Джо Шварц - Загадки современной химии. Правда и домыслы

Но почему я вдруг заговорил об издевательствах над столовыми приборами? Дело в том, что на прошлой неделе, благодаря моему коллеге Тиму Колфилду, профессору законодательства здравоохранения из университета Альберты, я узнал, что на «семинарах по интегративной педиатрии» в его университете состоится обсуждение вопроса о «сгибании ложек и силе разума». Этот семинар должен был проводить некий «энергетический целитель», которого представили как «мастера рейки, сертифицированного практика трилотерапии, гуру метода юэнь и преподавателя сгибания ложек и тантрического секса». Таким образом, это не был семинар по воспитанию критического мышления, что не вызвало бы у меня никакого отторжения. Будущий ведущий семинара объявил, что 75 % присутствующих смогут сами согнуть ложки силой своей мысли!

Научное сообщество очень живо отреагировало на это покушение на критический разум, а множество негативных откликов в прессе заставили организаторов отменить семинар под тем неуклюжим предлогом, что от проведения семинара отказался сам ведущий.

«Ведущей», как выяснилось, должна была стать Анастасия Катт, не какая-нибудь шарлатанка, а человек, который в списке сотрудников университета значится как «ученый ассистент» в области «программ дополнительного и альтернативного образования», отвечающий за «научно-исследовательскую деятельность и организацию мероприятий». Каких мероприятий? Учитывая ее интересы, вероятно, мероприятий, посвященных тантрическому сексу и сгибанию ложек.

Критику этого неудавшегося мероприятия не следует толковать как попытку официальной науки ограничить свободу дискуссий или научных исследований. Это, скорее, было воззвание к разуму и бдительности в отношении шарлатанства, проникающего в программы «интегративной медицины» во все больших масштабах.

Я не знаю, каким образом мисс Катт гнет ложки, но мне хотелось бы слетать в Эдмонтон – пусть даже за свой счет – чтобы на это посмотреть. Если она сможет взглядом согнуть мою заветную ложку, то я съем шляпы всех участников программы интегративного здравоохранения провинции Альберта.

31 октября отмечается Национальный День Магии, в память о Гарри Хоудини, который умер в этот день в 1926 году. Имя этого человека неразрывно связано с мастерством иллюзионистов, но надо помнить и о том, что Хоудини был весьма плодовитым писателем, автором таких классических произведений, как «Правильный способ совершать ошибки», «Фокусник среди спиритов», «Продавцы чуда и их методы». Однако самой любопытной из его книг является «Срывание маски с Робера Удена», [15] Фамилия этого иллюзиониста Houdin, что по-французски произносится Уден; Вейс взял себе в качестве псевдонима американизированное произношение фамилии «Уден». где он свергает с пьедестала своего прежнего кумира, показывая, что иллюзии и фокусы этого прославленного иллюзиониста, которые он выдавал за свое изобретение, были украдены им у других.

Книга заканчивается следующим злобным выпадом против артиста, чьим именем юный Эрих Вейс воспользовался, чтобы стать «Хоудини»: «Этот мастер магии без маски стоит перед нами во всей своей отвратительной наготе исторической правды и выглядит, как принц воровства и мошенничества. Ради того, чтобы наслаждаться лестью и восторгами публики в течение нескольких часов, он воровал идеи давно умерших фокусников и иллюзионистов, выдавая эти идеи за плоды собственного изобретательного гения. Ради того, чтобы потомство запомнило его как короля иллюзионистов, он продал свое первородство, свою честь и свое мужское достоинство за грязную похлебку – свои «Мемуары», написанные не им самим, а другим человеком, который по его наущению унизил его современников и жонглировал фактами и истиной для потворства его эгоистичным и ревнивым амбициям».

Любопытно здесь то, что упоминание о жонглировании фактами и истиной ради эгоистичных амбиций можно отнести и к самому Хоудини. Например, он всегда утверждал, что родился в Эпплтоне (Висконсин), несмотря на то, что на самом деле родился в Венгрии, считая, что рождение в Америке сделает его более привлекательным в глазах публики. Эгоизм самого Хоудини был известен всем; он яростно обвинял других иллюзионистов, которые, как он считал, повторяли его трюки. Отчасти, эта попытка дискредитировать всех, кого он считал своими подражателями, и породила пасквиль на Робера Удена. Еще одним фактором стал отказ вдовы Робера Удена от встречи с ним, когда Хоудини приехал во Францию, чтобы пройти по стопам своего героя и кумира. Он не мог допустить, чтобы с великим Хоудини обращались подобным образом, и с ядовитой яростью обрушился на наследие Робера Удена, который, как считал теперь Хоудини, его вовсе не заслуживал.

Хоудини показал, что самые знаменитые эффекты Робера Удена, такие, как «Апельсиновое дерево» и «Эфирное вознесение», не были оригинальными. Но Робер Уден никогда этого не утверждал; он лишь называл их новыми трюками, и они, на самом деле, были таковыми. Правда заключается в том, что практически все новые магические эффекты являются модификациями старых трюков. Самое главное – зрелищность исполнения, и в этом заключались новшества Робера Удена.

«Эфирное вознесение» было реакцией на введение в практику эфирной анестезии в Бостоне в 1846 году. Иллюзионист якобы погружал своего сына в эфирный сон, а потом мальчик воспарял вверх, параллельно земле, опираясь локтями на шест, как на единственную опору. На самом деле, это отнюдь не новый эффект; уличные циркачи в Индии демонстрировали его еще в тридцатые годы девятнадцатого века. Секрет заключается в том, что шест прикрепляли к подставке, спрятанной под одеждой исполнителя. Этот трюк можно наблюдать на площадях многих городов мира – люди взмывают вверх, а туристы, недоумевая, глазеют на это чудо. Однако Робер Уден, связавший представление с открытием эфирного наркоза, не только сделал что-то новое, он познакомил публику с понятием общей анестезии.

«Апельсиновое дерево» было фирменным трюком Робера Удена, которым он околдовывал зрителей в своем парижском театре. Робер Уден заворачивал кольцо в носовой платок, а затем «терял» его. После этого из ниоткуда вырастало апельсиновое дерево, на котором сначала появлялись листья, потом распускались цветы, а затем возникали плоды. Эти апельсины раздавали публике, за исключением одного апельсина, который раскрывался, и из него вылетали две бабочки, несшие носовой платок с пропавшим кольцом. Это апельсиновое дерево было механическим шедевром, собственноручно изготовленным самим Уденом, который в молодости был часовщиком. При этом все знают, что сложнейшие часовые механизмы к тому времени существовали уже несколько веков. Знаменитые пражские астрономические часы, созданные в пятнадцатом веке, являются автоматом, приводящим в движение фигуры двенадцати апостолов и фигуру смерти в виде скелета, отбивающего часы ударами колокола, напоминая зрителям о скоротечности жизни. Приблизительно в то же время Леонардо да Винчи создал механического рыцаря, который мог вставать, садиться и совершать сложные движения руками под действием системы блоков и приводных ремней. Робер Уден стоял на плечах своих гениальных предшественников, создавая чудесное апельсиновое дерево, копия которого до сих пор удивляет приехавших в Париж туристов.