Эрика Йохансен - Королева Тирлинга

– Официально?

– Нет, не официально. Но в разных подозрительных местечках знают, что Регент готов щедро заплатить за твою голову.

– За мою голову, – тихо ахнула Келси.

– Да, девочка, твою голову. Причем цена увеличится вдвое, если эту голову можно будет узнать. Не иначе как он собирается преподнести ее в подарок мортийской стерве – та наверняка захочет повесить ее на видное место. Но твой дядюшка требует в доказательство кулон и твою руку.

Келси вспомнились слова Карлин о судьбах неудачливых правителей. Она попыталась представить собственную голову на шесте, но не смогла.

– Ну, девочка, – продолжал он обманчиво ласковым тоном, – что же мне с тобой делать?

Внутри у Келси все сжалось, голова ее лихорадочно заработала. Этот человек хочет, чтобы она умоляла его.

« Нужно доказать, что я чего-то стою. И поскорее».

– Раз за твою голову назначена столь высокая награда, я могла бы предложить тебе помилование.

– Это да, но лишь при условии, что ты просидишь на троне хотя бы несколько часов. В чем я сильно сомневаюсь.

– И все же у меня может получиться, – твердо заявила Келси. Рана на шее вдруг резко заболела, но Келси не обратила на это внимания, вспомнив слова Кэрролла. – Я сильнее, чем кажется, и я готовилась к этому много лет.

Ловкач смерил ее долгим внимательным взглядом. Келси поняла, что ему что-то от нее нужно. С каждой секундой она чувствовала себя все более неловко, но не могла отвести взгляд. Наконец, она выпалила вопрос, вертевшийся у нее на языке:

– Почему ты назвал мою мать второсортной королевой?

– Ты, видимо, думаешь, что она была первосортной?

– Я слишком мало знаю, чтобы судить об этом. Что такого ужасного она сделала? Никто не хочет мне рассказывать!

Его глаза расширились от удивления.

– Так ты ничего не знаешь! Однако Карлин Глинн – выдающаяся женщина. Никто бы не подошел лучше на эту роль.

Келси в изумлении открыла рот. Никто, кроме стражи ее матери, не знал, где она выросла. Если бы кому-то это было известно, то мортийские убийцы очутились бы на пороге ее дома много лет назад.

Ловкач тем временем продолжал рассуждать вслух.

– Но какой смысл скрывать то, что всем известно, разве что…

Келси выжидательно смотрела на него, но его мысль, похоже, свернула в другом направлении. Должно быть, за столько лет он так привык разговаривать сам с собой, что даже не замечал этого.

– Как так вышло, что ты знал, где я, а мортийцы и наемники Кейдена – нет?

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Мортийцы – бестолковые головорезы, а Кейден стал охотиться за тобой лишь недавно. Близился твой девятнадцатый день рождения, и твой дядюшка отчаялся настолько, что согласился на их заоблачные расценки. Если бы они принялись искать тебя с самого начала, ты бы давно была мертва. Твоя мать не так уж хорошо тебя спрятала, она была не хитра на выдумки.

Келси сжала зубы, чувствуя, как в ее голосе появляются капризные нотки, но ничего не могла с этим поделать:

– Что же она такого сделала? Ради всего святого, всем это известно, кроме меня!

Ловкач склонил голову набок.

– Ты еще очень юна, девочка. Слишком юна, чтобы быть королевой.

– Пожалуйста, расскажи.

– Не вижу на то причин.

Келси скрестила руки на груди, глядя на него с искренней злобой.

– Тогда я продолжу считать ее первосортной королевой.

Он одобрительно улыбнулся.

– Что ж, ты юна, но мозгов у тебя явно побольше, чем у твоей матери.

Рана Келси разболелась с новой силой. На лбу выступила испарина. Ловкач, похоже, заметил это едва ли не раньше нее.

– Наклони-ка голову.

Келси не раздумывая подчинилась. Ловкач порылся в складках своих одежд, извлек какой-то мешочек и принялся чем-то мазать ее шею. Келси приготовилась к тому, что сейчас будет жечь и щипать, но ничего не почувствовала. Пальцы Ловкача осторожно скользили по ее коже. Спустя несколько секунд Келси подумала, что ей не стоило бы подпускать к себе кого попало так близко, но закрыла глаза, смирившись с ситуацией. В голове у нее всплыли слова из одной из старых книжек Карлин: «готова поверить любому ловкому мерзавцу»… [3] Из романа М. Митчелл «Унесенные ветром», ч. 2. Она стиснула зубы, разозлившись сама на себя.

Обезболивающее сработало быстро: спустя пару секунд боль притупилась. Ловкач убрал руки от ее шеи и спрятал мешочек в карман.

– Немного медовухи, и боль уйдет совсем.

– Не надо меня опекать! – огрызнулась Келси, разозлившись на себя за то, что этот пройдоха кажется ей привлекательным, и изо всех сил стараясь, чтобы он этого не заметил. – Если собираешься меня убить, кончай с этим побыстрее, без болтовни.

– Всему свое время. – В черных глазах Ловкача мелькнуло нечто, что можно было принять за уважение. – Ты удивляешь меня, девочка.

– Ты рассчитывал, что я буду умолять о пощаде?

– В этом случае я бы убил тебя не раздумывая, – безразлично ответил он.

– Почему?

– Это было свойственно твоей матери.

– Но я – не моя мать.

– Допустим.

– Почему ты не скажешь, что тебе от меня нужно?

– Нам нужно, чтобы ты стала королевой.

Келси легко угадала, что скрывалось за этими словами.

– Но не такой, как моя мать?

– Ты знаешь, кто твой отец?

– Насколько мне известно, этого не знает никто. А ты?

– К сожалению, нет. Я поспорил на этот счет с одним из своих товарищей, но это всего лишь догадка.

– Поспорил?

В его глазах сверкнула озорная искорка.

– Имя твоего отца – одна из самых популярных тем для пари в нашем королевстве. Я знаю одну старушку из деревни на юге, которая поставила на это свою лошадь почти двадцать лет назад и до сих пор ждет результата.

– Как мило.

– В тебе течет королевская кровь, девочка. Отныне любая часть твоей жизни будет достоянием общественности.

Он подался вперед столь внезапно, что она отшатнулась и сжала колени. Оружия у него в руках не было, но Келси прекрасно понимала: будь у нее даже кинжал, он мог бы прикончить ее в мгновение ока голыми руками. Он чем-то напомнил ей Булаву – та же спящая до поры способность быть очень жестоким, которая становилась еще страшней от того, что он придавал ей так мало значения.

Она вдруг поняла, что забыла справиться о Лазаре, но сейчас не время было задавать этот вопрос.

– Мы давно ждали возможности посмотреть, что ты собой представляешь, девочка, – тихо сказал он. – Я люблю играть в кнут и пряник, но довольно этих игр. Ты вовсе не такая, как мы думали.

– Кто это – мы?

Ловкач махнул рукой назад. Теперь Келси заметила, что снаружи слышатся голоса, а где-то вдалеке раздаются звуки топора.

– Что связывает вашу банду?

– Это был тонкий вопрос, так что, конечно, отвечать я на него не стану. – Он резко поднялся на ноги, заставив Келси вздрогнуть от неожиданности. – Одевайся и выходи.