Нэнси Холдер - Багровый пик

– Я разработал и построил модель собственноручно, – поклонился сэр Томас.

Готова поспорить, что он вполне может создать более толковую пишущую машинку , подумала Эдит. На той, что стоит здесь, буквы расположены без всякой логики.

В наступившей тишине бизнесмены рассматривали ее отца, чья холодная улыбка демонстрировала его скептицизм.

– А вы проверяли ее полномасштабный вариант?

– Я был близок к этому, сэр, но финансирование….

– То есть все, что у вас есть, это игрушка и красивые слова, – прервал его Кушинг.

Сэр Томас поник, и Эдит почувствовала негодование по отношению к своему отцу. Естественно, что Картер Кушинг имел право задавать англичанину любые вопросы, но не таким тоном. Пренебрежительным. Совсем как тон Огилви в разговоре с ней.

Ее отец взял документ, лежавший на столе возле него, и внимательно просмотрел его, прежде чем заговорить.

– Вы уже попытались – правда, безуспешно – найти деньги в Лондоне, Эдинбурге и Милане.

– Да, сэр, вы правы, – по слегка приподнявшимся бровям англичанина было видно, что он удивлен.

– И вот теперь вы здесь, – отец Эдит встал из-за стола. Его тон стал жестче, и Эдит бессознательно отошла от стены, хотя и не имела права вступать в спор, что бы ни говорил ее отец. Это бой сэра Томаса, и если она в него ввяжется, то это только приведет его в замешательство.

– И опять вы правы, сэр, – ответил сэр Томас.

– Люди, сидящие за этим столом, все без исключения, достигли своего нынешнего положения благодаря тяжелому и честному труду. Ну, или почти все . Мистер Фергюсон юрист, но он в этом не виноват.

Это была старая избитая шутка, но промышленные титаны Буффало рассмеялись. Их взгляды показывали, что Кушинг добился того, чего хотел. Они всего «достигли» честным и тяжелым трудом, а сэр Томас, по определению, нет. И все они были такими же снобами, как и сама Эдит до совсем недавнего времени. Она перестала им быть не больше чем час назад.

Титулованный и очень английский сэр Томас стоял посреди комнаты, наполненной тертыми американцами, которые выше любых прекраснодушных рассуждений ставили реальный результат. Эдит почувствовала, что ситуация меняется в пользу презрительного отношения ее отца, хотя и не могла понять, кого же тот в конечном итоге презирает – сэра Томаса Шарпа или его машину.

– Я начал свою деятельность как литейщик, который потом стал строить дома. И строил я эти дома добросовестно, как для себя, – продолжал между тем ее отец. Он подошел к сэру Томасу и поднял руки. – Такие же крепкие и надежные, как я сам. А вы, сэр….

Он схватил сэра Томаса за руки. Спина молодого человека слегка напряглась, и Эдит вспомнила, что где-то читала, что англичане не такие открытые, как американцы. Возможно, им не нравится, когда до них дотрагиваются. И тут же ей пришла в голову мысль о том, что неплохо было бы дотронуться до кончиков пальцев сэра Томаса. А может быть, даже и до его неулыбчивых губ.

Неприлично думать о таких вещах.

– У вас самые нежные руки, которые я когда-либо видел, – объявил ее отец. – Здесь, в Америке, мы ставим на усилия самого человека, а не на привилегии, данные ему от рождения. И именно так мы построили эту страну.

Он несправедлив , подумала Эдит. Сэр Томас сказал ему, что разработал и построил модель собственноручно . Наверняка понадобились немалые усилия, чтобы придумать и создать столь революционный механизм . Ей пришло в голову, что англичанин такой же творец, как и она, и ему, как и ей, вот-вот откажут в его просьбе.

Ее отец отошел от англичанина. Ярко-синие глаза баронета засверкали от возмущения, и он высоко вздернул подбородок.

– Я пришел сюда со всем, что у меня есть, сэр, – произнес он с уважением и смиренностью, что выгодно отличало его тон от тона отца Эдит – покровительственного и всезнающего. – Со своим именем, участком земли и желанием, чтобы эта земля приносила доход. Самое меньшее, что вы можете мне дать, это возможность высказаться и доказать вам и этим уважаемым джентльменам, что моя воля, уважаемый сэр, по крайней мере, ничуть не слабее вашей.

Прекрасно сказано, просто отлично , подумала Эдит, и когда сэр Томас взглянул на нее, она поняла, что ей пора уходить. Сэр Томас был намерен отстаивать свое мнение, и, возможно, присутствие в комнате дамы могло ему помешать. Он полностью владел собой и был готов выступить против ее отца. Немногие на это решались.

Он не отступится. Я это чувствую . По ее спине пробежали мурашки . У меня тоже есть сила воли. Такая же, как и у него.

Но она ощущала нечто большее. Это было нечто, о чем раньше она читала только в книгах и в существование чего никогда не верила. Эдит покраснела и отвернулась. Когда она выходила из комнаты, ее охватила дрожь, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не обернуться и еще раз не взглянуть на поклонника Юнис Макмайкл.

В тот же вечер

Эдит смотрела из окна на великий и грязный город. Диккенс назвал бы его городом, полным уныния и копоти. Косые потоки дождя превращали улицы Буффало в реки грязи, густой, как глина.

Закутанные в тяжелые пальто, скрывающиеся под зонтиками, пешеходы пробегали мимо усадьбы Кушингов, стараясь спрятаться от ненастья, тогда как в самом доме Кушингов слуги зажигали газовые лампы. В вечерних сумерках от солидного здания из красного кирпича исходил теплый свет.

Одетая в платье цвета горчицы, Эдит любовно смотрела на отца, который внимательно рассматривал себя в зеркале. Он был во фраке и расшитом золотом поясе, который Эдит так любила. Через пару недель они будут праздновать его день рождения, и она приготовила для него восхитительный сюрприз – альбом с акварельными рисунками его самых главных архитектурных проектов. Сейчас он был уже готов.

– Мне нужен корсет, – произнес отец со вздохом, рассматривая свой слегка округлившийся живот.

Она была тронута его тщеславием, потому что оно показывало, насколько он раним. Подойдя к отцу, девушка поправила его шейный галстук.

– Нет, не нужен.

– Мне бы хотелось, чтобы ты передумала и поехала сегодня со мной. Миссис Макмайкл долго готовила этот вечер, – он неожиданно фыркнул. – И маленький лорд Фаунтлерой [11] Главный герой одноименного первого детского романа англо-американской писательницы Фрэнсис Ходжсон Бернетт. тоже там будет.

Она чуть не поперхнулась, услышав это прозвище, но сдержалась. Отец был слишком суров с сэром Томасом, и Эдит не хотела, чтобы он думал, что она одобряет его поведение. Совсем наоборот.

– Ты имеешь в виду Томаса Шарпа? – намеренно уточнила она.

– Сэра Томаса Шарпа, баронета . Кажется, он всерьез заинтересовался молодой Юнис.