Бекки Чейз - Беги, или умрешь!

– Эй, перестраховщица, – позвал очкарик, не поворачивая ко мне головы. – Побежали завтра в одну сторону, обсудим, кто что видел.

А он сообразительный.

– Хорошо. А здесь больше не разговариваем.

Дверь барака распахнулась от мощного удара ноги, и на пороге появился один из егерей, выглядевший старше остальных, с ехидной ухмылкой. Поверх дырявой футболки без рукавов он нацепил кожаный жилет, местами сильно потертый. Это показуха, или его действительно комары не кусают? Я за ночь расчесала кожу до красноты, а ему хоть бы что. Не говоря ни слова, егерь вошел внутрь и взял на прицел часть присутствующих. Следом показался Изгой и прошел в дальний конец барака, тоже не опуская винтовки. Народ притих, и только Лайла продолжала всхлипывать. Неужели нас сейчас убьют? Оказалось, просто принесли ланч-боксы с ужином. Два незнакомых охранника сгрудили их прямо на полу под молчаливым контролем Сандры и егерей и под нашими ненавидящими взглядами. Последним втащили пластиковый короб с бутылками воды. Народ потянулся за едой, едва тюремщики скрылись. Я тоже подошла, осторожно переступая через чужие цепи.

– Не спеши есть, – очкарик подал мне ланч-бокс. – И не пей.

Я кивнула. Есть в лагере врагов опасно. Не зря же от чая нас всех укачало в автобусе. А парень неглуп. Интересно, что он вообще тут делает?

– Я Саймон, – он мотнул головой в сторону друзей: – Это…

– Барти и Йен, я слышала. Я Селина.

Открыв ланч-бокс, я обнаружила там бутерброд с ветчиной, яйцо вкрутую, яблоко и гречневую кашу. Что ж, на местных деликатесах мы точно не растолстеем. Но хоть с голода не умрем, и на том спасибо. Внимательно изучив скорлупу на предмет проколов, я решила рискнуть и съела яйцо. Саймон осторожно откусил кусок хлеба, а Барти, почти не жуя, проглотил ветчину. Йен с брезгливостью тыкал пластиковой ложкой в кашу.

– Давай ешь, – зашипел на него Саймон. – Нужно же проверить, что здесь напичкано снотворным.

К воде ни один из нас не притронулся. Ближе к ночи разморило лишь Йена, и мы с облегчением доели все, кроме гречки. Воду из-под крана пить не хотелось, и я приберегла яблоко в качестве единственного источника жидкости.

Ночь прошла в кошмарах, но сны я не запомнила. Все утро мы ждали, что за нами придут. Нервозность витала в воздухе. И лишь в обед, когда принесли очередные ланч-боксы, Сандра сообщила, что охота продолжится завтра. Отсрочку каждый воспринял по-разному. Андрей с Лешей, по очереди закрывая друг друга от камер, пытались избавиться от наручников. Третий русский, Егор, как оказалось, бывший военный, мастерил нож из свинченного в туалете куска трубы. Мать Дайе не вставала с кровати, обреченно глядя в потолок. Сын безуспешно уговаривал ее поесть. Лайла продолжала рыдать и забывалась тяжелым сном лишь после очередного глотка воды. Мексиканцы еле слышно перешептывались. Диего и Снежана не вылезали из туалета, и до нас то и дело доносились их громкие стоны. Воистину страх смерти обостряет примитивные инстинкты.

Я и троица студентов Массачусетского технологического университета проводили время с пользой. Йен курил и заунывно пел похабные песни, а мы под этой шумовой завесой делились ценной информацией. Я рассказала про слепые зоны и места, где видела камеры, а Саймон – про солдат, предположительно русских, охраняющих лагерь с одной из сторон. Картина складывалась удручающая – если шоу «крышуют» военные, то проще выбраться из тюрьмы в Гуантанамо, чем из этой красноярской глуши. Опасениями я делиться не стала, надеясь, что американские студенты приняли за солдат простых охранников в камуфляже. Обсудив детали, мы просто поговорили по душам. Оказалось, парни польстились на выигрыш, чтобы заработать деньги на независимое исследование.

– Неужели вас не будут искать? – недоверчиво спросила я.

Все-таки дядюшка Сэм заботится о своих гражданах, и исчезновение трех американцев на территории России не пройдет незамеченным.

– Однокурсники считают нас фриками, – пожал плечами Йен. – Родных у нас нет.

– А преподаватели? – не сдавалась я.

– Они решат, что мы бросили университет.

Мы немного помолчали.

– Сначала мы хотели отправить одного Саймона, – признался Йен. – Как самого умного. И спортивного, – тут он покраснел, увидев мой скептический взгляд. – Ну, относительно спортивного.

– Но нам предложили участвовать втроем, – перебил его Барти. – И только сейчас мы знаем почему.

– Потому что так вас точно никто не хватится, – понимающе кивнула я.

Но я-то не фрик! Меня будут искать. Как минимум Вика. Скорее всего, она уже закидала меня эсэмэс. И, когда я не отвечу, подруга начнет звонить на шоу. Сначала ее будут кормить обещаниями, что я перезвоню после окончания состязаний, прикрываясь политикой конфиденциальности. Потом она захочет приехать, но проследить мой маршрут после аэропорта Красноярска нереально. Если же Вика проявит излишнее рвение и преуспеет в поисках, то ее и Серегу тоже убьют. Ну а их родственники дальше программы «Жди меня» не сунутся. Организаторы шоу все точно просчитали, выбирая людей из небольших городов, преимущественно одиноких и неприметных, и приглашая их целыми семьями. Чувствовать себя одной из них было весьма тоскливо. Но рефлексировать мне не дал Йен, попытавшийся на правах друга угостить меня косяком. Я упрямо отнекивалась, а он не унимался и корчил рожи.

– Это лучший антидепрессант, поверь, – сводя глаза, говорил он. – Видишь, как меня расслабило?

От его гримас пробрало даже Лешу – он громко фыркнул. Но тут же стушевался от сурового взгляда отца.

Свет в бараке погасили, и я различала лица парней благодаря зажженному концу самокрутки. Саймон близоруко щурился, Барти улыбался, то и дело хихикая, а Йен уставился в одну точку. Отличная собралась компания – депрессирующая русская и три накурившихся американских фрика. Йен вырубился прямо на полу, не выпуская косяка из рук. Саймон и Барти, давясь от смеха, протащили его к кровати, но на второй ярус закинуть не смогли. Когда парни заснули, я закуталась в одеяло и долго сидела на кровати, не сводя взгляда с единственной звезды, видной в узком окне. Тишину в бараке нарушали лишь жужжание вездесущих комаров, храп кого-то из немцев и тяжелые всхлипы Лайлы. Даже Диего со Снежаной наконец, заснули, пресытившись друг другом. Слушая ночь, я думала о том, что еще вчера хотела провалить конкурсы, если мне не понравится шоу. И вот теперь, когда я ненавижу все, что происходит вокруг, единственная моя цель – продержаться. Отыграть еще хотя бы один день у смерти.

Проснулась, едва в узких окнах барака забрезжил рассвет. Кто знает, вдруг этот день – последний? Нужно жить, используя каждый миг. Я усмехнулась. Второй день охоты, а я уже стала философом. Слюнявым лириком. Нет, все-таки в депрессии было проще. Поднявшись с кровати, я осторожно выглянула в окно. От цвета безоблачного неба наворачивались слезы – оно выглядело неестественно голубым, словно обработанное фильтром. Охранники сгружали с тележки термосы с кофе и завернутые в полиэтилен сэндвичи. Из обрывков разговора я узнала, что охотники вчера неслабо повеселились, обильно приняв на грудь. Особенно преуспел в этом Стю. Надеюсь, головная боль скажется на их меткости. Разговор неожиданно затих – площадку пересекала подружка викинга в обтягивающей майке и спортивных шортах, видимо, возвращаясь с утренней пробежки. Вот уж кто не страдал похмельем – Летти выглядела как модель из спортивного рекламного ролика. За рассматриванием стройной охотницы охранников застала Сандра, и после ее окрика они принялись с удвоенным рвением разгружать тележку.