Эрнест Хорнунг - Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй

– Что же мне делать? – повторила Нейоми.

– Открыта ли дверь коровника? – спросил я.

– Нет, но кладовая для инструмента, за углом, не заперта.

– Отлично. Подойдите к окну, покажитесь ему и скажите, что сейчас спуститесь.

Храбрая девушка подчинилась мне, не раздумывая.

Как не могло быть сомнений в том, что это его глаза и походка, так без раздумий я признал и его голос, когда он тихо отозвался снизу:

– Хорошо!

– Сначала поговорите с ним как раз там, где он стоит, – сказал я Нейоми, – чтобы у меня было время обойти дом и пробраться в кладовую. Потом притворитесь, будто испугались, что вас могут увидеть у коровника, и отведите его за угол, чтобы я сквозь дверь кладовой мог слышать ваш разговор.

Мы вместе вышли из дому и молча разошлись в разные стороны. Нейоми следовала моим указаниям с той находчивостью, которая есть у женщин, когда дело касается хитростей и уловок. Я и минуты не пробыл в кладовой, как услышал их голоса с наружной стороны двери.

Первые слова, которые я отчетливо различил, касались причин его тайного ухода с фермы. Униженная гордость – уязвленная вдвойне презрительным отказом Нейоми и оскорблениями Эмброуза – вот что лежало в основе его решения. Он признался, что видел газетные объявления о розыске, которые еще более утвердили его в намерении скрываться!

– После того как надо мной насмехались и издевались, после того как меня отвергли, – говорил несчастный, – я был рад узнать, что кое-кто здесь имеет серьезные основания желать моего возвращения. От вас зависит, мисс Нейоми, останусь ли я и соглашусь ли, представ перед судом и подтвердив свое имя, спасти Эмброуза.

– Что вы имеете в виду? – строго спросила Нейоми.

Он понизил голос, но все-таки я мог его слышать.

– Пообещайте выйти за меня замуж, – сказал он, – и завтра же я отправлюсь в суд и докажу им, что со мной ничего не произошло.

– А если я откажусь?

– В таком случае я снова исчезну, и никто не сумеет меня найти, пока Эмброуз не взойдет на плаху.

– Неужто вы такой негодяй, что всерьез предлагаете мне пойти на это? – громко воскликнула девушка.

– Если вы вздумаете поднять тревогу, – отозвался он, – клянусь Всевышним, вы пожалеете об этом! Настал мой черед, мисс! Больше я не позволю с собой играть! Отвечайте прямо – пойдете вы за меня – да или нет?

– Нет! – отчетливо, в полный голос произнесла Нейоми.

Я распахнул дверь кладовой и схватил Джона за руку. Он не страдал от нервного истощения, которое меня обессилило, и был намного крепче меня. Нейоми спасла мне жизнь, когда Джон Джаго свободной рукой вытащил из кармана и приставил к моей голове пистолет. Она выбила оружие из руки Джона Джаго. Пуля попала в воздух. В тот же миг я подставил ему подножку. Звук выстрела переполошил дом. Вдвоем с Нейоми мы прижимали его к земле, пока не подоспела помощь.

Джон Джаго предстал перед мировым судом. Личность его была установлена.

Жизнь Эмброуза и Сайласа, разумеется, опасности больше не подвергалась, во всяком случае, если говорить о людском правосудии. Однако прежде чем братья смогли выйти из тюрьмы восстановленными в правах честных граждан, им пришлось переждать, пока будут соблюдены различные юридические проволочки и формальности.

В течение этого времени произошли события, о которых следует вкратце упомянуть, пока мое повествование еще не закончилось.

Мистер Мидоукрофт, разбитый испытаниями, которые ему пришлось вынести, скоропостижно скончался вследствие ревматической болезни сердца. К его завещанию было присовокуплено дополнительное распоряжение, убедившее меня в том, как права была Нейоми, когда говорила о влиянии мисс Мидоукрофт на него и о том, чего она добивалась, используя свое влияние. Мистер Мидоукрофт оставил сыновьям лишь пожизненную ренту. Безусловное право собственности на ферму он завещал сестре, с рекомендацией завещателя «выйти замуж за его лучшего и дражайшего друга, мистера Джона Джаго».

Вооружась завещанием, наследница Морвика отправила Нейоми оскорбительную записку, в которой указывалось, что получательница сего может более не рассчитывать на кров и стол. Мисс Мидоукрофт, следует здесь прибавить, упорно отказывалась верить, что Джон когда-либо предлагал Нейоми свои руку и сердце и даже угрожал ей, чему я сам был свидетель, если она не примет его предложения. Мисс Мидоукрофт обвинила нас – и меня, и Нейоми – в попытках из ненависти к этому «многострадальному человеку» опорочить Джона в ее, мисс Мидоукрофт, глазах и послала мне, так же как Нейоми, уведомление с просьбой покинуть дом.

Итак, в один прекрасный день двое изгнанников с чемоданами в руках встретились в холле.

– Нас обоих выставили, да, друг Лефрэнк? – с непередаваемо комической улыбкой сказала Нейоми. – Вы, я полагаю, теперь отправитесь домой, в Англию. Мне же придется самой зарабатывать себе на жизнь здесь, в Штатах. Видите ли, женщина в Америке вполне может отыскать себе работу, если ей есть у кого получить рекомендацию. Вопрос в том, где мне найти друга, который замолвит за меня словечко?

Тут уж я не упустил случая!

– Я могу предложить вам место.

Она ничего не заподозрила.

– Какая удача, сэр! – только и сказала она. – Где же это – на телеграфе или в галантерее?

В ответ я удивил ее тем, что, впервые заключив в объятья, поцеловал.

– Рабочее место – у моего камина; жалованье – любая вещь в пределах разумного, которую вам вздумается пожелать; а должность, Нейоми, если вы, конечно, не возражаете, – моей жены.

Больше мне нечего было прибавить, за исключением того, что много лет прошло с тех пор, как я произнес эти слова, а моя любовь к Нейоми ничуть не убавилась.

Через несколько месяцев после нашей свадьбы миссис Лефрэнк написала одной своей приятельнице в Нарраби, чтобы узнать, как идет жизнь на ферме. Та ответила ей, что Эмброуз и Сайлас уехали в Новую Зеландию и что мисс Мидоукрофт живет на Морвик-фарм в одиночестве. Джон Джаго отказался жениться на ней и снова исчез, никто не знает куда.

Несколько слов в заключение. Мысль написать этот небольшой рассказ посетила автора, когда ему попался на глаза отчет о судебном процессе, в действительности состоявшемся в начале текущего столетия в Соединенных Штатах. Отчет был опубликован под названием «Судебный процесс, признания и приговор, вынесенный Джесси и Стефену Бурнам по обвинению в убийстве Рассела Колвина, и последующее появление человека, которого считали убитым. Изложено достопочтенным Леонардом Саржентом, бывшим вице-губернатором штата Вермонт (Манчестер, Вермонт. Архивные материалы, 1873)». Не лишним будет заметить, в интересах недоверчивых читателей, что все «невероятные» события этой истории действительно имели место и были почерпнуты мною из вышеупомянутого отчета, между тем как подробности, которые «выглядят достоверными», в девяти случаях из десяти сочинены автором. – У. К.