Эдмунд Гуссерль - Избранные работы

Более глубокого феноменологического прояснения этого отношения можно было бы достичь только посредством исследования познавательной функции выражений и их интенций значения. При этом бы выяснилось, что утверждение о наличии двух сторон, которые могли бы различаться в каждом выражении, нельзя принимать всерьез, что скорее сущность выражения заключена исключительно в значении. Однако то же самое созерцание может (как мы позднее покажем) предлагать осуществление различным выражениям, если они именно различным образом могут быть категориально схвачены и синтетически соединены с другими созерцаниями. Выражения и их интенции значения (в связях мышления и познания) согласуются, как мы увидим, не просто с созерцаниями (я имею в виду явления внешней и внутренней чувственности), но также с различными формами интеллектуального постижения, благодаря которым объекты простого созерцания становятся прежде всего рассудочно определенными и друг с другом связанными объектами. И в соответствии с этим выражения, там, где они вне познавательной функции, указывают, как и символические интенции, на категориально оформленные единства. Так, к тому же самому (однако категориально различным образом схваченному) созерцанию и при этом к тому же самому предмету могут относиться различные значения. С другой стороны, там, где одному значению соответствует весь в целом объем предметов, то сущность этого значения состоит в неопределенности, т. е. оно допускает некоторую сферу возможных осуществлений.

Этих предварительных наметок достаточно; они лишь должны с самого начала предотвратить ошибку, будто бы в актах придания смысла можно всерьез различать две стороны, из которых одна придает выражению значение, а другая придает ему определенность предметной направленности. [71]

Каждому выражению сущностно принадлежит соотношение извещения, значения и предмета. В каждом выражении нечто извещается, в каждом нечто получает значение и именуется или каким-либо иным образом обозначается. И когда все это называется выраженным , то возникает эквивокация. Для выражения несущественно, как мы уже выше говорили, отношение к действительно данной предметности, которая осуществляет его интенцию значения. Если же мы принимаем в расчет этот важный случай, то мы должны обратить внимание на то, что и в реализованном отношении к предмету выраженным может быть названо двоякое: с одной стороны, сам предмет и причем предмет так-то и так-то понятый (gemeint). С другой стороны, и в собственном смысле, – его идеальный коррелят в конституирующем предмет акте осуществления значения, а именно осуществляющий [интенцию значения] смысл. Там, где осуществляется значение интенции на основе соответствующего созерцания, другими словами, там, где выражение отнесено в действительном именовании к данному предмету, там предмет конституируется как «данный» в определенных актах, притом – в той мере, в какой выражение действительно соразмерно данному в созерцании – он дан нам в этих актах тем же самым образом , каким его подразумевает значение. В этом совпадающем единстве между значением и осуществлением значения – значению как сущности придания значения (Wesen des Bedeutens) соответствует коррелятивная сущность осуществления значения, и последняя есть осуществляющий или, как можно также сказать, выраженный в выражении смысл. Так, например, относительно высказывания о восприятии говорят, что оно дает выражение восприятию и даже что оно дает выражение содержанию восприятия. В высказывании о восприятии мы различаем, как и во всяком высказывании, содержание и предмет и причем таким образом, что под содержанием понимается тождественное значение, которое может верно понять тот, кто слышит [высказывание], хотя сам и не воспринимает [предмет]. Точно такое же различение мы должны сделать в отношении осуществляющих актов, т. е. в отношении восприятия и его категориальных формообразований. Благодаря этим актам подразумеваемая в значении (bedeutungsmässig) предметность выступает перед нами в созерцании такой, какой она подразумевается. Мы должны, я утверждаю, опять-таки отличать в осуществляющих актах содержание, т. е. то, что, так сказать, составляет стихию значения (das Bedeutungsmässige) в (категориально оформленном) восприятии, от воспринятого предмета. В единстве осуществления «совмещается» («deckt») осуществляющее «содержание» с интендирующим, так что в переживании единства совмещения перед нами выступает одновременно интендированный и «данный» предмет не как двойной, но только как один предмет.

Так же как идеальное схватывание интенциональной сущности акта, придающего значение, обнаруживает для нас интендирующее значение как идею, так и идеальное схватывание коррелятивной сущности акта, осуществляющего значение, обнаруживает как раз осуществляющее значение, причем равным образом как идею. Это то тождественное в восприятии содержание, принадлежащее совокупности возможных актов восприятия, которые подразумевают тот же самый предмет, и причем действительно как тот же самый в модусе восприятия. Это содержание есть, таким образом, идеальный коррелят одного предмета, который, впрочем, может быть совершенно фиктивным.

Многочисленные эквивокации, когда мы говорим о том, что выражает выражение, или о выраженном содержании, можно упорядочить таким образом, чтобы различить содержание в субъективном смысле [72]и содержание в объективном смысле [73]. В отношении последнего нужно отделять:

содержание как интендирующий смысл или как смысл, значение как таковые (schlechthin);

содержание как осуществляющий смысл;

содержание как предмет.

Когда мы применяем термины «значение» и «смысл» не просто к содержанию интенции значения (которая неотделима от выражения как такового), но также и к содержанию осуществления значения, обнаруживается, конечно, весьма неприятная эквивокация. Ибо, как уже следует из предварительных замечаний, посвященных факту осуществления, два взаимосвязанных акта, в которых конституируется интендирующий и осуществляющий смысл, ни в коем случае не являются тождественными. То, что, однако, подталкивает к переносу тех же самых терминов с интенции на ее осуществление, так это своеобразие единства осуществления как единства отождествления или совпадения (Deckung); и, таким образом, вряд ли можно избежать эквивокации, которую мы стремились обезвредить путем модификации прилагательных. Само собой разумеется, что мы и далее будем понимать под «значением как таковым» то значение, которое, как тождественное в интенции, присуще выражению как таковому.