Элисон Гудман - Клуб «Темные времена»

Миллисента коснулась худой руки матери и, сдержанно кивнув на прощание молодому человеку, отправилась в центр зала. Хелен улыбнулась. Даже предстоящая встреча с королевой не могла подавить бойкую натуру ее подруги и повлиять на беспомощность леди Гардуэлл. У матери Миллисенты было отвратительное зрение и никогда не получалось сфокусировать взгляд. Из-за этого с лица леди не сходило выражение отчаяния, и подход к жизни у нее был такой же затуманенный, как и взгляд.

Хелен согнула кисть и еще надежнее сжала в кулачке медальон. Тонкая, как бумага, лайковая перчатка прилипла к руке. В зале собралось слишком много людей, и воздух стал тяжелым от запаха парфюма и пота, а особенно от ожидания, которое давило на всех присутствующих, словно грозовые облака в ненастный день. Хелен изучила лицо подруги: под коркой спокойствия крылся страх. И это неудивительно, ведь от предстоящей минутной беседы с королевой многое зависит. У самой Хелен читалось напряжение в глазах.

Тетушка Леонора раскрыла веер и обмахнулась им, обдав себя и Хелен порывом теплого воздуха.

– Великий Луд! Этот оттенок голубого на леди Гардуэлл совсем не смотрится, – прошептала она племяннице и одарила подошедших дам, сделавших реверанс, ослепительной улыбкой. – Леди и мисс Гардуэлл, я безмерно рада вас видеть.

– Леди Пеннуорт, – робко улыбнулась мать Миллисенты. – Здесь ужасная толкучка, не правда ли? – Ее нежный голос был едва различим в шуме толпы. – Хелен, вы сегодня прекрасно выглядите.

– Постоите здесь, со мной? – ласково предложила тетушка Леонора. – Я так устала от этой суеты. Расскажите скорее, как поживает сэр Джайлс?

Дамы отвлеклись на беседу, и Хелен отвела Миллисенту в сторону.

– Ты об этом слышала? – спросила она, слегка наклонившись к своей миниатюрной подруге.

– О Делии? – Хелен кивнула, и Миллисента неодобрительно скривила губы. – Конечно, эта новость у всех на слуху. Она, должно быть, страшно подавлена. Увидеть подобное своими глазами!

– Я отправила ей письмо. Это все, что мне позволили сделать.

– Мне тоже, – нахмурилась блондинка. – Делия рассказывала тебе об этом джентльмене? Не припомню, чтобы она упоминала хоть какого-то молодого человека.

– И я. – Хелен дотронулась до руки подруги. – Меня не покидает чувство, что я должна была ей помочь. Я видела, что Делия в отчаянии, и пальцем о палец не ударила!

– Глупости. Делия частенько поддавалась меланхолии. Даже ты не можешь определить, что творится у человека на душе. – Миллисента быстро взглянула на тетушку Леонору. – А что с Михайловым днем?

Хелен покачала головой:

– Я их просила, но они не разрешили мне пригласить Делию. Но ты же придешь, правда?

– Разумеется, – ободряюще улыбнулась Миллисента, но уголки ее губ тут же опустились. – Боюсь, мы обе не скоро увидим Делию.

Девушки умолкли. Хелен сильнее сжала медальон. Тетушка все еще разговаривала с леди Гардуэлл. Рискнуть или нет?

– Миллисента, – тихо проговорила она, прерывисто дыша от волнения. – Смотри.

Хелен разжала кулак, и на мгновение медальон сверкнул в ее руке, но она тут же накрыла его пальцами.

Миллисента ахнула:

– Поверить не могу, что ты его принесла. – Она пригляделась к лицу подруги, и между ее бровями пролегла беспокойная морщинка. – Я не умею так, как ты, читать по лицам, но все равно вижу: у тебя что-то произошло.

Хелен пожала плечами.

– Дядюшка? – упрямо спросила Миллисента.

Хелен вжала голову в плечи.

Миллисента с пониманием кивнула:

– Постарайся, чтобы он не узнал о том, что ты взяла с собой портрет матери. Я очень хочу, чтобы моя лучшая подруга присутствовала на моем балу.

– Он не узнает. Просто… – Хелен опустила взгляд на руку с медальоном. – Мамы-то со мной нет.

– Да, – сказала Миллисента. – Я знаю. – Она раскрыла веер и взмахнула им, словно стараясь разогнать уныние подруги. – Мне все кажется, что я сейчас разорвусь на части. Скорее бы этот день закончился. Расскажи мне, что у тебя нового. Может, так я отвлекусь и не буду без конца представлять себе, как наступаю на собственный шлейф и падаю на пол или неправильно делаю реверанс.

– Есть кое-что, – ответила Хелен. Подруге удалось слегка поднять ей настроение. – Посмотри за мое плечо. Видишь, у камина стоит темноволосый джентльмен?

Миллисента вгляделась в зал:

– Ты про того, который направляется к нам вместе с мистером Браммелом?

Не успела Хелен обернуться, как тетушка взяла ее под руку:

– Дорогая, похоже, сюда идет мистер Браммел. Не забывай улыбаться.

– А с ним лорд Карлстон, леди Пеннуорт? – прищурилась мать Миллисенты. Ее голос прозвучал необычайно резко.

– Думаю, что да, леди Гардуэлл, – слегка запнувшись, ответила Леонора.

– Он же ваш родственник?

Хелен почти физически ощутила, как обе собеседницы внутренне напряглись. На их лицах застыли вежливые улыбки.

Свинцовую тишину нарушила леди Гардуэлл:

– Мы с дочерью не будем мешать семейному воссоединению. Прошу нас извинить. Bonne chance [16] Всего хорошего ( фр. ). , Хелен. – Пожилая дама присела в неглубоком реверансе и добавила: – Идем, Миллисента, я заметила одного из наших знакомых.

Леди Гардуэлл схватила дочь за руку и утянула за собой в толпу. Миллисента бросила на ошеломленную подругу взгляд, полный недоумения.

– Родственник? – переспросила Хелен, когда мать и дочь пропали из виду. – Он наш родственник?

Тетушка Леонора прижала руку к бриллиантам на шее. Ее напудренные щеки густо покраснели.

– Не по крови. Он троюродный брат твоего дядюшки. Я надеялась, что ему хватит порядочности умолчать о нашем родстве.

Значит, лорд Карлстон и ее дядюшка одной крови. В это легко поверить: они оба смотрят на мир с презрением.

– Почему никто мне не сказал? Эндрю об этом знает?

– Да, но сама понимаешь, о подобной связи нам совсем не на руку рассказывать. К тому же мы и не подозревали, что он вернется. – Тетушка снова потянула девушку за локоть, и Хелен чуть не выронила кулон. – Не думай о Карлстоне, моя дорогая, не трать время зря. Мистер Браммел – важная персона. Благодаря ему ты сможешь приобрести известность. Не забывай, скромность и очарование – вот твое оружие. И улыбка!

Хелен едва успела улыбнуться. Джентльмены уже стояли перед ними. Мистер Браммел поклонился, одновременно с этим хладнокровно оценивая внешность Хелен. Сломанный нос казался отчасти сплющенным и нарушал симметричность черт его привлекательного лица. По мнению Хелен, это добавляло ему мужественности и привносило некую изюминку в его образ, без которой он казался бы кукольно-красивым. Тетушка Леонора признательно кивнула, и перо в ее волосах покачнулось.

– Мистер Браммел, как приятно вновь с вами встретиться.