Георг Гегель - Учение о понятии

Если, как то обычно принято, говорят о рассудке , как об обладаемым я , то под ним понимают некоторую способность или свойство , находящееся в таком же отношении к я , как свойство вещи к самой вещи , к некоторому неопределенному субстрату, который не есть ее истинное основание и не определяет ее свойства. По этому представлению я имею понятия и понятие, как я имею сюртук, цвет и другие внешние свойства. Кант возвысился над таким внешним отношением рассудка, как способности понятий, к самому понятию, к я . К глубочайшим и правильнейшим взглядам, находящимся в критике разума, принадлежит тот взгляд, по коему единство , составляющее сущность понятия , познается, как первоначально синтетическое единство апперцепции , как единство « я мыслю » или самосознания. Это предложение обусловливает так названный трансцендентальный вывод категорий; но оно искони считалось одним из труднейших частей кантовой философии, – конечно, не по какому-либо иному основанию, как потому, что оно требует возвышения над простым представлением отношения, в каком находятся я и рассудок или понятия к какой-либо вещи и ее свойствам и акциденциям, в область мысли. Объект , говорит Кант (Kr. d. г. V, стр. 137, 2-е изд.), есть то, в понятии чего объединяется многообразие некоторого данного воззрения. Но всякое объединение представлений требует единства сознания в их синтезе . Следовательно, это единство сознания есть то, что одно образует отношение представлений к некоторому предмету, т. е. их объективную стоимость , и на чем основывается самая возможность рассудка . Кант различает от этого единства субъективное единство сознания, единство представления о том, сознаю ли я некоторое многообразие одновременно или последовательно , что зависит от опытных условий. Напротив, принципы объективного определения представлений должны быть выводимы единственно из основоположения трансцендентального единства апперцепции . Посредством категорий, которые суть объективные определения, многообразие данных представлений определяется так, что оно приводится к единству сознания . По этому взгляду единство понятия есть то, вследствие чего нечто есть не простое чувственное определение, воззрение или простое представление , но объект , объективное единство, единство я с самим собою. Понимание некоторого предмета действительно состоит не в чем ином, как в том, что я делает его своим собственным , проникает его и приводит его в свою собственную форму , т. е. в общность , которая есть непосредственно определенность , или в определенность, которая есть непосредственно общность. Предмет в воззрении или также в представлении есть еще нечто внешнее, чуждое . Через понимание бытие в себе и для себя , которое он имеет в воззрении и представлении, превращается в положение ; я проникает его мысленно . Но он есть в себе и для себя , лишь каков он в мышлении; каков он в воззрении или представлении, он есть явление ; мышление снимает его непосредственность , с какою он ближайшим образом привходит к нам, и делает его, таким образом, положенным ; а это его положение есть его бытие в себе и для себя или его объективность . Таким образом, предмет имеет объективность в понятии , и последнее есть единство самосознания , в которое он принят, поэтому его объективность или понятие есть само не что иное, как природа самосознания, не имеет никаких иных моментов или определений, кроме самого я .

Тем самым через одно из главных предложений кантовой философии оправдывается тот взгляд, по которому для познания того, что такое понятие , надлежит припомнить природу я . Но, наоборот, для этого необходимо мыслить понятие я так, как оно было только что изложено. Если остановиться на простом представлении я , как оно предносится нашему обычному сознанию, то я есть лишь простая вещь , именуемая также душою , которой присуще понятие, как некоторое обладание или свойство. Это представление, которое не допускает понимания ни я , ни понятия, не может служить к тому, чтобы облегчить понимание понятия или приблизиться к нему.

Вышеприведенное изложение Канта содержит в себе еще две стороны, касающиеся понятия и делающие необходимыми некоторые дальнейшие замечания. Во-первых, ступени рассудка предпосланы ступени чувства и воззрения ; и одно из существенных предложений кантовой трансцендентальной философии состоит в том, что понятия без воззрения пусты и имеют значение, лишь как отношения данного через воззрение многообразия . Во-вторых, на понятие указано, как на объективное в познании и тем самым как на истину . Но с другой стороны, понятие признается за нечто только субъективное , из которого нельзя выколупать (herausklauben) реальности , под коею, так как она противопоставляется субъективности, следует разуметь объективность; и вообще понятие и логическое объявляются чем-то лишь формальным , которое, так как оно отвлекает от содержания, не содержит в себе истины.

Но что касается, во-первых, сказанного отношения рассудка или понятия к предпосланным ему ступеням , то является вопрос, какая наука занимается определением формы этих ступеней. В нашей науке, как чистой логике , эти ступени суть бытие и сущность . В психологии рассудку предпосылаются чувство и воззрение и затем представление вообще. Феноменология духа , как учение о сознании, восходит к рассудку по ступеням чувственного сознания и затем восприятия . Кант предпосылает ему лишь чувства и воззрение. Как прежде всего не полна эта лестница ступеней, это он признает тем, что присоединяет к трансцендентальной логике или учению о рассудке, как прибавление , еще рассуждение о рефлективных понятиях ; – область, лежащую между воззрением и рассудком или бытием и понятием . Обращаясь к самому делу следует, во-первых , заметить, что эти образования воззрения, представления и т. под. принадлежат самосознательному духу , который, как таковой, не рассматривается в науке логики. Чистые определения бытия, сущности и понятия, правда, образуют собою основу и внутренний простой остов форм духа; дух, как воззрительный , также, как чувственное сознание , имеет определенность непосредственного бытия, а дух, как представляющий , также, как воспринимающее сознание, поднялся от бытия на ступень сущности или рефлексии. Но эти конкретные образования столь же мало касаются науки логики, как и те конкретные формы, которые принимаются логическими определениями в природе, и которые становятся в ней пространством и временем , засим наполненными пространством и временем, как неорганическою природою , и (наконец) органическою природою . Также и здесь на понятие должно смотреть, не как на акт самосознательного рассудка, не как на субъективный рассудок , но как на понятие в себе и для себя, образующее также ступень и природы , и духа . Жизнь или органическая природа есть та ступень природы, на которой выступает понятие, но как понятие слепое, не усваивающее само себя, т. е. не мыслящее; как последнее, оно присуще лишь духу. От этого недуховного также, как и от духовного вида понятия не зависит его логическая форма; об этом уже во вступлении сделано потребное упоминание; это такое значение, которое должно быть оправдано не в логике , а выяснено еще до нее.