Ли Чайлд - Джек Ричер, или Поле смерти

– Вы уже бывали здесь прежде? – спросил Финли.

Я снова покачал головой.

– У вас здесь родные? – продолжал он.

– Нет, здесь никого нет.

– А вообще родные есть? – настаивал он.

– Брат, в Вашингтоне, – сказал я. – Работает в казначействе.

– У вас в Джорджии есть друзья, знакомые?

– Нет, – сказал я.

Финли записал все мои ответы. Затем наступила долгая тишина. Я знал точно, каким будет его следующий вопрос.

– Тогда почему? – спросил Финли. – Почему вы сошли с автобуса на незапланированной остановке и шли пешком до города, в котором у вас нет абсолютно никаких дел?

Это был убийственный вопрос. Финли мне его задал. Как, несомненно, задаст и прокурор. А у меня не было на него убедительного ответа.

– Ну что вам сказать? Это был каприз. Меня тянуло к перемене мест. Должен же я был куда-то попасть, верно?

– Но почему именно сюда? – спросил Финли.

– Не знаю, – признался я. – У моего соседа была карта, и я выбрал этот городок. Мне хотелось держаться подальше от оживленных мест. У меня была мысль сделать круг и вернуться обратно к заливу, но только, быть может, чуть западнее.

– Вы выбрали это место наугад? – спросил Финли. – Не вешайте мне лапшу на уши. Как вы могли его выбрать? Это же всего-навсего название. Точка на карте. У вас должна была быть какая-то причина.

Я кивнул.

– Я решил заглянуть к Слепому Блейку, – сказал я.

– Кто такой этот Слепой Блейк? – спросил Финли. Я видел, как он просчитывает различные сценарии так, как шахматный компьютер просчитывает возможные ходы. Кто мне этот Слепой Блейк – друг, враг, сообщник, заговорщик, учитель, кредитор, должник, моя следующая жертва?

– Слепой Блейк – это гитарист, – пояснил я. – Он умер шестьдесят лет назад, возможно, был убит. Мой брат купил пластинку, на конверте была статья, и там говорилось, что это произошло в Маргрейве. Брат написал мне об этом. Сказал, что он был здесь пару раз весной, по каким-то делам. Я решил сам заглянуть и попробовать что-нибудь выяснить.

Финли молча вытаращил глаза. Мое объяснение показалось ему совсем неубедительным. Если бы я был на его месте, оно мне тоже показалось бы неубедительным.

– Вы приехали сюда для того, чтобы найти гитариста? – спросил он. – Гитариста, умершего шестьдесят лет назад? Почему? Вы играете на гитаре?

– Нет.

– Как ваш брат мог вам написать? – спросил он. – У вас ведь нет адреса.

– Он написал на адрес части, где я служил, – ответил я. – Оттуда всю мою почту переправляют в банк, куда я положил выходное пособие. Ее пересылают мне, когда я прошу выслать очередную порцию денег.

Финли покачал головой. Сделал пометку.

– Автобус компании «Грейхаунд», отъезжающий в полночь из Тампы, верно? – сказал он.

– Да, – подтвердил я.

– Билет сохранился?

– Полагаю, он в пакете с моими вещами, – сказал я, вспоминая, как Бейкер складывал в пакет весь тот мусор, что был у меня в карманах.

– А водитель автобуса вас вспомнит? – продолжал Финли.

– Думаю, вспомнит, – сказал я. – Это была незапланированная остановка. Мне пришлось его уговаривать.

Я превратился в зрителя, отрешенно наблюдающего за происходящим со стороны. Сейчас моя задача не отличалась от той, что стояла перед Финли. У меня возникло странное ощущение, что мы с ним беседуем о каком-то абстрактном деле. Коллеги, обсуждающие запутанную проблему.

– Почему вы нигде не работаете? – спросил Финли. Я пожал плечами. Попытался объяснить.

– Потому что я не хочу работать, – сказал я. – Я работал тринадцать лет, и это меня никуда не привело. У меня такое ощущение, будто я попробовал делать так, как положено, но из этого ни черта не вышло. А теперь я буду делать так, как хочу сам.

Финли молча смотрел на меня.

– У вас были неприятности в армии? – спросил он.

– Не больше, чем у вас в Бостоне, – ответил я.

Похоже, он удивился.

– Что вы хотите сказать?

– Вы проработали в Бостоне двадцать лет, – сказал я. – Вы сами мне это сказали, Финли. Так почему вы очутились в этом забытом богом захолустье? Вы должны были выйти на пенсию, жить в свое удовольствие и ловить рыбу на мысе Код или где-нибудь еще. Что же с вами случилось?

– Вас это не касается, мистер Ричер, – нахмурился Финли. – Отвечайте на мой вопрос.

Я пожал плечами.

– Спросите у армии.

– Спрошу, – заверил меня он. – В этом вы можете не сомневаться, черт побери. Вас уволили с хорошей аттестацией?

– А разве в противном случае я бы получил выходное пособие? – ответил вопросом на вопрос я.

– Почему я должен верить, что вы получили от армии хотя бы ломаный грош? – настаивал Финли. – Вы живете как последний бродяга. Итак, с хорошей аттестацией? Да или нет?

– Да, – ответил я. – Естественно.

Он сделал еще одну пометку. Задумался.

– Как вы отнеслись к тому, что вас уволили со службы? – наконец спросил он.

Я обдумал его вопрос. Пожал плечами.

– Никак. Вот я был в армии, а теперь уже не в армии.

– Вы испытываете злость? – настаивал Финли. – Чувствуете, что вас предали?

– Нет, – сказал я. – А должен чувствовать?

– И вас ничего не беспокоит? – спросил он так, как будто что-то обязательно должно было быть.

Я чувствовал, что хорошо бы что-нибудь ему ответить. Но не мог ничего придумать. Я служил в армии с самого своего рождения. Теперь я уже не служил в армии. И чувствовал себя бесподобно. Чувствовал свободу. Как будто всю жизнь у меня слегка болела голова. А я заметил это только тогда, когда она перестала болеть. Меня беспокоило только то, чем жить дальше. Чем зарабатывать на жизнь, не расставаясь с только что приобретенной свободой, – а это было весьма непросто. За полгода я не заработал ни гроша. Это была моя единственная проблема. Но я не собирался говорить о ней Финли. Он сочтет это мотивом. Подумает, что я решил обеспечить дополнительное финансирование своей бродяжнической жизни, грабя людей. На складах. А затем их убивая.

– Наверное, переход дался мне нелегко, – наконец сказал я. – Особенно если учесть, что такую жизнь я вел с детства.

Финли кивнул. Обдумал мой ответ.

– Почему уволили именно вас? – спросил он. – Вы сами вызвались уйти со службы?

– Я никогда и нигде не вызывался сам, – сказал я. – Первое правило солдата.

Опять молчание.

– У вас была какая-то специализация? – наконец спросил Финли. – На службе?

– Сначала общее поддержание порядка, – ответил я. – Таково правило. Затем пять лет я занимался обеспечением режима секретности. А последние шесть лет я занимался кое-чем другим.

Пусть сам спросит.

– Чем же? – спросил Финли.

– Расследованием убийств, – ответил я.

Финли откинулся назад. Крякнул. Снова сплел пальцы. Посмотрел на меня и шумно вздохнул. Подался вперед. Ткнул в меня пальцем.