Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник)

Доктор Фелл замолк, девушка же поглядывала на него с каким-то беспокойством. Сэр Бенджамин, очевидно почувствовав, что вновь находится не у дел, стал прохаживаться по ковру. Можно было подумать, что он сам нервничал, когда задавал вопросы, а тут еще доктор прервал его и не дал закончить. Наконец он повернулся к ним.

– Бадж уже рассказал нам, мисс Старберт, о странном отсутствии Герберта…

Она кивнула.

– Подумайте, пожалуйста! Вы уверены в том, что он ни разу не упоминал о возможности внезапного отъезда? По крайней мере, мы пока не нашли никаких причин для этого.

– Уверена, – сказала она и добавила низким голосом: – Вам незачем быть со мной таким официальным, сэр Бенджамин. Я так же, как и вы, прекрасно понимаю, к чему вы клоните.

– Ну, тогда, откровенно говоря, мне кажется, господа присяжные на дознании будут оценивать этот факт достаточно жестко, если он не вернется немедленно. Так или иначе, существовала ли какая-нибудь неприязнь между Мартином и Гербертом в прошлом?

– Никогда.

– А в последнее время?

– Мы не видели Мартина, – сказала она, потирая пальцы, – примерно с тех пор, как прошел месяц с похорон отца, и до того времени, когда увидели позавчера в Саутгемптоне его корабль. В любом случае между ними никогда не было какой-либо неприязни.

Сэр Бенджамин был озадачен. Он посмотрел на доктора Фелла, как бы ожидая, что тот что-нибудь скажет, но доктор промолчал.

– В настоящий момент, – продолжил констебль, прочищая горло, – я не могу думать ни о чем другом. Это как-то … странно. Очень странно. Мы не хотим вас задерживать, моя дорогая. Если вы желаете вернуться к себе в комнату…

– Спасибо. Но если вы не возражаете, – сказала она констеблю, – я предпочту остаться здесь. Мне кажется… Да, я предпочту остаться здесь.

Пейн погладил ее по плечу.

– Я позабочусь обо всем остальном, – сказал он ей, кивнув констеблю с каким-то сухим и удовлетворенным видом.

Наступила тишина. Затем они услышали нервный шепот снаружи, а потом чей-то голос вдруг произнес: «Бессмыслица!» Сам голос чем-то напомнил воронье карканье. Затем в комнату вплыл Бадж.

– Если вы не возражаете, сэр, – обратился он к констеблю, – миссис Бандл привела одну из служанок, которая может кое-что рассказать о часах.

– …Давайте уже! – вновь раздалось карканье. – Вы должны находиться здесь, юная леди, и будете отвечать на их вопросы. Очень хорошо! Очень хорошо. Я говорю, очень хорошо, мы даже не можем найти здесь человека, который говорит правду…

– Вот, – сказала миссис Бандл, как будто с громким звуком открыла бутылку.

Сопровождая испуганную служанку, миссис Бандл вкатилась в комнату. Небольшого роста, худощавая, она обладала походкой моряка и носила кепку, посаженную на самые глаза, что придавало ее внешности такую жесткость, что Рэмпол отпрянул. Ее лицо словно было покрыто пылью. Она осуждающе посмотрела на всех, но в этом укоризненном взгляде не было ненависти – скорее чувство собственной неполноценности. Затем она замерла, уставившись в одну точку, отчего могло показаться, что у нее косоглазие.

– Вот она, – сказала миссис Бандл. – Я скажу так, как есть: нас тоже могут убить в собственных постелях, а то еще и завоевать американцы, а это одно и то же. Много раз я говорила мистеру Баджу, чтобы он не панькался с этими призраками. «Не гневите природу», – говорила. Сообщала, что в этой обители полно нечисти, а мы все здесь находимся. «Не стоит гневить Бога», – говорила. Вот! Все возомнили себя американцами. Вот! И все их демоны сейчас…

– Конечно, миссис Бандл, конечно, – снисходительно произнес констебль, повернувшись к служанке, которая дрожала в руках миссис Бандл, словно попав в лапы к ведьме. – Вы знаете что-нибудь о часах?

– Марта знает, сэр. Да, сэр.

– Расскажи нам об этом, Марта.

– Они жвачки жуют, видите ли. Черт бы их побрал! – возмущалась миссис Бандл с такой ненавистью, что даже, кажется, подпрыгнула на месте.

– Кто? – спросил констебль.

– Они безжалостно избивают людей, – продолжала миссис Бандл. – Ах! Боже! Черт бы их побрал!..

Было похоже, что она не собирается менять эту тему. В основном она говорила не о призраках, а об американцах, которых она представляла как «ковбоев, которые всегда носят шляпы». Смысла ее дальнейшего монолога у слушателей не было шансов понять, так как, тряся то и дело связкой ключей или дергая Марту, она путала в своей речи призраков и американцев. Свою лекцию она закончила выводом о дурацкой привычке призраков брызгать друг в друга водой из сифона, как раз в тот момент, как сэр Бенджамин собрался было ее прервать.

– Теперь, Марта, давайте по существу: это вы перевели часы?

– Да, но он велел мне сделать это, и я…

– Кто сказал вам?

– Мистер Герберт, сэр. Честно. Я шла через холл, когда он вышел из библиотеки, поглядывая на часы. Затем он сказал мне: «Марта, эти часы на десять минут отстают. Подведи их». Очень строго, знаете ли. Я очень удивилась, знаете ли, он ошарашил меня. Он говорил очень строгим тоном. Этого он себе никогда не позволял. И еще он сказал: «Проверьте время и на других часах, Марта. Переведите их, если они показывают неправильное время, поняли?»

Сэр Бенджамин посмотрел на доктора Фелла.

– Теперь вы спрашивайте, – сказал констебль.

– Хмм, – промычал доктор Фелл.

Его шумное перемещение из угла комнаты испугало Марту, и ее лицо стало еще более розовым.

– Когда это было, вы сказали?

– Я не говорила, сэр. Честно, не говорила. Но скажу, потому что смотрела на часы и запомнила время. Правда. Я перевела время, как только он попросил меня об этом. Это было как раз перед обедом. Пастор только что ушел, он доставил мистера Мартина домой, а мистер Мартин, собственно, был в библиотеке. Да, он там был. Ну, я и перевела время, часы показывали двадцать пять минут девятого. Ну, то есть нет. Я имею в виду, что они стали спешить на десять минут, потому как я их перевела. Ну, вот…

– Да, мы поняли. И почему вы не перевели оставшиеся часы?

– Я и собиралась их тоже перевести. Но потом я пошла в библиотеку, а там сидел мистер Мартин. И он спросил: «Что ты делаешь?» А когда я ему ответила, он сказал мне: «Оставь эти часы в покое». Конечно, я послушалась, я ведь прислуга. И это все, что я знаю, сэр.

– Спасибо, Марта… Миссис Бандл, видели ли вы или кто-нибудь из прислуги, как мистер Герберт покидал вчера дом?

Миссис Бандл затрясла подбородком.

– Когда мы поехали на ярмарку в Холден, – начала она недовольно, – у Энни Мерфи карманники украли сумочку. Они поставили меня на какую-то штуку, которая качалась взад-вперед. Взад-вперед, я говорю. Потом я ходила по каким-то трясущимся доскам и лестницам, которые рушились прямо под ногами, да еще в темноте, затем я потеряла свои заколки. Ну, разве так подобает обходиться с женщиной? А? Черт бы их побрал! – возмущалась она, яростно тряся ключами. – Это их чертово изобретение! Все эти изобретения, я ведь говорила о них мистеру Герберту, когда увидела, как он собирается в конюшню…