Анджей Сапковский - Сезон гроз

Жил он лишь для того, чтобы убивать.

Лежал на прогретом солнцем песке.

Ощущал вибрации прижатыми к тверди щетинками и перистыми усиками. Хотя вибрации все еще были далеко, Идр чувствовал их отчетливо и явственно, мог определить по ним не только направление и скорость движения жертвы, но и ее вес. Для большинства хищников, что охотились сходным образом, вес жертвы имел значение первостепенное: красться, нападать, догонять означало расходовать энергию, что и приходилось восполнять энергетической ценностью пищи. Большинство подобных Идру хищников отказывалось от нападения, если добыча была слишком мала. Но не Идр. Идр существовал не для того, чтобы жрать и поддерживать род. Не для того был он создан.

Жил он для того, чтобы убивать.

Осторожно двигая конечностями, он вылез из ямины, переполз через трухлявый ствол, в три прыжка пересек бурелом, призраком метнулся через поляну, нырнул в поросший папоротником подлесок, утонул в чащобе. Двигался быстро и бесшумно, то бегом, то, словно огромный кузнечик, скачками.

Нырнул в сухостой, припал к земле сегментированной броней брюха. Вибрации грунта становилась все отчетливей. Импульсы от вибрисов и щетинок Идра складывались в картинку. В план. Идр уже знал, как добраться до жертвы, в каком месте пересечь ей дорогу, как обратить ее в бегство, как длинным прыжком пасть на нее сзади, на какой высоте ударить, рубануть острыми, словно бритвы, жвалами. Вибрации и импульсы уже вздымали в нем радость, которую Идр познáет, когда жертва забьется под его тяжестью, эйфорию, которую доставит ему вкус горячей крови. Наслаждение, которое он испытает, когда воздух прошьет вопль боли. Он слегка вздрагивал, раскрывая и смыкая клешни и педипальпы.

Колебания почвы были предельно отчетливы, а еще они сделались дифференцированы. Идр уже знал, что жертв больше, скорее всего три, возможно – четыре. Две сотрясали землю привычным образом, вибрации от третьей указывали на малую массу и размер. Четвертая же – если и вправду была некая четвертая – вызывала колебания спорадичные, слабые и нечеткие. Идр сделался недвижим, напряг и выставил над травою антенны, исследовал движение воздуха.

Вибрация почвы наконец-то донесла сигнал, которого Идр дожидался. Жертвы разделились. Одна, меньшая, осталась позади. А та четвертая, та неотчетливая, исчезла. Это был ложный сигнал, обманчивое эхо. Идр его проигнорировал.

Маленькая добыча еще больше отдалилась от остальных. Почва затряслась сильнее. И ближе. Идр напряг задние конечности, оттолкнулся и прыгнул.

Девочка испуганно вскрикнула. Вместо того чтобы убегать, она замерла на месте. И непрерывно кричала.

Ведьмак кинулся к ней, в прыжке выхватывая меч. И тут же понял: что-то не так. Его обвели вокруг пальца.

Мужчина, тянувший тележку с хворостом, заорал и на глазах Геральта взлетел на сажень вверх, кровь же из него брызнула широко и обильно. Он упал, чтобы тотчас взлететь снова, на этот раз двумя истекающими кровью кусками. Уже не кричал. Теперь пронзительно вопила женщина, как и дочь, – замершая и парализованная страхом.

Не веря, что ему это удастся, ведьмак все же сумел ее спасти. Подскочил к забрызганной кровью женщине и сильно толкнул, отшвыривая ее с тропинки в лес, в папоротники. И сразу понял, что это тоже было хитростью. Фортелем. Ибо серый, плоский, многоногий и невероятно быстрый силуэт уже удалялся от тележки и первой жертвы. Двигался ко второй. К по-прежнему кричавшей девочке. Геральт метнулся следом.

Если бы та стояла на месте – он наверняка бы не успел. Но девочка поняла что к чему и стремглав кинулась наутек. Серая тварь, однако, добралась бы до нее быстро и без усилий – добралась бы, убила и вернулась, чтобы вдобавок прикончить и женщину. Так бы и случилось, не будь там ведьмака.

Он догнал тварь, прыгнул, придавил каблуком одну из задних конечностей. Не отскочи в тот же миг, лишился бы ноги – серая тварь с невероятным проворством вывернулась, а ее серповидные клешни клацнули, промахнувшись лишь на волос. Прежде чем ведьмак восстановил равновесие, тварь оттолкнулась от земли и атаковала. Геральт парировал рефлекторным, широким и довольно бестолковым ударом меча; отбросил тварь. Урона ей не нанес, но перехватил инициативу.

Сорвался с места, подскочил, рубя от уха, развалив панцирь на плоской головогруди. Прежде чем ошеломленная тварь опомнилась, вторым ударом отсек ей левое жвало. Тварь кинулась на него, взмахивая лапами, стараясь прободать, словно тур, оставшимся жвалом. Ведьмак отрубил и его. Быстрым обратным ударом отхлестнул одну из педипальп. И снова рубанул в головогрудь.

До Идра наконец-то дошло, что он в опасности. Что должен убежать. Должен убежать, убежать далеко, зарыться куда-нибудь, укрыться. Он жил лишь затем, чтобы убивать. Чтобы убивать – он должен регенерировать. Должен убежать… Убежать…

Убежать ведьмак ему не позволил. Догнал, наступил на задний сегмент туловища, ударил сверху, наотмашь. На этот раз броня головогруди уступила, из разлома брызнула и полилась густая зеленоватая сукровица. Тварь дергалась, конечности исступленно молотили по земле.

Геральт ударил мечом, напрочь отрубая плоскую голову от остального тулова.

Тяжело дышал.

Вдали загремело. Поднявшийся ветер и быстро темневшее небо возвещали близкую грозу.

Альберт Смулька, новоназначенный волостной жупан, уже при первой встрече напомнил Геральту брюкву – был округл, неопрятен, толстокож и совершенно никаков. Другими словами, не слишком-то отличался от прочих служащих волостного уровня, с какими Геральту приходилось иметь дело.