Поль Пуаре - Одевая эпоху

Кажется, это был намек на любовную связь некоего монарха с Клео де Мерод [77] Мерод, Клео де (наст, имя Клеопатра Диана де Мерод) (1875–1966) – французская танцовщица, звезда Прекрасной эпохи. Выступала в «Фоли-Бержер», много гастролировала. Отличалась редкой красотой, сделавшей ее любимой моделью многих художников, скульпторов и фотографов той поры. Среди ее многочисленных поклонников был бельгийский король Леопольд II. Посвященные в эту историю парижане за глаза называли его Клеопольдом. .

При описании модного дома Дусе я не могу не упомянуть месье де ла Пенья, который долгое время был символом этой фирмы. Элегантный мужчина, высокий, сухопарый, с резкими чертами лица, – вылитый Дон Кихот, но наделенный богатством и утонченностью, осанкой фехтовальщика и картинноизящными жестами. Его длинный пиджак с узкой талией (то была эпоха корсетов) оттопыривался на груди, а из карманов выглядывали огромные платки тончайшего шелка, яркие, как хвосты попугаев. Месье де ла Пенья носил безупречно подстриженную бородку, черную, как вороново крыло, а прямой пробор, разделявший его волосы, спускался до самой шеи.

При виде этой идеальной фигуры, в которой нельзя было усмотреть ни малейшего изъяна, я всякий раз приходил в восхищение. Он был испанцем, и мы с трудом понимали его речь, т. к. он говорил скороговоркой, гнусавым голосом.

Когда он, держа в руках ленты, кружева, куски атласа и бархата, вертелся вокруг клиентки, это было какое-то священнодействие, танец огня, магический ритуал, который мог длиться десять минут, а то и два часа, но после женщина становилась великолепной, роскошной, сияющей, словно идол. Таким выдающимся талантом, умением и сноровкой обладал этот человек! И обладает до сих пор, хотя суровость финансистов и не позволяет ему вернуться в мир моды. Кто не видел, как де ла Пенья в порыве вдохновения ловко, словно фокусник, завязывает ленты, закалывает булавки, закладывает складки или, достав из кармана свои длинные ножницы, раскраивает куски атласа, тафты, тюля и муслина, тот не может представить себе радость и волнение, охватывающие создателя Высокой моды.

Но как ни поражали меня мастерство и шик месье де ла Пенья, еще более удивительными казались мне утонченная простота и естественная элегантность месье Дусе. Я смотрел на него и не мог понять, откуда берется такое благородство осанки, такая величавая грация. Когда он надевал свой темно-синий костюм, казалось, будто он сам окрасил его какой-то особенной краской, а его галстуки были подобраны и завязаны так, словно ткань для них создали феи. Я решил во что бы то ни стало найти адрес его портного и однажды увидел его на воротнике пальто Дусе. Там было написано: «Хэммонд, Вандомская площадь». Много раз проходил я мимо лавки английского мастера, но ни разу не отважился войти. Но однажды мне понадобился фрак, и я, набравшись смелости, заказал его там, правда, во избежание неприятного сюрприза, все же спросил, сколько это будет стоить. Мне назвали сумму в 1888 франков, и я успокоился.

– Когда примерка? – спросил я (мне не терпелось удивить друзей).

– Одежду по нашим заказам шьют в Лондоне, – ответили мне, – и ваш фрак будет готов к примерке только через семнадцать дней.

Я условился о встрече и вышел, размышляя о том, что напрасно люди так редко заказывают одежду в знаменитых модных домах, ведь это, в сущности, обходится не намного дороже. Через семнадцать дней я пришел на примерку. Охваченный волнением, я ждал в кабинке, и вот появился мой фрак, его нес портной самого обычного вида с сантиметром на шее. Я удивился, что мне не примеряют брюки. Портной позвал продавца, который сказал: «Брюки? Какие брюки? Вы не заказывали брюки, да и жилет тоже не заказывали». Неприятный сюрприз все-таки случился. Мне пришлось дополнительно заказывать брюки и жилет, ведь они должны были соответствовать фраку.

У Дусе нам надо было создавать новые модели еженедельно. Тогдашние модницы показывались в них на скачках каждое воскресенье и не допускали мысли, что можно надеть туалет, в котором их уже видели. Имена этих дам известны: Лиана де Пужи [78] Пужи, Лиана де (наст, имя Анна-Мари де Шассень) (1869–1850) – французская танцовщица, куртизанка, писательница, одна из парижских звезд Прекрасной эпохи. , Эмильенна д’Алансон [79] Алансон, Эмильенна де (наст, имя Эмилия Андре) (1869–1946) – французская танцовщица и куртизанка. Выступала в «Фоли-Бержер», «Ла Скала», «Варьете». , прекрасная Отеро [80] Отеро, Каролина (наст, имя Августина Отеро Иглесиас) (1868–1965) – французская певица, танцовщица и куртизанка, звезда парижского кабаре «Ф о ли – Бержер». и другие особы, следуя моде, их обхаживали принцы и короли. А также Нелли Нейстраттен, Марта Элли [81] Элли, Марта – создательница Дома моды в Бордо. , Жермена Тувнен [82] Тувнен, Жермена – светская дама Парижа. , Маргарита Брезиль [83] Брезиль, Маргарита – французская актриса 1950-х годов, играла в театрах «Пале-Рояль» и «Варьете», жила в доме 49 на авеню Франклина Рузвельта в Париже. , Габи де Наваль [84] Наваль, Габи де – светская дама Парижа. , Лиана де Ланей [85] Ланей, Лиана де – знаменитая французская фигуристка конца XIX века, звезда ревю «Ледяной дворец», которую рисовал Тулуз-Лотрек. и так далее… Разумеется, они появлялись в последний момент, чтобы заказать или примерить платье, которое должно было всех поразить в ближайшее воскресенье, и нередко его приходилось придумывать в субботу вечером или даже – я это видел – наспех кроить на них в воскресенье утром.

У Дусе. Одна из первых моделей Поля Пуаре

Я любил задерживаться в салонах Дусе субботними вечерами, когда заканчивали отделку завтрашних платьев. Можно было увидеть и даже потрогать наряды, о которых через двадцать четыре часа будет говорить весь Париж. Я осматривал их как знаток, пробовал их на ощупь и получал от этого огромное удовольствие. А на следующий день отправлялся на скачки и изучал там походку и позы наших модниц. Я мечтал о новых чудесах, еще более неожиданных, еще более удивительных.

Дамы на скачках в летнем кафе, 1890

Однажды месье Дусе пригласил меня к себе в кабинет. Как всегда, это взволновало меня и наполнило гордостью. Обычно он просил показать ему новые модели, критиковал их и предлагал переделать то или другое, и всякий раз я удивлялся, насколько точны его замечания. Если я показывал ему маленький английский костюм, он находил его чересчур пресным и, подхватив на ближайшем столе обрезок шелка в горошек, мгновенно мастерил галстук и изящным движением завязывал его именно так, как было нужно, чтобы внести яркую, веселую нотку. Затем продевал один из концов галстука в бутоньерку, и мое произведение сразу приобретало пикантность, без которой ему была бы грош цена.