Джозеф Флетчер - Убийство в Миддл-Темпл

Хозяин отеля сухо поклонился и внимательно взглянул на гостя:

– Чем могу служить, сэр?

– У меня к вам небольшое дельце, мистер Уолтерс, – ответил Расбери, показав свое удостоверение. – Я детектив-сержант Расбери из Скотленд-Ярда, а это – мистер Фрэнк Спарго, журналист, и мистер Роналд Бретон, адвокат.

Хозяйка, услышав их фамилии и должности, указала на боковую дверцу и предложила войти. Через минуту все трое оказались в маленькой гостиной. Уолтерс запер за ними дверь и вопросительно повернулся к своим гостям:

– Что случилось, мистер Расбери?

– Нам нужна кое-какая информация. Скажите, вчера у вас останавливался человек по имени Марбери – мужчина в возрасте, седые волосы, плотного телосложения?

Миссис Уолтерс вздрогнула и уставилась на мужа.

– Ну вот! – воскликнула она. – Я так и знала, что про него станут спрашивать. Да, он снял у нас комнату вчера утром – это было сразу после дневного поезда из Саутгемптона. Двадцатый номер. Но… он там не ночевал. Ушел поздно вечером и не вернулся.

Расбери кивнул. В ответ на радушный жест хозяина он пододвинул к себе стул, сел и обратился к хозяйке:

– Почему вы решили, что о нем станут расспрашивать, мэм? Вы заметили что-нибудь необычное?

Миссис Уолтерс смутил его вопрос. Ее супруг пробурчал что-то невнятное.

– Да нечего было там замечать, – наконец произнес он. – Просто у жены такая манера выражаться.

– Я вот что имела в виду. Мистер Марбери сказал нам, что уже двадцать лет не был в Лондоне и ничего здесь не помнит, да и вообще плохо знает город. А когда он так поздно ушел из отеля и не вернулся, я подумала, что с ним что-нибудь случилось и про него будут расспрашивать.

– Естественно! – подхватил Расбери. – И вы абсолютно правы: с ним действительно кое-что случилось. Он умер. Более того, у нас есть веские основания полагать, что его убили.

Мистер и миссис Уолтерс встретили эту новость с подобающими случаю возгласами удивления и ужаса, и хозяин предложил гостям выпить. Спарго и Бретон отказались, сославшись на то, что вечером им предстоит работать, но Расбери принял предложение с невозмутимым видом.

– Ваше здоровье! – произнес он, подняв бокал. – Что ж, надеюсь, вы расскажете мне подробнее об этом человеке? Со своей стороны, мистер и миссис Уолтерс, могу сообщить, что сегодня ночью, примерно без четверти три, он был найден мертвым на Миддл-Темпл, причем на нем не оказалось ничего примечательного за исключением одежды и клочка бумаги, где были указаны имя и адрес вот этого джентльмена. Впрочем, сам этот джентльмен утверждает, будто никогда не слышал о покойном, и я проследил его путь только благодаря кепи, которое он купил вчера в Уэст-Энде и которое отправили в ваш отель.

– Да, – подтвердила миссис Уолтерс, – так оно и есть. Вечером он ушел уже в этом кепи. А в остальном… мы о нем почти ничего не знаем. Как я уже сказала, он появился у нас вчера в четверть первого и поселился в двадцатом номере. Носильщик отнес его саквояж и сумку – они у него в комнате. Он сообщил, что останавливался в этом доме двадцать лет назад, когда уезжал в Австралию: нас тогда еще здесь не было. Потом он записался в регистрационной книге как Джон Марбери.

– Можно взглянуть? – попросил Расбери.

Уолтерс принес книгу и открыл ее. Все склонились над страницей.

– Джон Марбери, Колумбиджи, Новый Южный Уэльс, – прочитал детектив. – Надо будет сравнить почерк в книге и на том клочке бумаги, мистер Бретон. Но я и так уже вижу, что рука другая.

– Да, рука другая, – подтвердил адвокат.

Он тоже внимательно изучал запись. Расбери, заметив его интерес, задал еще вопрос:

– Может, вы уже видели этот почерк?

– Нет, никогда, – ответил Бретон. – Хотя… в нем есть что-то очень знакомое.

– Значит, вы все-таки могли видеть его раньше. Хорошо, а теперь я хотел бы услышать о пребывании Марбери в отеле. Расскажите все, что вам известно, мистер Уолтерс.

– Спрашивайте лучше мою жену, – попросил тот. – Я-то его почти не видел, мы даже не разговаривали.

– Верно, – кивнула миссис Уолтерс. – Ты занимался другими делами. А я сразу проводила его в номер. По дороге мы перебросились парой слов. Он сказал, что только что прибыл в Саутгемптон из Мельбурна.

– Он не сказал, на каком судне? – спросил Расбери.

– Наверное, название судна осталось на его вещах. Там наклеены какие-то ярлычки. Сначала он попросил приготовить ему отбивную. Потом поел и ушел ровно в час дня, заметив, что боится заблудиться, потому что всегда плохо знал Лондон, а сейчас и вовсе ничего не помнит. Я видела, как он вышел на улицу и посмотрел по сторонам, а затем зашагал в сторону Блэкфрайарз. Днем нам привезли его кепи из «Фиски». Я подумала, что он был на Пикадилли. Но сам он появился в десять вечера. И привел с собой джентльмена.

– Джентльмена? – удивился Расбери. – Вы его видели?

– Мельком. Они сразу поднялись в двадцатый номер, и я только издали заметила его на лестнице. Высокий, крепкий, седобородый и очень хорошо одетый: в цилиндре, белом шелковом кашне и с зонтиком.

– Значит, они сразу поднялись к Марбери, – повторил детектив. – И что потом?

– Мистер Марбери заказал виски с содовой. Точнее, мы отнесли ему графинчик с виски и сифон с водой. Почти до полуночи все было тихо. Позже швейцар сообщил мне, что джентльмен из двадцатого номера спустился вниз и поинтересовался, есть ли у нас ночной портье. Разумеется, он был. В половине двенадцатого мистер Марбери вышел из отеля.

– А другой джентльмен?

– Другой джентльмен ушел вместе с ним. Швейцар сказал, что они направились к вокзалу. И больше его здесь никто не видел. Мистер Марбери так и не вернулся – можете не сомневаться.

– В самом деле, – с легкой улыбкой заметил детектив, – в этом нет никаких сомнений. Что ж, полагаю, нам следует заглянуть в двадцатый номер и посмотреть на вещи.

– Там все осталось так, как было, – заверила миссис Уолтерс. – Мы ничего не трогали.

Но трогать, как вскоре выяснилось, было особенно нечего. На прикроватном столике лежало несколько заурядных туалетных принадлежностей – ни одной ценной и примечательной вещицы. Судя по всему, их владелец был непритязателен и привык обходиться малым. На крючке висело толстое пальто: Расбери обыскал его карманы. Столь же свободно он обошелся с саквояжем и сумкой – они оказались не заперты, – аккуратно разложив их содержимое на кровати и внимательно осмотрев каждый предмет. Однако ему не удалось обнаружить ничего, что могло бы указывать на личность владельца.

– Ну вот, опять то же самое! – воскликнул он. – Все, как с вещами и одеждой на теле жертвы. Ни документов, ни бумаг – ни одной зацепки, чтобы выяснить, кто он такой и откуда и зачем приехал. Разумеется, мы можем установить это другими способами. Но нечасто встретишь путешественника, у которого не найдется никаких вещей, удостоверяющих личность. Не считая меток на белье, указывающих на то, что его купили в Мельбурне, мы не знаем о нем ровным счетом ничего. Должны же быть хотя бы деньги и документы! Вы видели у него деньги, мэм? – обратился Расбери к миссис Уолтерс. – Он вынимал кошелек в вашем присутствии?