Сюзанна Кларк - Дамы из Грейс-Адьё и другие истории (сборник)

Сэр Джон заплакал, но не надо мной проливал он свои слезы. Он оплакивал свою злосчастную судьбу, словно моя смерть огорчила бы только его, а мои страдания не в счет.

– Не терзайте себя, дорогой мой, – промолвила я весело. – Нить, что я спряду для вас, будет тонкой и мягкой. Мы с Дафной сошьем из нее рубашки, и всякий раз, когда ткань будет льнуть к вашей коже, вам будет казаться, будто это я припадаю к ней губами.

Однако сэр Джон запер дверь и удалился.

Из окна я видела ученых джентльменов, сидевших под буком. Они обрадовались, когда сэр Джон ушел. Когда сумерки сгустились, ученые мужи выпили за здоровье друг друга и запели балладу времен своей юности про пастушку – ту, что так любят петь некоторые джентльмены. На прощание ученые мужи, взявшись за руки, спели про пастушку еще раз, засим отправились почивать.

Дверь кухни отворилась, и на лавандовые кусты упал свет от очага. Выглянула Дафна. (Дафна Бабрахем: служанка леди Миранды Соурестон, то есть моя; светлые волосы, пахнет розмарином и прочими приятными вещами; владелица двух платьев, синего и красного). Дафна тихо позвала: «Мадам, где вы, мадам?» Затем она прошлась по дорожке, оглядываясь по сторонам и удивляясь, куда я запропастилась. Дафна боялась, что сэр Джон уже утопил меня в пруду.

– Ах вот вы где! – воскликнула она, заметив меня в окне. – Что вы там делаете? Откуда выходит это оконце? Я иду к вам, голубушка!

– Нет, – отвечала я, – ступай в постель. Сегодня мне захотелось переночевать в этой комнате.

– А что за ужасные звуки я слышу?

– Собаки охраняют мой сон, – отвечала я. – Доброй ночи, голубушка. Благослови тебя Господь. Я ни капельки не боюсь.

Всю ночь псы рычали и вздрагивали во сне. Наверное, им снилось, что они гонят оленя по Гиблому холму.

Утром сэр Джон принес кудель и еду, снова запер меня и удалился. Серебристый туман за окном скрывал очертания Пайперс-Холла. Все, что ни есть на белом свете (как то: деревья, изгороди, фонтаны, статуи, жилища людей, скота, кур, пчел, лошадей и прочая), таяло в сером мареве. За Гиблым холмом разлилось золотистое сияние, но солнце еще не выглянуло из-за кромки леса. Запели птицы, и серые розы опустили головки под тяжестью капель росы.

Четыре серые фигуры в длинных мантиях приближались к буку, что рос у дверей Пайперс-Холла. Один из обладателей мантии чихнул и пожаловался на утреннюю свежесть, не слишком благотворную для здоровья. Другой посетовал, что за ужином съел слишком много сыра и маринованной селедки. Третий страшился, что Чудный народец его похитит.

У доктора Фокстона была волшебная шляпа, которая (как он полагал) в древности принадлежала злому старому чернокнижнику Саймону Форману {10}. Сейчас доктор нахлобучил шляпу на голову. Солнце показалось из-за кромки Гиблого холма. Звонким голосом доктор Обри начал читать заклинание, в коем магических слов было, как слив в пудинге.

– Я, Джон Обри, призываю тебя, о королева Титания, именем…

Я послушно внимала и повторяла за ним слова заклинания. Только там, где доктор Обри произнес «королева Титания», молвила: «Pharisee Vulgaris» {11}.

– …заклинаю, строго наказываю и повелеваю Тетраграмматоном, Альфой, Омегой и прочими возвышенными и чтимыми…

Туман над Пайперс-Холл порозовел и засеребрился. Из сада донесся шорох, но то лишь три птицы вспорхнули с ветвей.

– …смиренно снизойди к моему искреннему и чистосердечному рвению, без обмана, мошенничества и притворства разреши мои сомнения и удовлетвори мое любопытство, исполни все, о чем прошу…

Туман над Гиблым холмом подернулся позолотой. В курятнике раздалось шуршание, но то лисица спешила укрыться в лесу.

– …спеши, спеши, спеши, приди, приди, приди. Fiat, fiat, fiat, amen, amen, amen … {12} – Мистер Обри помедлил. – Etcetera {13}, – закончил он торжественно.

Туман над Гиблым холмом обратился каплями воды. Что-то зашумело под окном, но я не поняла, что это было.

Наступило долгое молчание.

– Всем известно, что королеве Титании нельзя доверять, на редкость взбалмошная и капризная особа, – наконец вздохнул доктор Фокстон.

– Может быть, ей не пришлась по вкусу ваша шляпа? – парировал мистер Шепрет, желая поддеть собеседника.

Внезапно псы взвыли, запрыгали и заметались как оглашенные. Они никак не хотели угомониться, и я в страхе забилась в угол.

– Женщина, – произнес голос, – о чем ты плачешь?

– Ах! – воскликнула я. – Ты дух?

Маленький и черненький. Волосатый. Кривенькие ножки, как ручки у кувшина. Невзрачное личико. Длинный черный хвост. Я удивилась – всем известно, что у ирландцев хвосты достигают четверти ярда, но мне еще не доводилось слышать о хвостатых эльфах.

– Ты добрый дух или злой? – спросила я.

Вертя длинным черным хвостом, гость, казалось, обдумывал вопрос.

– Не твое дело, – наконец буркнул он. Затем мотнул головой в сторону окна. – Там, на лужайке, столпились четверо упрямых старцев в нелепых потрепанных шляпах.

– Видно, они расстроены, что их заклинание не возымело силы, в отличие от моего, каковое привело тебя ко мне!

– Что мне за дело до пустых старых заклинаний? – возмутился чернявый, ковыряя в зубах чем-то похожим на старую заячью кость. – Я спрашиваю, о чем ты плачешь?

И тогда я рассказала ему свою историю, начав с пирогов (которые были премаленькие), а закончив пятью мотками пряжи.

– Буду откровенна, о дух, – промолвила я, – истинное мое призвание состоит в изучении древней истории, латыни и греческого. Мне проще взлететь, чем усесться за прялку.

Дух задумался над моей бедой.

– Ну, с прялкой-то я справлюсь, – наконец промолвил он. – Утром я буду подходить к твоему окну и забирать кудель, а вечером приносить пряжу.

– Как мне благодарить тебя за щедрость? – воскликнула я. – Впрочем, я и раньше слышала, что Чудный народец всюду творит добро и ничего не просит взамен.

– Где это ты такое слышала? – Гость почесал под мышкой. – Тебя обманули, женщина.

– Ах, может ли это быть!

Дух зыркнул на меня черненькими глазками и молвил:

– Каждый вечер я буду трижды спрашивать у тебя свое имя, и если через месяц ты не угадаешь его, то станешь моею!

– Думаю, за месяц я справлюсь.

– Думаешь, справишься? – засмеялся дух и завертел хвостом – Ответь-ка мне, как зовут этих псов.

– Ну, это нетрудно. Их зовут: Платон, Сократ и Евклид. Сэр Джон сказал мне.

– А вот и не угадала, – отвечал дух. – Одного зовут Злой, второго Злее, а третьего Самый Злой. Они сами назвали мне свои имена.

– Вот как, – удивилась я.

– Может статься, – с довольным видом заявил дух, – что ты и своего-то имени не знаешь.

– Миранда Слопер, – отвечала я, – тьфу… то есть Соурестон.

– Женщина, быть тебе моею! – рассмеялся дух и упорхнул, прихватив кудель.