Сара Шепард - Милые обманщицы. Невероятные

Ария уронила руки. Казалось, ей вспороли грудь и вынули сердце. Еще вчера вечером, всего несколько часов, все было идеально. А потом Шон – и «Э» – снова разрушили ее жизнь.

– Ну что ты, – произнес Эзра, увидев, что по ее щекам заструились слезы. Он привлек Арию к себе, крепко обнял. – Все хорошо. – Он заглянул в одну из коробок, потом вручил ей болванчика в облике Уильяма Шекспира. – Это тебе.

Ария едва заметно улыбнулась.

– Правда?

Когда она впервые пришла к нему сюда, после вечеринки у Ноэля Кана в начале сентября, Эзра сказал ей, что этот болванчик – одна из его любимых вещиц.

Кончиком указательного пальца Эзра очертил контур лица Арии от подбородка до мочки уха. Она сладостно поежилась.

– Правда, – прошептал он.

Она направилась к выходу, чувствуя на себе его взгляд.

– Ария, – окликнул ее Эзра, когда она перешагивала через груду старых телефонных справочников.

Девушка остановилась, сердце в груди екнуло. Эзра смотрел на нее со спокойным рассудительным выражением на лице.

– Более сильной девушки, чем ты, я не встречал, – сказал он. – Поэтому просто… пошли их всех. У тебя все будет замечательно.

Эзра наклонился и стал запечатывать коробки прозрачным скотчем. Ошеломленная, Ария вышла на улицу, недоумевая, с чего вдруг он заговорил с ней, как школьный психолог. Как будто намекал на то, что он взрослый человек, на нем лежит ответственность и необходимость отвечать за свои поступки, а она еще ребенок, у которого вся жизнь впереди.

Однако именно это она сейчас меньше всего хотела бы слышать.

– Ария! Милости просим! – воскликнула Мередит, выглядывая из кухни.

На ней был черно-белый полосатый передник – Ария представила, что это тюремная униформа, – на правой руке – рукавица-прихватка в виде коровы. Мередит улыбалась во весь рот, словно акула, приготовившаяся проглотить мелкую рыбешку.

Ария втащила в дом последнюю из сумок, которые накануне вечером Шон сгрузил к ее ногам, и огляделась. Она знала, что у Мередит специфический вкус: творческая натура, она преподавала в колледже Холлис, там же, где работал Байрон, – и гостиная Мередит создавала впечатление, что ее обустраивал психопат. В углу возвышалось стоматологическое кресло с полным набором пыточных инструментов на подносе. Одну стену целиком Мередит завесила изображениями зрачков. Она увлекалась пирографией [17] Пирография (букв, «рисование огнем») – техника, используемая в декоративно-прикладном искусстве; нанесение рисунка на поверхность материала при помощи раскаленной иглы. – выжигала надписи на дереве, выражая свое творческое «я», – и на каминной полке Ария увидела кусок доски с афоризмом: КРАСОТА СУЩЕСТВУЕТ ЛИШЬ НА КОЖЕ, А УРОДСТВО ПРОНИКАЕТ ДО КОСТЕЙ. А на кухонном столе было налеплено объемное изображение Злой ведьмы с Запада [18] Злая ведьма с Запада – уродливая, страшная и злая волшебница из сказки Ф. Баума «Волшебник страны Оз». . Арию так и подмывало, показав на ведьму, съязвить: я и не знала, что мама Мередит из страны Оз. Потом ее взгляд упал на енота в углу, и она вскрикнула.

– Не бойся, не бойся, – быстро произнесла Мередит. – Это чучело. Я купила его в таксидермистском салоне в Филадельфии.

Ария сморщила нос. Этот дом мог бы составить конкуренцию музею истории медицины имени Мюттера [19] Музей истории медицины им. Мюттера – величайшее собрание медицинских патологий, старинного медицинского оборудования и биологических экспонатов; находится в Колледже врачей в Филадельфии (медицинский факультет Пенсильванского университета). в Филадельфии, нравившемуся брату Арии не меньше, чем музеи секса, которые он посещал в Европе.

– Ария! – Байрон, появившийся из-за угла, вытер руки о штаны. – Добро пожаловать!

Ария отметила, что на нем темно-синие джинсы с ремнем и мягкий серый свитер. Может быть, он считал, что негоже ему ходить перед Мередит в своем обычном домашнем наряде – футболке с эмблемой «Филадельфийских семидесятников» [20] “Philadelphia 76ers“ (или “Sixers”) – «Филадельфийские семидесятники», бейсбольная команда из г. Филадельфии (штат Пенсильвания, США). и поношенных клетчатых шортах.

Ария с кряхтением вновь оторвала от пола матерчатую багажную сумку. Принюхалась. В доме стоял смешанный запах горелого дерева и вареной мелкодробленой пшеницы. Она подозрительно посмотрела на кастрюлю, стоявшую на плите. Может быть, Мередит стряпает ядовитое зелье, как злая директриса в романе Диккенса [21] Возможно, имеется в виду роман Ч. Диккенса «Лавка древностей». ?

– Пойдем, покажу твою комнату.

Взяв дочь за руку, Байрон повел ее по коридору в большую квадратную комнату, где Ария увидела несколько деревянных колод, инструменты для выжигания, огромную ленточную пилу и сварочные приспособления. Ария предположила, что это мастерская Мередит – или помещение, где она приканчивает своих жертв.

– Сюда, – сказал Байрон.

Он завел ее в закуток в углу мастерской, отделенный от остальной комнаты цветастой занавеской.

– Та-да-да-да! – пропел отец, отодвинув штору.

На крошечном пятачке, чуть больше душевой кабинки, размещались односпальная кровать и туалетный столик, в котором не хватало трех выдвижных ящиков. Чемоданы Арии Байрон принес сюда раньше, но на полу места не было, и он сложил их все на кровать. В изголовье лежала желтоватая подушка, на подоконнике стоял маленький портативный телевизор с наклеенной сверху блеклой надписью, исполненной в стиле семидесятых: ПОБЕРЕГИ ЛОШАДЬ, КАТАЙСЯ НА СВАРЩИКЕ.

Чувствуя тошноту, Ария повернулась к Байрону:

– Мне придется спать в мастерской Мередит?

– По ночам она не работает, – быстро произнес Байрон. – И смотри-ка! У тебя свой телевизор, свой камин!

Он показал на огромное кирпичное чудище, занимавшее почти всю дальнюю стену. В Старом Холлисе почти во всех домах камины имелись в каждой комнате, потому что центральное отопление работало плохо.

– Будешь создавать здесь теплую атмосферу вечерами!

– Папа, но я понятия не имею, как разжигать камин.

Ария заметила вереницу тараканов на потолке, протянувшуюся от одного угла до другого.

– Боже! – взвизгнула она, показывая на них и прячась за Байрона.

– Они не настоящие, – заверил ее Байрон. – Их Мередит нарисовала. Художественными штрихами она сумела придать этому дому индивидуальность.

Ария боялась, что у нее сейчас начнется приступ удушья.

– Мне они кажутся очень даже настоящими!

Байрон искренне удивился.

– Я думал, тебе здесь понравится. Это лучшее, что нам удалось приготовить для тебя за столь короткий срок.

Ария закрыла глаза, с тоской вспоминая убогую квартирку Эзры с ванной посреди комнаты, сотнями книг и схемой нью-йоркского метрополитена на шторке в душевой. Там тараканов не было – ни настоящих, ни нарисованных.