Робин Хобб - Корабль судьбы

Она осторожно вела крохотное суденышко между громадными стволами и змеящимися кореньями деревьев, составлявшими прибрежные плавни Дождевой реки. Здесь, под покровом влажного леса, звезды в ночном небе казались принадлежностью иного и не вполне реального мира – так редко их удавалось увидеть. Малту вели сквозь чащу далекие огоньки совсем другого рода. Далеко впереди горели светильники висячего города на деревьях – Трехога. Они сулили путникам тепло и безопасность, а главное – ох! – отдых.

У подножия гигантских деревьев еще лежала глубокая тень, но по вершинам уже начали перекликаться птицы, а это означало, что на востоке уже занималась заря. Сюда, вниз, солнечный свет доберется еще очень не скоро, да и тогда это будут всего лишь отдельные лучи в темно-зеленых сумерках, мало напоминающих день. И только там, где пролегли протоки пошире, молочно-белая вода станет переливаться серебром на ярком свету.

Нос лодки уткнулся в невидимый затопленный корень и застрял. Опять! Малта закусила губу, чтобы не взвыть от досады. И без того пробираться по лесным плавням было все равно что отыскивать путь в сложном запутанном лабиринте, где половина препятствий еще и скрыта от глаз. И приходилось то и дело сворачивать, потому что на пути оказывались бесконечные корни или груды плавника, принесенного течением. Теперь ей чудилось, что огни впереди (начинавшие к тому же еще и меркнуть) были едва ли ближе, чем в начале опасного плавания. Малта пересела на банке [2] На банке, банка – здесь: скамейка для гребца. и перегнулась на борт – ощупать веслом бессовестную корягу. Потом, кряхтя от натуги, уперлась и высвободила лодку. Вновь погрузила досочку в воду, и суденышко двинулось, обходя затаившуюся препону.

– Почему бы тебе не выгрести вон туда, где деревья пореже? – поинтересовался сатрап.

Верховный властитель всея Джамелии, и прочая, и прочая сидел на корме, поджав колени к самому подбородку. Его Сердечная Подруга по имени Кикки, снедаемая страхом, съежилась на носу.

Малта даже не повернула головы.

– Когда тебе, – холодно проговорила она, – изволит прийти желание взять доску и помочь грести либо править, вот тогда и будешь давать ценнейшие указания. Которые я, может быть, и послушаю. А до тех пор – не заткнулся бы ты, а?

По правде сказать, ее уже блевать тянуло от напыщенной властности мальчишки-сатрапа. Помноженной на его полную непригодность к какому-либо полезному делу.

– Но ведь дураку ясно, что там гораздо меньше препятствий, – не унимался владыка Джамелии. – Мы могли бы плыть намного быстрей!

– Ага, намного, – ядовито хмыкнула Малта. – Аж прям во весь дух. Особенно если нас подхватит течение да вынесет на стремнину, в главное русло.

Сатрап испустил мученический вздох.

– Город находится ниже по течению, а стало быть, течение будет нам помогать. Почему не воспользоваться? Я смог бы прибыть туда, куда желаю, со всей быстротой!

– Ну да, – устало кивнула Малта. – Со свистом мимо города – и прямо в море.

– А далеко еще? – жалобно захныкала Кикки.

– Сама посмотри и прикинь, – огрызнулась Малта.

Она как раз переносила весло с борта на борт, и капля воды все-таки угодила ей на колено. Сперва было щекотно, потом начало болезненно жечь. Улучив мгновение, Малта промокнула пострадавшее место краешком изодранной юбки. На теле осталась грязная глинистая полоса. Платье было сплошь в земле после неописуемой ночи, проведенной в комнатах и коридорах погребенного города Старших. Неужели все это происходило лишь сутки назад? Невозможно поверить. Столько всего разного произошло, что хватило бы на добрых три года. Малта пробовала восстановить последовательность событий, но в памяти царила ужасающая мешанина. Она отправилась в туннели, чтобы дать бой драконице и заставить вредную тварь оставить Рэйна в покое. Но почти сразу началось землетрясение, а когда она все-таки разыскала драконицу… Вот с этого момента пошла безнадежная путаница. Лежа в своем коконе, драконица внедрила в сознание Малты весь груз воспоминаний, вместилищем которых являлся обширный чертог. Малта прожила жизни всех, кто когда-либо здесь обитал, и едва не захлебнулась в их воспоминаниях. И не могла четко припомнить ничего из случившегося потом – до того момента, когда ей удалось вывести сатрапа и его Сердечную Подругу из рушившихся лабиринтов наружу. Все было точно во сне. Все казалось ей теперь наваждением.

И кстати, только теперь до нее начало доходить, что торговцы Дождевых чащоб прятали там сатрапа и Кикки, чтобы их защитить.

«Действительно? В самом деле?..» Малта мельком посмотрела на Кикки, скукожившуюся на носу. Эти двое были бережно охраняемыми гостями – или все-таки, скорее, заложниками? Надобно думать, решила она наконец, тут было того и другого понемножку. Во всяком случае, ее личные симпатии были полностью на стороне жителей Чащоб. А стало быть, чем раньше она передаст им с рук на руки сатрапа и Кикки, тем оно и лучше. Заложники или гости – эти двое всяко были полезным козырем на переговорах с чванливыми вельможами Джамелии, «новыми купчиками» и калсидийцами. Что греха таить! Впервые повстречавшись с ним на балу, она была ненадолго ослеплена исходившим от него иллюзорным ощущением власти. Да, именно иллюзорным. Внутри блестящей конфетной обертки оказался никчемный, корыстный, насквозь продажный мальчишка. Сбагрить его с рук поскорее – да и вздохнуть спокойно!

Она вновь пригляделась к огонькам, призывно мерцавшим впереди. Выведя сатрапа и Кикки из гибнувшего города Старших, она обнаружила, что их занесло весьма далеко от того лаза, которым она проникла в туннели. Трехог лежал за обширным топким болотом пополам с речными отмелями, заросшими лесом. Малте пришлось ждать темноты и путеводных огоньков города – только тогда решилась она покинуть берег в суденышке не менее древнем, чем засыпанные землею руины. Теперь дело шло к рассвету, а она все гребла и гребла к городским огонькам. И трепетно надеялась, что злополучное и рискованное путешествие подходит-таки к концу.

А что ей еще оставалось?

Город Трехог зиждился на ветвях и сучьях чудовищных деревьев. Маленькие жилища попросту раскачивались в воздухе, подвешенные на верхушечных ветках. Обширные семейные обиталища устраивались ниже и простирались от ствола до ствола, там, где никакая непогода не могла их поколебать. Сами стволы были обвиты бесконечными лестницами, на которых хватало места и мелким торговцам-лоточникам, и менестрелям, и нищим. Земля же между корнями деревьев несла в себе двойное проклятие: непролазную болотистость, к тому же ядовитую, и близость к местам, где зарождались землетрясения. Правду сказать, имелось и несколько сухих мест. Все это были крохотные островки у основания непомерных стволов.