Шарлотта Линк - Незнакомец

Колесо в голове Карен было запущено. Процесс ее копания в мыслях пришел в движение, и она знала, что на протяжении многих часов не сможет избавиться от подобных мыслей. Их карусель стала набирать темп так медленно и незаметно, что Карен не заметила этого своевременно. В самом начале еще был шанс соскочить с карусели, пока та крутилась совсем медленно; правда, Карен редко улавливала тот момент, когда это было возможно. А сегодня она его и вовсе упустила.

Карен стояла напротив ресторана, от которого ее отделяла лишь одна улица, и знала, что не сможет войти туда. Она так и так не сможет проглотить ни кусочка. К тому же у нее уже не хватит мужества вновь увидеть знакомое помещение, где перед глазами будут всплывать картины тех времен, которые никогда больше не вернутся. В конце концов, найдется еще и официант из тех же времен, который узнает ее и спросит, почему она так долго не приходила, и Карен была совсем не уверена, что тогда у нее не выступят слезы. А это, конечно, ни в коем случае не должно было произойти.

Она как раз собиралась повернуться на каблуках, когда увидела Вольфа, идущего с другого конца улицы. Это, бесспорно, был он – сразу узнавались его немного заносчивая манера держать голову, и его светло-серый костюм, который свидетельствовал о том, что Вольф – серьезный сотрудник банка. Под лучами солнца блестели отдельные седые пряди в его темно-коричневых волосах, что придавало ему интересный и привлекательный вид. Карен тут же почувствовала себя невзрачной и незначительной, маленькой и ничтожной и уж совершенно не соответствующей тому, чтобы появляться рядом с таким мужчиной. Причиной тому была не только импозантная внешность Вольфа. Это прежде всего была его хладнокровность в движениях, его самоуверенность, которую он словно выставлял перед собой, как отражающий все атаки щит. Это был весь его облик в целом, то, как он шел по улице, – свободно, естественно, словно так и надо, без забот и страхов, не сравнивая себя с другими и не спрашивая себя, были ли эти другие лучше, красивее, умнее, образованнее или интереснее его. Проще говоря, он просто-напросто не делал, не думал и не чувствовал всего того, что обычно делала, думала и чувствовала Карен. Их разделяли миры. Успешного бизнесмена и неприметную серую мышь.

А последняя и с новыми шмотками оставалась неприметной серой мышью – это Карен поняла в тот же самый момент. Ничто не изменилось. Она лишь потратила много денег и заработала себе новые неприятности.

Рядом с Вольфом шла молодая женщина, которая как раз громко рассмеялась, откинула назад свои длинные волосы и чувственным движением руки сдвинула на лоб солнечные очки.

Действие шампанского улетучилось одним махом. Карен наблюдала за этой сценой трезво и почти без эмоций. «Как под наркозом?» – спросила она себя.

На женщине был светло-коричневый брючный костюм, а под ним – белая кофточка; она была одета вовсе не возбуждающе, скорее почти консервативно для ее еще очень юного возраста, так что напрашивалась мысль, что она тоже работала в банке. Наверное, в том же банке, что и Вольф. Коллега. Вольф отправился обедать с коллегой в обеденный перерыв. Причем к итальянцу, у которого он раньше встречался со своей женой. Это было вполне нормально. Ничто в этом не должно было тревожить Карен. Что же, Вольф теперь должен был обедать один-одинешенек? Что же, ему теперь избегать единственный хороший ресторан рядом с банком лишь потому, что он в бесконечно далекие времена держался там за ручки и целовался со своей женой?

Вольф и его спутница дошли до входа в ресторан, и он открыл перед ней дверь, а затем последовал за нею внутрь. Там, насколько Карен смогла понять, разглядывая через окно расплывчатые силуэты, их поспешно и дружелюбно поприветствовал официант.

«Их здесь уже знают, у них уже есть здесь свой столик, как и у нас тогда, – подумала она. – Здесь уже знают, что они пьют, а если в конце они закажут дессерт, то им принесут сразу две ложки, чтобы они могли вместе…»

Карен глубоко вздохнула и не позволила этой мысли завладеть ею. Вольф и его коллега не станут есть из одной тарелочки. Они не были похожи на влюбленную парочку. Они походили на хороших друзей, очень хороших друзей, которые вместе проводят свое строго регламентированное свободное время. К тому же Вольфу приятно показаться на людях с этой женщиной. Наверняка более приятно, чем со своей законной супругой…

Оцепенение начало отпускать ее. Карен стало почти плохо от мысли, что она могла бы раньше освободиться от шопинга, да еще выпила бы больше шампанского и действительно нашла бы в себе мужество отправиться в одиночку в ресторан. Тогда бы она сейчас сидела там, а Вольф, наверное, остолбенел бы при виде ее, и тогда ему пришлось бы представить друг другу ее и свою спутницу, и они сидели бы за одним столом и…

Все эти картины, которые Карен теперь видела перед собой, казались ей такими неприятными, что она не могла больше стоять здесь. Женщина повернулась и помчалась, как затравленная, через все улицы обратно к своей машине. Добравшись до нее, тяжело переводя дыхание, достала трясущимися руками ключи, открыла машину, влезла в нее и плюхнулась на сиденье. Бросив короткий взгляд в заднее зеркало, увидела, что опять ужасно выглядит: лицо ее было бледным, хотя щеки раскраснелись от жары и волнения, волосы растрепались, а помада на губах поблекла. Великолепно. Неудивительно, что Вольф больше никуда не ходит с ней. Что он не придает никакого значения ее присутствию. Он ведь тоже знал, что дети сегодня на спортивном празднике, и мог бы спросить ее, не желает ли она поехать в город поужинать. Но ее муж, конечно, не был таким дураком. Он получил гораздо лучшее предложение. А Вольф всегда был таким человеком, всегда считал, что ему полагается все самое лучшее.

«Я не думаю, что он с ней спит, – сказала себе Карен, – так что же меня так убивает? То, что он вытесняет меня из своей жизни? И давно уже вытеснил? Что вообще уже не считается со мной, что я теперь лишь женщина, которая содержит в порядке его дом и воспитывает его детей? Это больно. Это страшно больно».

Карен была рада, что благополучно добралась домой. Ей несколько раз сигналили, когда она, глубоко задумавшись, не поехала на зеленый свет светофора, а один раз не пропустила находящийся на главной дороге спортивный кабриолет, и тип, сидевший за рулем этой машины (рядом с ним ехала симпатичная блондинка), дико ругался ей вслед.

«Неважно, – подумала Карен, – все неважно». Хотя на самом деле ей вовсе не было все безразлично.

Когда она вышла из гаража, то заметила мужчину у садовой калитки соседей, который как раз нажимал на звонок – наверное, не в первый раз, потому что, недоумевая, озирался вокруг. Увидев Карен, он тут же направился к ней.