Глен Кук - Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

– Вот он! – Силуэт указал на меня.

– Свечка?

– Ага. Как ты? Что с тобой сделали?

Болело понемногу, но – везде. Словно все тело истыкали-изрезали, да еще и обожгли.

– Кто? Никто со мной ничего не… – Или как? – Где я? Когда?

– Чего?

Из-за дыры в стене высунулся человек. Его лицо было замотано платком, виднелись лишь глаза. Мельком взглянув на меня, он нырнул обратно. За стеной кто-то закричал.

На улицу выскакивали люди. Некоторые держали в руках окровавленное оружие. Лица были скрыты под масками. Двое подхватили меня под руки и поволокли прочь.

Мы неслись по темным улицам ночного города. На заданные мной вопросы никто не ответил, так что некоторое время я совершенно не представлял себе, где нахожусь. Затем мы миновали открытое пространство, и по пути я углядел дежагорскую цитадель.

Это послужило ответом на первоочередные вопросы.

Но тут же возникла уйма новых. Мы вне части города, принадлежащей Отряду? Как я здесь оказался? Почему ничего не помню? Не забыл лишь, что гостил у Кы Дама, втайне вожделея его внучку…

Спутники сняли с головы маски и тряпки. То были свои, братья Отряда. Да еще дядюшка Дой с парой нюень бао. Мы как раз сворачивали в проулок, ведущий к их кварталу.

– Не так быстро… – выдохнул я. – Что происходит?

– Кто-то тебя украл, – объяснил Свечка. – Мы поначалу на Могабу грешили.

– Как?

– Тенекрут увел свою армию в погоню за Госпожой. Если пожелаем, можем отправляться на все четыре. Мы думали, ему понадобился заложник.

Мне не верилось, что Тенекрут просто так взял и убрался.

– Дядюшка Дой… Последнее, что я помню, – как чаевничал с Глашатаем.

– Ты тогда повел себя странно, Каменный Солдат.

Я зарычал, но он и бровью не повел.

– Глашатай решил, что ты пришел уже пьяным. И велел Тай Дэю отвести тебя домой. В пути на Тай Дэя напали. Ты был обузой, он не мог защищаться. Он был сильно избит, но сумел добраться домой и рассказать о случившемся. Твои друзья отправились на поиски, едва мы сообщили им. – Судя по тону, дядюшка сомневался, что стоило это делать. – Пожалуй, они сноровистее, чем кажутся. Тебя нашли быстро – и не в цитадели, где бы ты оказался, будучи захвачен Могабой.

– Как я прошел через весь город?

Я поморщился. Вдобавок ко всем прочим напастям, голова трещала, словно с похмелья. Какой гадостью меня напичкали?

И снова никто не ответил.

– Ночь все та же?

– Да. Но она уже на исходе.

– И это точно не Могабиных рук дело?

– Нет. Наров там не оказалось. Больше того, вскоре кто-то напал и на Могабу. Похоже, с целью убийства.

– Джайкури?

Многие местные хотели бы избавиться от проблемы, уничтожив ее источник.

– Возможно.

Но это прозвучало неуверенно. Надо бы взять пленных.

– Где Одноглазый?

Кроме него, некому было вырвать из стены кусок.

– Тылы прикрывает, – ответил Свечка.

– Хорошо.

Я почти вернулся в норму. То есть мысли смешались окончательно. Кто бы ни похитил меня, ему пришлось постараться, чтобы пройти через кварталы нюень бао незамеченным.

Дядюшка Дой угадал, о чем я думаю:

– Нам неизвестно, как злоумышленники смогли подстеречь тебя и подобраться вплотную к Могабе. Тем четверым это стоило крови.

– Могаба их прикончил?

– По всем свидетельствам, то была великая битва. Четверо против одного.

– Неплохо для Могабы. Ну, он тоже заслужил чуточку радости в жизни.

Мы добрались до здания, скрывавшего штаб-квартиру Отряда. Я пригласил всех внутрь. Ребята принялись разжигать очаг, а я, дождавшись появления Одноглазого, предложил ему принести пива – его тут, по слухам, море разливанное, а нам не мешало бы промочить горло.

Ворча, он удалился и вскоре вернулся вместе с Гоблином, таща бочонок.

– За мой счет, – объявил я.

Одноглазый взвыл.

Раздевшись, я улегся на стол:

– Как я выгляжу, Одноглазый?

Он ответил таким тоном, словно глупее вопроса быть не могло:

– Как любой после пыток. Ты совсем не помнишь, как оказался на улице?

– Думаю, они услышали, что вы идете, и выпихнули меня наружу, чтобы отвлечь вас на время.

– Не вышло. Повернись-ка на бок.

Я заметил человека в дверях:

– Заходи, заходи. Пивка с нами выпьешь.

К нам присоединился Синдху. Кружку он принял, но чувствовал себя крайне неуютно.

Я отметил, как внимательно наблюдает за ним дядюшка Дой.

Все та же богатая на приключения ночь. По-прежнему мои мысли пребывали в беспорядке, ушибы и ссадины ныли, а силы были до крайности истощены. И все же я, обвязавшись веревкой, был готов спуститься со стены.

– Нары точно не видят нас с надвратной башни?

– Щенок, черт тебя дери, ты спустишься, наконец? Брюзжишь пуще своей тещи.

Одноглазый имел право судить – он общался с моей тещей не раз.

Я двинулся вниз. И зачем я поддался на уговоры Гоблина с Одноглазым?

Двое таглиосских солдат, ждавших внизу, помогли взойти на грубо сколоченный плот.

– Глубина? – спросил я.

– Семь футов, – ответил тот, что повыше. – Можно на шестах пройти.

Веревка задергалась; я придержал ее. Вскоре на плоту появился Синдху. Ему, кроме меня, не помог никто. Таглиосцы его присутствия словно не замечали. Я три раза дернул веревку, сообщая наверх, что мы отправляемся:

– Тронулись.

Таглиосцы были из добровольцев, и выбрали их потому, что они успели хорошо отдохнуть. Эти парни были рады покинуть город и в то же время опечалены – ведь придется возвращаться.

Переправу они считали разведкой: если сумеем добраться до холмов, миновать южан и вернуться, завтра ночью на ту сторону отправится целый флот.

Только вернемся ли? Если Тенекрутовы люди не перехватят. Еще надо отыскать Госпожу, о каковой части нашей миссии солдаты не подозревали.

Взяли мы с собой и Синдху. Кы Дам решил, что убрать его из города – хорошая идея. Самого Синдху никто не спрашивал. Таглиосцы должны были охранять меня, прикрывая тылы. Дядюшка Дой хотел отправиться с нами, однако Глашатая уломать не смог.

Переправа прошла без происшествий. Едва ступив на сушу, я извлек из кармана зеленую деревянную коробочку и выпустил из нее мотылька. Тот, вернувшись к Гоблину, возвестит о нашем благополучном прибытии.

Были у меня и другие коробочки, разных цветов, и во всех сидели мотыльки – их надлежало выпускать, сообразуясь с обстановкой.

Едва мы добрались до распадка между холмами, Синдху тихо вызвался идти первым.

– Я опытен в таких делах, – объяснил он.

Через несколько минут я в этом убедился. Двигался он осторожно и совершенно беззвучно.

Я тоже старался, но у меня получалось хуже. А таглиосцы могли бы еще и коровьи колокольцы на шею повесить.

Вскоре Синдху еле слышно предупредил об опасности. Мы замерли. Южане протопали мимо ярдах в двадцати от нас. Я уловил обрывок беседы, из которого понял, что теплое одеяло у костерка для них предпочтительнее ночного патрулирования в холмах. Удивительно. Почему-то всегда кажется, что в чужой армии все иначе.