорошо себя чувствуешь?

Он похлопал себя по голове, потом по животу и ногам и ответил:

– Да.

– Тогда беги, но будь осторожен, – разрешил я, оглядев его со всех сторон.

Джек радостно побежал к своему приятелю, и я еще долго наблюдал, как он ловко лазал по туннелям, забирался в полицейскую машину, а потом со своим новым напарником расстреливал резиновыми мячиками домик Венди.

– Как прошел день? – спросила Анна.

Сегодня она встречалась с клиентом, поэтому была накрашена и вместо удобных повседневных лодочек надела туфли на высоком каблуке.

– Нормально. Тишь да гладь, – сказал я, помешивая ризотто.

– Ты в порядке?

– Да, просто устал немного.

– А где Джек?

– В своей комнате.

– Хорошо, я к нему поднимусь.

Она налила себе воды из-под крана, прислонилась к кухонному столу и скинула туфли. Несмотря на то что школа, в которой она училась, придерживалась прогрессивных взглядов и воспитывала своих учениц в духе независимости и равноправия, Анне было непросто мириться с нашей нынешней жизнью. Она с утра до вечера работала, а я занимался Джеком: отводил его в школу, готовил ему обед, обсуждал с ним события дня, – а ей в глубине души хотелось, чтобы все было наоборот.

Однако Анна была не из тех, кто легко опускает руки, безропотно принимая сложившийся порядок вещей. Она нашла выход. Возвращаясь домой, вместо того чтобы лежать на диване и заслуженно отдыхать после рабочего дня, она все время проводила с Джеком: купала его, читала ему сказку и укладывала спать, убедившись, что на тумбочке стоит стакан с водой, дверь в спальню открыта под нужным углом, а любимые Большой Мишутка и Маленький Мишутка на своих местах бдительно охраняют его сон.

Анна обхватила меня сзади и уткнулась носом мне в шею:

– Что у нас сегодня на ужин? Детская или взрослая еда?

– Взрослая.

– Не может быть.

– Ты, конечно, хотела бы снова полакомиться рыбными палочками и бобами, но – нет, я сделал ризотто.

– О-о, роскошно.

– Ты разочарована?

– Нет, что ты, я с радостью съем ризотто, – улыбнулась она. – Как вы провели время в Хэмпстеде?

– Хорошо, Джеку понравилось, он там встретил приятеля. А, да, кажется, я видел одну из подруг Лолы.

– Кого именно?