Стефани Гарбер - Караваль

Хулиан приехал на остров Трисда всего лишь около месяца тому назад. Когда он горделиво сошел с корабля – высокий, красивый, загорелый, – почти все женщины устремили на него взгляды. Даже Скарлетт на секунду повернула голову, но ей хватило ума поскорее найти другой объект для наблюдения.

– Я украду тебя на минутку, – сказала она Телле, вежливо кивнув Хулиану, а как только они с сестрой, петляя среди бочек, отошли от него на достаточное расстояние, негодующе прошептала: – Что ты делаешь?!

– Скар, ты ведь скоро выходишь замуж! Я думала, ты знаешь, что делают друг с другом мужчина и женщина, – ответила Телла, лукаво подмигнув сестре.

– Я совсем не о том спрашиваю. Ты подумала, что будет, если вы попадетесь на глаза отцу?

– Подумала. И решила не попадаться.

– Пожалуйста, говори серьезно!

– Я и говорю серьезно. Если отец поймает нас, я заподозрю, что это твоя заслуга, – сказала Телла, ядовито улыбнувшись, и посмотрела на письмо, которое Скарлетт держала в руках. – Но ты, надо полагать, пришла не затем, чтобы об этом поговорить?

Золоченые края листка мерцали в мутном свете фонаря, обещая нечто волшебное и желанное. Так же блестели и буквы на конверте:

Священнику губернаторской часовни

(для Скарлетт Драньи)

Остров Трисда

Покоренные острова, Меридианная империя

Телла так и впилась взглядом в необычный конверт. Эту девушку неизменно привлекало все красивое – вот и моряк, который ждал ее сейчас за бочками, был мужчина эффектный. Частенько, потеряв какую-нибудь симпатичную безделушку, Скарлетт находила ее припрятанной в комнате младшей сестры. Но сейчас Телла не пыталась завладеть конвертом. Она стояла опустив руки, словно послание нисколько ее не интересовало.

– Что, – спросила она, – очередное письмо от графа?

Слово «граф» Телла буквально выплюнула: оно прозвучало в ее устах как «черт». Скарлетт сперва хотела было сказать что-нибудь в защиту жениха, но, зная мнение сестры о предстоящей свадьбе, решила понапрасну не стараться. Во всей Меридианной империи такие браки были делом обычным, и на протяжении нескольких месяцев граф аккуратно присылал нареченной любезнейшие письма, однако Телла все равно не желала понимать, как можно выйти замуж за того, кого ни разу в жизни не видела. Однако саму невесту мысль о том, чтобы остаться на острове Трисда навсегда, страшила куда больше, чем брак вслепую, с незнакомцем.

– Так что у тебя там? Скажешь ты наконец?

– Письмо не от графа, – тихо произнесла Скарлетт. Ей не хотелось, чтобы моряк их услышал. – Оно от магистра Караваля.

– Он тебе ответил?! – Донателла вырвала конверт из рук сестры. – Божьи зубы!

– Тихо! – зашипела Скарлетт, толкая ее назад, к бочонкам. – Еще услышит кто-нибудь!

– Ну разве можно не отпраздновать такое событие?! – восхитилась Телла, доставая из конвертика три полоски бумаги. В свете лампы водяные знаки сначала загорелись золотом, как края письма, а потом приняли угрожающий кровавый оттенок. – Ты это видишь?! – ахнула младшая сестра, когда на одном из пригласительных билетов возникли вычурные серебристые буквы, медленно сложившиеся в слова: «Приглашение на одно лицо. Донателла Дранья, Покоренные острова».

На второй полоске появилось имя Скарлетт, а на третьей было написано только: «Приглашение на одно лицо». На всех трех билетах, в самом низу, стояло название незнакомого девушкам места – Исла-де-лос-Суэньос [1] Isla de los Sueños – остров Грёз (исп.) . – Здесь и далее примеч. перев . . Безымянное приглашение предназначалось, очевидно, жениху Скарлетт, и она подумала, как чудесно было бы посетить Караваль вместе с ним сразу после свадьбы.

– Смотри! Здесь еще что-то написано! – взвизгнула Телла, увидев, как на билете проступают новые строчки:

«Данное приглашение дает право однократного доступа на Караваль. Главные ворота будут заперты в полночь 13-го дня Поры Произрастания 57-го года правления Элантинов. Прибывшие позже не смогут участвовать в игре, победитель которой получит приз – исполнение одного желания».

– Осталось только три дня, – сказала Скарлетт, и яркие цвета, в которые сперва окрасилось все вокруг, сменились привычной серостью разочарования.

Надеяться на чудо (пусть даже всего каких-нибудь несколько минут) было так глупо! Если бы представление давали через три месяца или хотя бы через три недели… Когда угодно, только бы после свадьбы! Точную дату торжества отец скрывал, но Скарлетт знала, что в ближайшие три дня ее графу точно не отдадут. Уехать до замужества? Это было бы невероятно опасно, если вообще возможно.

– Посмотри, какой в этом году приз! Исполнение любого желания! – сказала Донателла.

– Я думала, ты не веришь в подобные глупости.

– А я думала, что ты обрадуешься такому приглашению. Да за эти билеты многие люди решились бы на убийство!

– Чтобы попасть на представление, мы должны уехать с острова! Или ты не поняла? – Как бы сильно ни мечтала Скарлетт увидеть Караваль, выйти замуж она хотела еще больше. – Да чтобы добраться до места за три дня, нам, возможно, пришлось бы выехать уже завтра.

– С чего ты взяла, будто я тебя уговариваю?

Когда Донателле было весело, ее глаза ярко блестели, заставляя весь мир вокруг искриться. Обычно в таких случаях Скарлетт тоже хотелось улыбаться и во всем соглашаться с сестрой, но она слишком хорошо знала, насколько неблагоразумно верить во что-то столь призрачное, как исполнение желания. Ей тяжело было отравлять радость Теллы, однако иного выхода не было. Лучше сразу покончить с пустыми надеждами. Постаравшись придать голосу жесткость, Скарлетт сказала:

– Вы что там, не только целовались, но еще и рому напились? Забыла, что отец сделал в прошлый раз, когда мы попытались сбежать с острова?

Телла поморщилась, превратившись вдруг в беззащитную хрупкую девушку, какой, собственно, она и была, хотя изо всех сил старалась хорохориться. Но это продолжалось лишь одно мгновение. Уже в следующую секунду розовые губки снова изогнулись в привычной беззаботной улыбке. Ранимость сменилась неуязвимостью.

– Подумаешь, это же было два года назад. Теперь мы стали хитрее.

– Но теперь нам есть что терять, – не сдавалась Скарлетт.

Донателле проще было отогнать от себя воспоминания об их неудавшейся попытке увидеть Караваль. Скарлетт не стала рассказывать Телле обо всем, что сделал с ней тогда отец. Она не хотела пугать сестренку: вовсе ни к чему, чтобы та тоже постоянно оглядывалась через плечо, зная, какие ужасы припасены у грозного папаши вдобавок к привычным наказаниям.

– Ты боишься расстроить свадьбу? – спросила Донателла, зажав билеты в руке.

Скарлетт выхватила их: