Нора Робертс - Свидетель смерти

Свишер Грант Эдвард. Дата рождения: 2 марта 2019 г. Проживает по адресу: д. 310, 81-я улица, Нью-Йорк, с сентября 2051 г. по сей день. Женат на Гетц Кили Роуз, дата бракосочетания: 6 мая 2046 г. Двое детей, рожденных в браке: Койл Эдвард, дата рождения 15 августа 2047 г., мальчик, и Никси Фрэн, дата рождения 21 февраля 2050 г., девочка.

К концу дня три из этих имен будут числиться в Регистрации гражданского состояния среди умерших, подумала Ева.

Она просмотрела основные данные, сделала запрос о наличии любых криминальных досье и получила сведения о приводе Гранта Свишера в девятнадцатилетнем возрасте за обладание порцией марихуаны. Медицинские карты тоже ничего интересного не дали. Она углубилась в финансы.

Он преуспевал. Семейное право давало достаточный доход, чтобы выплачивать по закладной на дом, снимать летний дом в Хэмптонсе, оплачивать частную школу для обоих детей. А если добавить к этому доходы жены, получался приличный доход для оплаты живущей в доме прислуги, семейных отпусков, ресторанов и других расходов, включая престижный гольф-клуб, да еще оставалась кругленькая сумма на сберегательном счету.

Доходы выше среднего, размышляла Ева, но ничего экстраординарного. И, судя по всему, никаких незаконных сделок.

Кили Свишер, на два года моложе мужа, криминального досье нет, медицинские показатели в норме. Магистерская степень по диетологии. Она использовала свое ученое звание еще до замужества: работала в штате дорогого и модного оздоровительного центра. С появлением первого ребенка она на год ушла с работы и сидела дома как профессиональная мать, потом вернулась на прежнее место работы. Та же процедура повторилась с рождением второго ребенка, только на этот раз она не вернулась в штат, а открыла собственное дело.

«Зажиточность» – вот как это называется, вспомнила Ева. Неужели диетология так высоко оплачивается? Видимо, да. Она проследила бизнес Кили. В первый год дела шли не блестяще, в следующем году уже лучше, а к третьему году у Кили Свишер появилась солидная клиентура, ее бизнес стал процветать.

Ева проверила мальчика. Криминальное досье отсутствовало. Никаких закрытых сведений. В медкарте ничего такого, что указывало бы на насилие или жестокое обращение: обычные подростковые ушибы и переломы, связанные, как говорилось в справках, со спортом. Все логично.

У него был свой собственный банковский счет, открытый его родителями. Ева поджала губы, просматривая регулярные месячные поступления, но суммы были слишком малы, чтобы свидетельствовать о торговле наркотиками или других криминальных доходах.

Она обнаружила ту же схему, только с еще менее значительными суммами, на счете Никси.

Пока Ева переваривала полученную информацию, в кабинет вошла Пибоди с белым пакетом в руках. Он был весь в масляных пятнах и источал божественный запах.

– Взяла несколько пончиков. Свою долю я уже съела, но если вы не хотите, я с радостью ею займусь.

– Я хочу, тебе столько есть за один раз не советую.

– Эй, я потеряла пять фунтов, пока лежала в больнице! Ну ладно, три я опять набрала, но ведь все равно остается еще два, как ни считай. – Она положила пакет на стол Евы. – Где Никси?

– С Соммерсетом. – Ева бросила так и не распечатанный шоколадный батончик в ящик стола и вынула из пакета пончик. Она откусила сразу чуть ли не половину и пробормотала что-то невнятное.

– Школьные табели? – догадалась Пибоди, извлекая два лазерных диска. – Их учителя и директора чуть не плакали, когда я им сообщила. Хорошие школы. Койл прилично учился, никаких подозрительных снижений успеваемости или прогулов. А Никси у нас вообще отличница. У обоих высокий коэффициент умственного развития, но она на целый уровень превосходит своего брата и пользуется этим вовсю. Проблем с дисциплиной не было у обоих. Пара предупреждений за болтовню на уроках или пронос в класс компьютерных игр, но больше ничего. Койл играл в софтбол и баскетбол. Никси играет в драмкружке, пишет в школьную газету и играет в школьном оркестре на пикколо.

– А это что еще за зверь?

– Это духовой инструмент. Такая маленькая флейта. У обоих детей много внешкольных занятий, высокие отметки. Мне кажется, у них просто не было времени на что-то запретное.

– У них обоих есть банковские счета с ежемесячными поступлениями. Откуда у детей по сотне в месяц?

Пибоди повернулась к стене и прочитала данные.

– Пособие.

– Пособие для чего?

Пибоди оглянулась на Еву и скорбно покачала головой.

– Их родители давали им деньги на личные траты и на будущие сбережения. Что-то в этом роде.

Ева доела пончик.

– Им платят за то, что они дети?

– Примерно так.

– Непыльная работенка. Весь вопрос в том, как ее получить.

– В таком доме у детей наверняка есть какие-то определенные обязанности, даже при том, что в доме живет прислуга. Держать свою комнату в чистоте и порядке, убирать со стола, загружать утилизатор мусора. Ну и потом, им дарят деньги на праздники, на день рождения, премируют за хорошие отметки. У нас в семье вместо денег был в основном бартер, но в конечном счете это одно и то же.

– Значит, если бы все оставались детьми, никому не пришлось бы искать работу. Они могли что-то увидеть в школе, – предположила Ева, прежде чем Пибоди успела возразить. – Могли что-то подсмотреть или подслушать. Что-то такое, чего им знать не полагалось. Надо будет повнимательнее присмотреться к учителям и сотрудникам. Надо будет проверить сослуживцев и клиентов родителей, а оттуда перейти к друзьям, соседям, знакомым. Эти люди не были случайными жертвами.

– Да, не похоже, но разве мы можем сбросить со счетов городских террористов?

– Слишком чистая работа. – В этом Рорк был прав. – Террористы оставляют следы, свои фирменные знаки. Прежде чем убить, они бы насиловали и пытали, устроили бы погром в доме, порубили бы на фарш домашнюю собачку.

– У них не было домашней собачки, но я понимаю мысль. И если бы это был терроризм, какая-нибудь психованная группа уже взяла бы ответственность на себя. У нас уже есть чьи-нибудь отчеты? ОЭС, «чистильщики», медэксперт?

– Я говорила с Фини. Он над этим работает. Я тебе по дороге все расскажу.

– По дороге куда?

– В морг, потом в Управление.

Ева поднялась, поспешно запихнув в рот последний пончик.

– Я предупрежу Соммерсета, что мы уезжаем?

– С какой стати? Ах да! Да, пожалуйста.

Ева подошла к двери, отделявшей ее кабинет от кабинета Рорка. Он как раз поднимался из-за стола, на ходу надевая пиджак.

– Я уезжаю, – объявила она.

– Я тоже. Пришлось пересмотреть свое расписание. Вернусь не позже семи.

– А я не знаю, когда вернусь. – Она прислонилась к дверному косяку и нахмурилась, глядя на него. – Надо бы отправить девочку в безопасное место.