Стивен Хантер - Крутые белые парни

Конечно, пистолет. Десятисантиметровый «Смит-Вессон М-66» калибра 0,357 «магнум». Он достал его с полки и быстро протер. Угловатые, прекрасные в своем безобразии контуры тускло блестели, но эта штука была очень удобна при стрельбе, в руке она сидела как влитая. Этот револьвер заряжался шестью маленькими патронами по 125 гран каждый, одиночными выстрелами из этого оружия Бад выбивал девяносто три из ста. Дважды в неделю Бад тренировался в стрельбе. Он был очень неплохим стрелком.

Он открыл барабан и вставил туда шесть патронов; взял с собой два приспособления для быстрой зарядки, в каждом из которых было по шесть обойм для скоростной перезарядки оружия. В отличие от многих других полицейских Бад старательно практиковался в обращении с этими приспособлениями. Он мог выбросить шесть стреляных гильз и вставить шесть новых патронов в течение двух секунд. Ему никогда не приходилось заряжать револьвер в боевых условиях, ему просто до сих пор не случалось стрелять по живому человеку, но лучше уметь что-то делать, даже если это не нужно, чем при необходимости не суметь это сделать. Бад положил пистолет в кобуру и застегнул клапан большим пальцем. Снова открыв ящик, где хранились его пистолеты, достал оттуда маленький «Смит-Вессон 640», щелкнул барабаном, открыл его, чтобы убедиться, что оружие заряжено пятью специальными патронами калибра 0,38. Он защелкнул барабан и сунул «бульдога» в ножную кобуру, пристегнутую к левой внутренней лодыжке. Кобуру он для надежности фиксировал к ноге шнурком.

Бад запер сейф и снял с его крышки полицейскую шляпу – форменный головной убор сержанта дорожной полиции. Темно-зеленая шляпа с плоскими полями сидела на нем как влитая, поля находились точно на уровне бровей. Наверное, именно с этой шляпы началась его полицейская карьера много лет назад. Черт возьми, он до сих пор уверен, что это самая красивая на свете шляпа, – это был единственный фасон, который он мог носить. Он бы не возражал, чтобы его похоронили в таком головном уборе или, по крайней мере, вместе с ним.

Выйдя из дома, Бад сел в скоростной джип, припаркованный на подъездной дорожке, – «шеви каприс», окрашенный в черно-белые цвета штата Оклахома. Он завел двигатель и взял в руки микрофон.

– Алло, диспетчерская, это шесть-ноль-пять, мои позывные два-одиннадцать-десять-пятьдесят один.

– Слышу вас, шесть-ноль-пять, – отозвался женский голос ночного дежурного диспетчера, – советую вам включиться в полицейскую междугороднюю сеть, чтобы получать данные по мере их поступления.

– Понял вас. Какие новости?

– Пока никаких.

– У меня все. Отключаюсь.

Он подключился к междугородной полицейской сети на частоте 155,670 мегагерц и тронул свою большую машину, направляясь к дому Теда и Холли Пеппер.

Жилой автоприцеп Пепперов был самым освещенным местом на этой мрачной улице. Впечатление создавалось как от горящей бензоколонки. Рядом с прицепом стоял Тед в полной боевой форме с зачехленной винтовкой в руках. Высокий, симпатичный молодой парень, может быть, слишком красивый; если в его характере была слабость, то она проистекала оттого, что таким людям все достается очень легко, они редко испытывают унижение и им не приходится достигать вершин своей задницей. Если вы красивый светловолосый мальчишка со вздернутым носиком, то жизнь сама поднесет вам все на тарелочке с голубой каемочкой. Но Тед был в полном порядке. Тед не имел только одного дара – особого инстинкта в распознавании отклонений в психике человека, навыка разбираться в мотивах поступков людей, навыка, который помогает рассмотреть правду под шелухой лжи. Не было у Теда и стремления довести работу до исчерпывающего конца – это качество отличает великого полицейского. Но на свете осталось не так уж много великих полицейских, и Бад понимал, что и сам-то он вряд ли входит в их число. У него только одно преимущество перед Тедом: он немного ближе к великому полицейскому.

Когда Бад подъехал, дверь трейлера открылась и на пороге появилась Холли в домашнем халате, держа в руках закрытые крышечками пластмассовые чашки, в которых, вероятно, был горячий кофе. На лице ее сейчас не было косметики, и веснушки ярко светились на белой коже лица. Волосы соломенного, почти золотого цвета казались наэлектризованными, но, несмотря на это, Холли оставалась Холли – она была чертовски хороша.

Бад видел, что Тед пребывает в плохом настроении, и Холли держала дистанцию.

– Привет, Бад, – прощебетала она. – Вас с Тедом ждет увлекательное приключение?

– Холли, помолчи, ради Христа, – взмолился Тед. – Здорово, Бад.

– Тед, ты вооружен и снаряжен?

– Да, сэр. Я взял с собой три магазина с патронами шестьдесят девятого калибра по восемнадцать штук в каждом, как предписывает устав.

– Молодец! Бросай все в машину и поехали. Доброе утро, Холли.

– Не обращайте на меня внимания, господин сержант Бад Пьюти.

Он рассмеялся: Холли была кокетливой девушкой.

– Мальчики, я приготовила вам кофе. Надеюсь, он вам поможет.

– Нам поможет все, – ответил Бад, открывая багажник.

Тед положил свою винтовку рядом с ружьем Бада – помповым ружьем двенадцатого калибра с выдвижным магазином.

– Мальчики, с таким вооружением вы можете на свой страх и риск начинать войну, – заметила Холли.

– Мы вообще не собираемся ни в кого стрелять, – сообщил Бад. – Просто эти поганцы, перед тем как вернуться в тюрьму, решили немного размять ноги. Для нас это небольшой отпуск на природе.

– Но я слышала, что они уже убили трех человек, – тревожно проговорила Холли.

– Так наши герои еще и немного вспыльчивы, – усмехнулся Бад. Но когда он обратился к Теду, голос его был серьезен: – Тед, я хочу, чтобы ты вернулся домой и надел бронежилет. Сегодня у нас будет день бронежилетов.

– Бад, ты ведь знаешь, как я ненавижу этот чертов бронежилет. Ты же не надел свой.

– Да, я не надел. Но видишь, тут такое дело: если вдруг начнется стрельба, то героем будешь ты, а я спокойно забьюсь на заднее сиденье и буду молиться за твою победу. Поэтому мне не нужен бронежилет. А тебе нужен, молодой боец. Ты же не хочешь оставить вдовой такую очаровательную женщину?

– Ох, Бад…

– Тед, не вынуждай меня вспоминать о твоем звании в присутствии твоей жены. Так что иди и надень жилет. И не думай, что мне будет стыдно, если ты назовешь меня лицемером. Я и сам это давно знаю, сынок, и, между прочим, горжусь этим.

Надув губы, как наказанный ребенок, Тед угрюмо проследовал в трейлер, откуда через минуту донесся стук яростно переворачиваемых вещей и грохот захлопываемых дверей.

– Придется ему сегодня потрудиться, – заметил Бад.

– Сегодня он все будет делать как следует, он же успел проглотить чашку кофе. Бад, как ты?