Array Коллектив авторов - Девятнадцать стражей (сборник)

– И что ты об этом думаешь? – спросил, указав подбородком на телевизор.

Перез чуть снизал плечами.

– Маленький негодник изо всех сил пытается выбиться наверх. Это парень из низов, которому внезапно повезло. Он, кажется, и сам напуган своим неожиданным вознесением. У него нет дурных намерений, но он и вправду слишком популярен. Предлагаю подрезать ему крылышки, господин президент.

Диктатор в молчании барабанил пальцами по ручкам кожаного кресла.

– А кто этот белый, вон, рядом с Диасом? Он всегда крутится неподалеку?

Перез прищурился, чтобы лучше рассмотреть размытое, скрытое в толпе лицо Форфакса.

– Это обычный гринго, сеньор президент, – сказал он презрительно. – Никаких агентурных связей ни с одной из разведок или с большим бизнесом. Просто пена, жертва жизненного кораблекрушения.

Темные глаза диктатора опасно сузились.

– Да, – прошипел он. – Наверняка жертва. Принесенная к нам издалека.

Когда с грохотом вылетели двери, друзья вскочили из-за стола, решив, что началось землетрясение. И правда, доски пола сотрясались – но под сапогами ворвавшихся в комнату солдат. Они разбежались по углам, словно тараканы. Черные, грохочущие снаряжением, похожие друг на друга из-за шлемов на головах – они напоминали роботов. Миг – и юношей схватили. Никто и шевельнуться не успел. На парней и Форфакса уставились мертвые, одноглазые рыла автоматов.

Они ждали чего угодно, но не этого. Не группы захвата.

Мир словно перекувыркнулся и повис вверх ногами. Или Эль Президенте сошел с ума. Другого объяснения и быть не могло.

Мигель и Хосе распахнули от удивления рты, не в силах выдавить из себя ни слова. Только Пепе успокаивающе протянул руки, бормоча что-то о товарищах, верности и ужасном недоразумении.

И тогда в помещение вошел высокий статный офицер. Выдвинув подбородок, встал посреди комнаты, глядя на арестантов глазами голодной кобры.

Форфаксу эта сцена с армейскими вдруг показалась до неприятного знакомой. На короткий миг демон почувствовал исключительно скверное, раздражающее дежавю, но быстро понял, что происходит на самом деле. Замер со стаканом виски в руках, а по хребту его пробежала мелкая холодная дрожь. Он мгновенно оценил ситуацию. Сомнений быть не могло. Это случилось снова. Он опять не отступил вовремя.

«Почему? – подумал он с отчаянием. – Я ведь так, сука, осторожничал!»

Теперь анализировать было слишком поздно. Нужно заниматься спасением задницы. Выбрать момент и смыться. Жаль. Не удалось и на этот раз.

Он старался не бросаться в глаза и – в идеале – не двигаться, словно арест совершенно его не касался.

Пока что он молча смотрел на происходящее, ожидая возможности сбежать.

Зато парни наконец-то вышли из ступора и хором принялись выкрикивать офицеру уверения в своей невиновности. Один из солдат как раз усмирил Пепе, ударив его прикладом в солнечное сплетение, и тогда Форфакс осмелился сунуть руку в карман. Нащупал там маленький катышек.

«Мне жаль, Мигелито, – подумал, мимолетно глянув на искривленное недоверием, бледное, словно мелом обсыпанное лицо метиса. – Ничем не могу тебе помочь. Прощай, старик».

Почти незаметным движением пальцев он бросил бумажку на пол, наступил на нее.

– Сила! – прошептал почти немо.

Но ничего не случилось. Микроскопическая пентаграмма, накарябанная на бумажке, не открыла перехода. У Форфакса на висках выступил ледяной пот. Он не понимал, что происходит. Ничего вообще не понимал, чтоб его!

– Забрать оборотней! – услышал он резкий, словно щелканье пистолетного курка, приказ офицера.

Форфакса захлестнула высокая волна паники. Он сильнее придавил бумажку ногой.

– Сила! – повторил громче.

Ничего не случилось. Хосе помог подняться давящемуся стонами Пепе, Худой трясся, словно в лихорадке, а Мигель напряженно всматривался в зеленые глаза своего опекуна. Но Форфакс о нем даже и не думал. Он отчаянно прикидывал, что теперь делать.

«Платок!» – понял с облегчением.

Осторожно потянулся к другому карману пиджака. Пальцы у него дрожали, когда вытаскивал украшенный монограммой кусок материи. В основу его были вплетены нити из ковра-самолета. Маловато, чтобы эвакуироваться на безопасное расстояние – но, по крайней мере, он покинет эту чертову комнату.

Форфакс сжал тряпочку.

– Сила! – прошептал.

И охнул от отчаянья, поскольку и на этот раз ничего не случилось.

«Мне конец», – понял он вдруг.

Потому что этот образчик офицера безопасности перевел на него холодные, словно тюремный душ, глаза.

– Следите за гринго, – рявкнул. – Это шпион!

Форфакс затрясся от страха. Он все еще не отошел от шока, вызванного бессилием его магии.

– Отнюдь! – крикнул. – Я гражданин Бездны! То есть Евросоюза! Или Соединенных Штатов! Будет международный скандал! НАТО обо мне вспомнит! И Люцифер! Вот увидите! Вы не можете меня арестовать!

– Можем, – мерзко улыбнулся офицер. – Забрать его! Это приказ Эль Президенте!

Но Форфакс не слушал. Отступал перед солдатами, складывая пальцы в магические заклинания и чувствуя все большую панику.

– Я наложу на вас проклятие! Вас порвут адские псы! Кровь у вас сгниет в венах, и лопнут глаза! Женщины станут смеяться над вашими жалкими, маленькими, вялыми морковками! Я дьявол, вы слышите?! Агла! Агла! Агла! Эрзла! Эрзла! Эрзла! Сука, почему ничего не действует?

Вот этого он понять не мог. Случилось что-то ужасное. Некая мрачная сила высосала все магические способности Форфакса. Был он сейчас перепуганным безоружным гринго.

Как раз накладывал проклятие семи адских узлов, когда увидел приклад автомата. В голове демона вдруг взорвалась комета, а потом настала глубокая, беззвездная ночь.

Очнулся он, когда килограмм битого стекла в черепе принялся опасно пересыпаться ото лба к затылку. Ему было нехорошо, в висках чувствовал невыносимое давление, во рту – металлический привкус крови. Неохотно приоткрыл глаза.

На миг показалось, что он снова сидит в подвалах под Пандемониумом. Но призрачный оранжевый проблеск, врывающийся сквозь маленькое зарешеченное окошко, исходил не от поверхности озера Пламени. Был это всего лишь фонарь.

Он лежал на бетонном полу под обшарпанной стеной камеры. Когда попытался подняться, остатки кометы снова затанцевали в голове так, что он аж застонал от боли.

– Похоже, он приходит в себя, – раздался тихий голос Пепе. – Слава Богородице. Я уж думал, что его прикончили.

– Не переживай, – проворчал Хосе. – Нас всех прикончат. Вот увидишь.

– Не накаркай! – рявкнул Пепе, придвигаясь к Форфаксу. – Эй, гринго? Ты меня слышишь?

Демон сумел слегка приподняться на локтях.