Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

Вперед… вперед… Она уже поднялась выше того места, где начинался поток, и теперь карабкалась по мокрым от дождя камням… Вперед и вперед… Совсем обессиленная, она бросилась к последнему повороту дороги.

Наконец-то она дошла. Низенькая ферма точно съежилась под порывами холодного ветра, ее освещенные окна мигали, хлопая тяжелыми ставнями.

С криком «Стивен!» Дженнифер вбежала на мощеный дворик, и слезы облегчения обожгли ее глаза.

Она толкнула дверь домика и нырнула внутрь. Ее встретил теплый воздух, насыщенный запахами тушеного мяса и свежего хлеба.

Она снова выдохнула: «Стивен!» – и остановилась, зажмурясь от света, на пороге комнатки. Дверь захлопнулась.

Испуганная девушка обратила вопросительный взгляд своих серых глаз к Дженнифер.

Больше в комнате никого не было.

Девушка сидела посреди комнаты за столом на высоком табурете. Она была очень бледной; осунувшееся усталое лицо, неловкие движения – казалось, руки не слушались ее. Девушка резала поджаристый хлеб толстыми ломтями, рядом на тарелке лежало нарезанное мясо. По столу были разбросаны остатки торопливой трапезы. Весь вид комнаты говорил о спешных сборах. Обстановка была скромной: стол, несколько стульев, у окна кушетка со стопкой одеял и, словно инородный предмет, старинные высокие напольные часы в углу. Напротив окна – открытая дверь, ведущая, похоже, в пустую спальню.

Все это Дженнифер почти бессознательно отметила за какие-то доли секунды, до того как девушка заговорила. Она положила нож на стол и встревоженно спросила:

– В чем дело, мадемуазель?

– Вы не ушли! Как хорошо! Вы не ушли.

Дженнифер перевела дух.

– Нет, – с оттенком недоумения ответила девушка по-французски. – Я плохо себя чувствовала, и еще выяснилось, что мул хромает. Поэтому мы еще здесь. Но почему…

Дженнифер, слегка пошатываясь, подошла к столу:

– Тогда все в порядке. Ох, Джиллиан.

– Мадемуазель? – с вопросительной интонацией произнесла та и бросила боязливый взгляд на дверь. – Зачем вы вернулись? Вы же видели, как он тогда днем рассердился. Если он придет и вновь обнаружит вас здесь…

Дженнифер так сильно сжала спинку стула, что костяшки пальцев побелели.

– Вы хотите сказать… Значит, здесь еще никого не было? Он… они не взяли его?..

– Они? – Голос девушки зазвенел от волнения. – Кто должен был взять его?

– Тот англичанин, – машинально ответила Дженнифер. – И полицейские.

Уставшая и растерянная, она задумалась и начала строить всевозможные ужасные предположения.

– Полицейские? – Серые глаза подозрительно прищурились, затем распахнулись, полные тревоги. – Полиция? Почему?

Но Дженнифер не смотрела на нее, она тоже повернула голову к двери и сказала дрожащим голосом:

– Должно быть, что-то случилось. Надо скорей уходить. Та женщина, может быть, уже поднимается сюда, и Бюсак… Где же Бюсак?

– Пошел в соседнюю долину на ферму Корантена. Я не дойду пешком, вот он и пошел одолжить мула. Он должен вернуться с минуты на минуту.

Дженнифер дернулась, словно от удара хлыста. Ее лицо побледнело от волнения.

– Тогда нам надо сейчас же уходить! Скорее! Нельзя ждать ни минуты! Уже темно, и ветер, все только на руку нам… – Заметив, что девушка даже не шевельнулась, она добавила: – О господи, Джиллиан, в чем дело? Что с тобой? Джил, неужели ты все еще не узнаешь меня? Я же Дженни, твоя кузина Дженни! Теперь наконец ты узнаешь меня? – Она взволнованно протянула к ней руку через стол. – Сейчас нет времени объяснять все, Джил, но ты в опасности. Пойдем, это единственная возможность спастись. Поверь, в чем бы ты ни была замешана, это не имеет значения. Просто пойдем со мной, а остальное выясним позже. Ты должна пойти со мной.

Но девушка отпрянула от протянутой в отчаянии руки, и недоумение на ее лице переросло в откровенный страх.

– Я… я не понимаю, почему я должна идти с вами? О чем вы говорите? Кто вы?

Порыв ветра с силой ударил ставнем по стене дома. Но Дженнифер не обратила внимания. И гроза, и все опасности, которые нависли над этим маленьким домом, вдруг отступили. Их глаза встретились. Между ними на неубранном столе тихо потрескивала лампа.

– Я же сказала. Я – Дженни, твоя кузина.

– Кузина? – Девушка стала белой, как скатерть. Она покачала головой. – Я… не понимаю вас.

– Ты что, хочешь сказать, что ты не Джиллиан?

– Не понимаю… не знаю, о чем вы говорите. Я Мари Бюсак. Я не помню никакой кузины.

Она дрожащими руками переставила тарелку с места на место.

Дженнифер показалось, что комната потемнела и поплыла у нее перед глазами, а лампа зашипела и съежилась. Ее начало трясти. Она тупо повторила:

– Мари… Бюсак? Мари?

– Да, мадемуазель. Что тут странного? Я его жена. – Она вновь неуверенно взялась за нож, словно собиралась продолжить свое занятие. Внимательно глядя на Дженнифер, она так побледнела, что, казалось, была близка к обмороку. – Пожалуйста, мадемуазель, расскажите мне все. И кто вы на самом деле? Зачем пришли?

Дженнифер, не глядя, дрожащей рукой нашарила стул и села. Отбросив со лба мокрые волосы, она в оцепенении уставилась на девушку. А та почти машинально дотянулась до бутылки, плеснула в стакан немного красного вина и передвинула его по столу. Дженни с жадностью выпила. Терпкий напиток подкрепил ее и словно растопил лед оцепенения, которым были скованы ее мысли и чувства.

– Я – Дженнифер Силвер, и я считала, что я твоя кузина, но теперь не знаю. Мне… Я… – Она вновь взглянула на свою собеседницу и нерешительно сказала: – Может быть, ты просто боишься признаться, что ты – Джил? Но ты вполне можешь доверять мне. Даже если за это время Бюсак впутал тебя в свои махинации… и… Да какое мне дело до них! Клянусь, я помогу тебе.

Бледное лицо девушки застыло, черты исказил страх. Она быстро сказала:

– Я вас не знаю. И не понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда ты ее двойник, – прошептала Дженни, – а она умерла. И тогда ты – мадемуазель Лалли Дюпре, раз ты жива.

Девушка все так же испуганно глядела на нее:

– Как вы назвали меня? Еще какое-то имя? Вы, наверное, сошли с ума, вместе с вашими кузинами и…

Но Дженнифер вдруг вскочила со стула с радостным криком:

– Ну конечно! Какая я глупая! Мы же говорили, что не может быть второй такой же, как ты! – Она подошла к свету и распахнула грязные полы своего плаща. – Мари Бюсак! Мадам Бюсак, скажите, какого цвета мое платье?

Девушка взглянула на нее как на сумасшедшую:

– Я… я не понимаю. Вы определенно сошли с ума!

– Нет, ответьте только на один вопрос, и, если вы ответите правильно, я уйду. – Она подняла влажный подол ближе к свету. – Какой это цвет?

Серые глаза смотрели растерянно. Прямые брови сошлись к переносице.