Нора Робертс - Три судьбы

Похоже, пришло время позолотить пилюлю. Недаром он плыл на таком богатом, роскошном пароходе, битком набитом богатыми, роскошными людьми. Конечно, лучше всего было бы разжиться наличными. Потому что наличные никогда не бывают не того цвета или не того размера.

Оказавшись в каюте, Феликс тихонько присвистнул. «Вот бы и мне путешествовать так», – на мгновение подумал он. О дизайне и архитектуре он знал меньше, чем блоха знает о собачьих галетах. Но развернуться тут было можно. Размеры гостиной превышали размеры всей его каюты третьего класса, а спальня была настоящим чудом.

Тот, кто здесь спал, не имел представления о тесноте, темноте и запахах, царивших в третьем классе. Но осуждать этих людей Феликс не собирался. В конце концов, если бы не было богатых, у кого бы он стал красть?

Впрочем, долго стоять с открытым ртом и мечтать он не собирался тоже. Было уже почти три часа, и, если в семействе Уайли соблюдали режим, к четырем женщина должна была вернуться, чтобы немного вздремнуть.

Феликс работал аккуратно и во время поисков наличных старался не трогать ничего лишнего. Да, конечно, крупные суммы сдаются корабельному казначею, но эти светские леди и джентльмены любят пускать пыль в глаза и иметь под рукой кое-что на мелкие расходы.

Гринфилд нашел конверт с надписью «СТЮАРДУ», улыбнулся, разорвал его, вынул оттуда несколько хрустящих бумажек, предназначенных для щедрых чаевых, и сунул их в карман украденных форменных брюк.

Через десять минут он нашел и присвоил около ста пятидесяти долларов и пару красивых гранатовых серег, беспечно оставленных в вечерней сумочке.

К шкатулкам с драгоценностями он не прикасался – ни с мужскими, ни с женскими. Со всякими побрякушками запросто можно нарваться на неприятности. Но когда Феликс тщательно проверял содержимое чемодана, его пальцы нащупали что-то твердое, завернутое в кусок бархата.

Поддавшись любопытству, он не удержался и развернул ткань.

В искусстве Феликс не разбирался, но отличить чистое серебро от белого металла мог. Эта леди – потому что статуэтка была изображением женщины – была так мала, что помещалась в его ладони. Она держала что-то вроде веретена и была облачена в какое-то просторное одеяние, напоминавшее халат. У нее были красивые лицо и фигура. Очаровательна, мог бы сказать Феликс, но слишком холодна и расчетлива. Лично он предпочитал других женщин. Глуповатых, но веселых.

К статуэтке была прикреплена бумажка с чьим-то именем и адресом, а внизу было от руки приписано: «Контакт для второй Судьбы». Феликс запомнил короткий текст. Вести записи он не привык. Как только он окажется в Лондоне, у него будет другая пожива.

Он хотел завернуть статуэтку и положить на место, но продолжал стоять и вертеть ее в руке. Феликс был вором всю свою жизнь, но никогда не позволял себе завидовать, жадно хотеть чего-то и оставлять украденное. Украденное всегда было для него средством существования, и только. Но Феликс Гринфилд, только что выбравшийся из Адской Кухни и ждавший встречи с лондонскими трущобами и закоулками, стоял в обитой плюшем каюте огромного парохода, в иллюминаторах которой виднелось побережье Ирландии, и не хотел выпускать из рук маленькую серебряную женщину.

Она была такой… милой. И так удобно лежала в его руке. Его ладонь согрела холодный металл. Такая маленькая… Неужели кто-то ее хватится?

«Не будь дураком, – пробормотал он, снова заворачивая статуэтку в бархат. – Бери деньги, приятель, и мотай отсюда».

Но не успел Феликс положить фигурку на место, как раздался шум, похожий на раскат грома, и пароход вдруг накренился. Едва не потеряв равновесие, Гринфилд поспешил к двери. Завернутая в бархат статуэтка так и осталась у него в руках.

Феликс машинально сунул ее в карман брюк, вывалился в коридор, и тут пол ушел у него из-под ног.

Звук повторился, но на сей раз он не напоминал гром. Казалось, что по «Лузитании» ударила сорвавшаяся с небес кувалда.

Феликс бросился бежать. Пора было спасать собственную жизнь.

И тут началось безумие. Передняя часть судна резко нырнула вниз, заставив Феликса покатиться по коридору, как будто он был игральной костью в чашечке. Он слышал крики и грохот бегущих ног. А за секунду до того, как у него потемнело в глазах, ощутил вкус крови во рту.

«Айсберг!» – подумал он, вспомнив гибель «Титаника». Но в разгар весны, при свете дня и у берегов Ирландии это было невозможно.

Он совсем забыл про немцев. И про войну тоже.

Феликс кое-как поднялся, заковылял по темному коридору, держась за стены, спотыкаясь о собственные ноги и ступеньки, и с потоком пассажиров выбрался на палубу. На воду уже спускали спасательные шлюпки; крики ужаса перекрывали громкие приказы пропустить вперед женщин и детей.

«Неужели дело так плохо? – с отчаянием подумал он. – Как это может быть, если до мерцающего зеленого берега подать рукой?» Но пока Феликс пытался успокоить себя, пароход завалился на борт и одна из спущенных на воду шлюпок перевернулась. Ее пассажиры с криками рухнули в воду.

Он видел множество лиц – изуродованных, обожженных и искаженных страхом. Палуба была завалена обломками, под которыми лежали окровавленные, кричавшие пассажиры. Феликс с тупым удивлением заметил, что некоторые уже перестали молить о спасении и звать на помощь.

И тут Гринфилд, стоявший на пассажирской палубе огромного парохода, ощутил запах, который он часто ощущал на Адской Кухне.

Запах смерти.

Женщины, державшие на руках детей, плакали или молились. Мужчины в панике бестолково суетились или отчаянно пытались расчистить палубу, заваленную обломками. Несмотря на хаос, стюарды хладнокровно и быстро раздавали пассажирам спасательные жилеты. «С таким же успехом можно раздавать чайные чашки», – подумал Феликс, но тут один из стюардов крикнул ему:

– Чего встал, малый? Делай свою работу! Приглядывай за пассажирами!

Феликс захлопал глазами и только тут вспомнил, что на нем по-прежнему украденная форма. Но едва он успел что-то понять, как пароход начал тонуть.

«Будь я проклят, – думал он, стоя в толпе кричавших и молившихся. – Мы умираем».

Из воды доносились крики, отчаянные крики людей, звавших на помощь. Феликс пробился к поручням, посмотрел вниз и увидел плававшие трупы и людей, барахтавшихся среди обломков судна.

Он увидел еще одну спущенную на воду шлюпку. Можно было попробовать спрыгнуть в нее и спастись. Следовало подняться повыше и найти какую-нибудь опору. Самое главное – это оставаться на ногах.

Он увидел хорошо одетого мужчину, который стащил с себя спасательный жилет и надел его на плакавшую женщину. «Значит, и богатые бывают героями, – подумал Феликс. – Они могут себе это позволить. А вот он предпочитает жить».