Роджер Кроули - Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Португалии было суждено оставаться в стороне от средиземноморской торговли и вообще новых веяний. Эпоха Возрождения прошла мимо португальцев. Сидя на задворках Европы, они могли лишь с завистью взирать на богатые, процветающие города вроде Венеции и Генуи, где находились главные рынки восточной роскоши. Пряности, шелка и жемчуг поступали туда из мусульманских Александрии и Дамаска и продавались по монопольным ценам.

Зато им был открыт океан.

В 20 милях к западу от порта Лагос на португальском побережье имеется каменистый выступ, вдающийся в Атлантику, – мыс Святого Винсента. Это так называемый нос Европы, крайняя юго-западная точка континента. В Средневековье тут заканчивалась география, далее лежала полная неизвестность. Скалы, широкий водный простор, волнуемый никогда не стихающим ветром. На западе кривая горизонта прерывается, исчезает из вида – там, где по вечерам тонет в морской пучине солнце. Тысячи лет обитатели Иберийского полуострова глядели отсюда в бездну. Во время шторма вал за валом яростно обрушивается на скалы, вскипают среди волн пенистые буруны, повинуясь тяжелому ритму океана. Арабы, отважившиеся недалеко выходить в океан через Гибралтары, именовали западные акватории «зеленое море мрака»: таинственное, ужасное и, вероятно, бесконечное, издревле обросшее слухами и легендами. Римлянам были известны Канарские острова – нагромождение скал у побережья Марокко, названные ими острова Счастья, – начало отсчета долготы в восточном направлении. На юге простиралась загадочная Африка, но насколько широко и далеко – никто не знал. Античные и средневековые карты на папирусе и телячьей коже обычно изображали мир в виде круглой тарелки: посередине суша, вокруг океан. Неведомая европейцам Америка на картах отсутствовала. Античный географ Птолемей, высоко чтимый в Средние века, полагал, что Индийский океан – это внутреннее море, со всех сторон окруженное сушей, добраться до которого морским путем невозможно. И все-таки перспективы, что открывались с мыса Святого Винсента, были для Португалии весьма заманчивы. Португальцы, прирожденные рыбаки и мореходы, умели искусно лавировать в открытом море, знали секреты атлантических ветров, и по части мореплавания мало кто в Европе мог с ними сравниться. После взятия Сеуты они применяли эти знания и навыки, продвигаясь все дальше на юг вдоль африканского побережья, что наконец позволило им проложить морской путь в Индию.

Крестовые походы против мусульман в Северной Африке были тесно переплетены с морскими вояжами. Параллельно происходило возвышение Ависской королевской династии, правившей 163 года после покорения Сеуты. Это время ознаменовалось беспримерными достижениями португальцев в области мореплавания. Португальские моряки исследовали все западное побережье Африки, обогнули мыс Доброй Надежды и в 1498 году достигли Индии. В 1500 году португальцы высадились в Бразилии, в 1514 – в Китае и в 1543 – в Японии. Португалец Фернан Магеллан, состоявший на службе испанского короля, командовал первой кругосветной экспедицией, а также несколькими последующими. Начало этим проектам положила Сеутская кампания, предпринятая с целью обогащения, а также демонстрации националистического и религиозного превосходства над глубоко ненавистным европейцам исламским миром. Когда начались крестовые походы в Северную Америку, толпы португальских конкистадоров отправлялись через океан, чтобы впервые вкусить крови, приобрести аппетит к войне и насилию, а затем ехали в район Индийского океана за богатой добычей. Притом что в XV веке население Португалии примерно равнялось числу жителей одного лишь китайского города Нанкин, португальские корабли представляли собой более грозную силу, нежели целая армада Чжэн Хэ. Китайские экспедиции по стоимости и сложности осуществления были сравнимы с выстрелами из пушки по Луне – каждая обходилась в половину годового государственного дохода и была столь же малоэффективна. Пребывание китайцев в Индии прошло бесследно – как пребывание человека на поверхности Луны. В 1433 году, во время седьмой по счету экспедиции, Чжэн Хэ умер, предположительно в Каликуте на побережье океана, и был погребен в море. После его смерти экспедиции прекратились. Политика Китая приняла иное направление: императоры укрепляли Великую Китайскую стену, стремясь отгородиться от внешнего мира. Океанские вояжи попали под запрет, все хроники были уничтожены. В 1500 году постройка корабля с числом мачт более двух приравнивалась к государственной измене, а 50 лет спустя преступлением считался выход в море на любом судне. Технология изготовления звездных плотов была утрачена, канула в Лету, как тело Чжэн Хэ кануло в воды Индийского океана. Образовался властный вакуум, ждущий заполнения. Когда в 1498 году берегов Индии достиг Васко да Гама, местные жители мало что могли рассказать о пришельцах с бородами необычной формы, однажды прибывших на сказочных судах. Чжэн Хэ оставил единственное достоверное свидетельство своих путешествий: мемориальную доску с текстом на китайском, тамильском и арабском во славу Будды, Шивы и Аллаха соответственно. «Хвала Всевышнему, наши морские миссии в чуждые пределы прошли успешно. Мы избежали несчастий, как больших, так и малых, и благополучно завершили свой поход». Эта доска, памятник религиозной терпимости, находится близ города Галле в крайней юго-западной точке Цейлона (Шри-Ланки), где китайский флот повернул к северу, чтобы пройти вдоль западного побережья Индии и выйти в Аравийское море.

Португальцы были совсем не столь щедры и великодушны. Маленькая флотилия да Гамы с командой всего в 150 человек могла бы целиком поместиться внутри единственной джонки Чжэн Хэ. Один из индийских раджей, увидев, до чего жалки дары, что привезли ему гости, отказался их принять. Впрочем, португальцы прибыли не затем, чтобы разводить церемонии. Об их намерениях ясно свидетельствовали красные кресты на парусах и бронзовые пушки на палубах. В отличие от китайцев они приехали, чтобы забрать, а не поделиться. И обратно не торопились. Покорение новых территорий было важнейшим национальным проектом. Год за годом они укрепляли свои позиции, и вскоре вытеснить их стало невозможно.