Чарльз Гати - Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского

Три года спустя, в 1956 году, после смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва, Фридрих в своей совместной с Бжезинским работе придерживался тех же представлений о тоталитаризме; также казалось, что он нисколько не учёл критику, которой встретили его выступление на конференции 1953 года. «Тоталитарная диктатура и автократия» мало чем отличалась в своих положениях от первоначальной статьи: тоталитаризм толковался как явно современный феномен, принявший в межвоенную эпоху фундаментально схожие формы в Германии, Италии и СССР; пять признаков тоталитаризма остались неизменными, хотя к ним присоединился шестой: тотальный контроль над экономикой. В процессе работы Фридрих и Бжезинский отказались от концепции других политологов, согласно которой определяющую роль в тоталитарном обществе играет идеология, назвав ей не чем иным, как «банальным переложением некоторых традиционных идей, бессистемно распределённых таким образом, благодаря которому они лучшим образом воздействуют на слабые умы». Конституция и правительственные структуры – центральная тема прерванного довоенного проекта Фридриха – обладают «крайне незначительным влиянием». Об обществе, как таковом, нет и речи; единственным «оазисом в море тоталитарной атомизации» [74] Friedrich and Brzezinski, Totalitarian Dictatorship and Autocracy , 3, 7, 9–10, 81, 18, 246–247. остаётся семья. В той степени, в какой «Тоталитарная диктатура и автократия» отражает идеи Фридриха, она предполагает сближение с позицией Арендт по поводу атомизации, но сохраняет старые формулировки, несмотря на очевидные изменения в советской политике после смерти Сталина.

Одно из нововведений книги, отсутствующее в оригинальной статье Фридриха, возможно, следует приписать Бжезинскому. Книга предлагает схему эволюции тоталитаризма со временем. Отходя от положений статьи Фридриха, эта работа включает понятие эволюции, которое предложил коллега Фридриха Мерл Фейнсод (другой наставник Бжезинского) в своём эпохальном исследовании «Как управляется Россия» (1953). Согласно Фейнсоду, большевистская революция не сразу установила тоталитаризм, хотя и подтолкнула Россию в этом направлении. Как писал Фейнсод, «из тоталитарного эмбриона со временем вырос полноценный тоталитаризм». Таким образом, тоталитарное будущее было предопределено заранее, поскольку было «заключено в идеологических, организационных и тактических предпосылках» большевизма [75] Merle Fainsod, How Russia Is Ruled (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1953), 12, 47, 489, 31, 59. . Во многом в духе анализа Фейнсода «Тоталитарная диктатура и автократия» утверждает, что хотя после 1917 года тоталитаризм был неизбежен, «тоталитарный прорыв» произошёл только в конце 1920-х годов. А уже будучи установленной, тоталитарная диктатура может развиваться только в направлении «более тотальной» [76] Friedrich and Brzezinski, Totalitarian Dictatorship and Autocracy , 295–300. .

Первая написанная лично Бжезинским книга «Постоянная чистка» разделяла с «Тоталитарной диктатурой и автократией» не только дату публикации – 1956 год. Диссертацию, на которой была основана «Постоянная чистка», Бжезинский закончил в 1953 году, через месяц после смерти Сталина и посвящённой тоталитаризму конференции Фридриха. Несмотря на бурные события последующих трёх лет – включая борьбу за власть приспешника Сталина Лаврентия Берии и его казнь – опубликованная версия мало чем отличалась от диссертации. В книгу была добавлена глава о событиях после 1953 года, но изменений в общей концепции почти не наблюдалось, и даже сохранялся язык диссертации. В обоих вариантах, как и в написанной в соавторстве книге «Тоталитарная диктатура и автократия», тоталитаризм определялся на примере Советского Союза. «Постоянная чистка», как следовало из её названия, описывала чистки как суть советского тоталитаризма. Если некоторые исследователи считали чистки вспышками хаоса и иррациональности, то Бжезинский воспринимал их как «технику», используемую для «достижения определённых политических и социально-экономических целей». Точно так же и «разоблачения» не были следствием «извращения человеческой природы», а «рассчитанной попыткой реализовать честолюбивые устремления социального продвижения вверх». Поскольку чистки исполняли определённую функцию – служили политическим и экономическим потребностям, облегчая ротацию элит и предоставляя индивидуальные возможности восхождения по социальной лестнице, – то они и не могли прекратиться навсегда.

Если во многих широко известных описаниях советскую тиранию символизировали показательные процессы конца 1930-х (наиболее известное их описание даётся в книге Артура Кёстлера «Слепящая тьма», впервые опубликованной в 1940 году), то Бжезинский считал эти процессы всего лишь «украшением на торте», поскольку реальные чистки 1930-х годов к моменту показательных процессов против большевиков старой гвардии уже закончились. Более того, Бжезинский считал, что эти чистки способствовали преобразованию экономики (и поражению сколько-нибудь серьёзной оппозиции сталинской экономической политики), а также преобразованию партии по «сталинистской модели» [77] Zbigniew Brzezinski, The Permanent Purge: Politics in Soviet Totalitarianism (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1956), 8, 37, 89, 145, 62, 72; Brzezinski, «The Permanent Purge and Soviet Totalitarianism» (докторская диссертация, Harvard University, 1953). . Как и в своей магистерской работе, Бжезинский интересовался функцией таких экстремальных событий, как чистки. Он использовал чистки как метафору советского общества, но не для того, чтобы доказать их иррациональность, а чтобы измерить их утилитарность.

Признавая спад широкой волны чисток и публичных процессов с 1930-х годов, Бжезинский заявлял, что показательные чистки сменило то, что он назвал «тихой чисткой». Но он советовал не путать объём с сутью. Только из-за смягчения чисток «ожидать… фундаментального смягчения политической системы СССР [означало бы] демонстрировать полнейшее непонимание сути тоталитаризма и опасным образом недооценивать убедительную логику тоталитарного правления» [78] Brzezinski, Permanent Purge , 8, 37, 89, 145, 165, 173. .

Как и книга, написанная Бжезинским в соавторстве с Фридрихом, «Постоянная чистка» подверглась критике со стороны академических обозревателей. Один из них отмечал, что эмпирический – без попыток теоретизирования – материал представляет собой дальнейшее опровержение представления о том, что тоталитарные государства статичны по форме и функции. Другой сомневался в том, что Бжезинский выбрал подходящий объект для анализа – саму систему, а не её индивидуального лидера Сталина [79] John Stearns Gillespie, обзор The Permanent Purge , by Zbigniew Brzezinski, Journal of Politics 19, номер 2 (май 1957): 293–295; Robert M. Slusser, обзор The Permanent Purge , by Zbigniew Brzezinski, American Slavic and East European Review 15, номер 4 (декабрь 1956): 543–546. . Тем не менее совершенно ясно, что, несмотря на важные совпадения, взгляд Бжезинского на тоталитаризм в 1956 году уже отличался от взглядов его наставника и соавтора. Бжезинского интересовали неизбежные проявления тоталитаризма, а также структура и функции таких основополагающих институтов, как чистка. Последующие события в СССР и в странах Восточной Европы, а также дальнейшие исследования в области советологии развели Бжезинского и Фридриха в разных направлениях.