Кристен Сиккарелли - Последний Намсара. Плененная королева

Внезапно за дверью послышались голоса.

Кто-то переговаривался в коридоре, голоса звучали приглушенно, но было понятно, что один принадлежит молодому человеку, а другой – девушке.

Они хихикали, словно были нетрезвыми, шикали друг на друга, и хотя Роя не могла с уверенностью сказать, кто это, она вполне догадывалась.

Они подходили все ближе к ее двери.

Кулаки Рои сжались. Отчасти ей хотелось, чтобы он открыл дверь.

Хотелось, чтобы у нее появилась причина выхватить нож Эсси из ножен и ждать. Но та часть, что была несчастнее и слабее, прошептала: «Беги».

Так она и поступила.

Распахнув окно, она вскарабкалась на подоконник, а голоса раздавались уже за самой дверью. Прежде чем Роя смогла увидеть, с кем был Дакс, она спрыгнула в сад, и, когда дверь открылась, она уже шагала к комнате Лирабель.

Она ночевала у нее всю неделю. Одной ночью больше, одной меньше…

Прятаться у Лирабель в кровати стало ее привычкой после несчастного случая с Эсси. Чувствовать, что кто-то лежит рядом, что рядом бьется чье-то сердце… это успокаивало Рою.

Роя знала: наступит ночь, когда Дакс придет за тем, что ему принадлежит. Это неизбежно. Королю нужен наследник, а Роя была королевой. Продолжение рода – ее обязанность.

Но это случится не сегодня.

Когда Первый Намсара принес священный огонь из пустыни и основал Фиргаард, у людей Седого Ольна еще не было короля. Город еще не окружали крепостные стены. Народ сам управлял своей жизнью – решения принимали сообща, учитывая каждый голос. Тот, кто жил в достатке, делил пищу с неимущими. Слабых и больных уважали так же, как здоровых и сильных.

Люди Седого Ольна верили, что они принадлежат друг другу и поэтому заботились друг о друге.

Но шли годы, народ Седого Ольна прибывал, и со временем разногласия во мнениях переросли в раздоры. Люди перестали общаться на равных. Они начали замечать друг в друге различия, они забыли, что тот, у кого нет ничего, так же важен, как и тот, кто владеет многим. Они забыли, что каждый голос имеет значение.

Народ Седого Ольна забыл, как заботиться друг о друге.

Они захотели, чтобы власть над ними взял король, чтобы он придумал законы и правил ими. Они захотели создать армию, которая бы их защищала. Они захотели построить стены, которые не пускали бы к ним чужаков.

Не таким видел свой уклад Седой Ольн.

Но людям было все равно… и лишь немногие благочестивые помнили старые наказы.

Решения, говорили эти немногие, должны приниматься так, как растет дерево, – от многочисленных корней сквозь землю вверх к небу. Они не верили, что стены или воины с мечами защитят их от врагов, – потому что они не верили в существование врагов.

За свои убеждения они подвергались гонениям, над ними глумились и называли фанатиками. С тяжелым сердцем они решили покинуть Фиргаард.

Но это было не так-то просто сделать.

Они находились под властью короля, который вовсе не желал отпускать своих подданных. Король правил Фиргаардом и окрестными землями, раскинувшимися от гор через пустыню до самого моря.

«Но так и быть, – сказал им король. – Я буду милостив с вами».

Он пообещал отдать им равнинные земли, лежащие за пустыней, и разрешил уйти туда мирно – при одном условии. В течение всего времени, что они будут жить вдали от Фиргаарда, они обязаны платить ему налог в обмен на милосердие – десятую часть всего урожая.

Выбора не было, и они согласились.

Отщепенцы перешли песочное море и достигли Редколесья. Там они основали пять Великих Домов, назвали себя лестонгами и поклялись свято хранить изначальный древний уклад. Быть гостеприимными и не отгораживаться стенами. Считаться с нуждами других. Всегда принимать решения сообща, чтобы никто не замечал по отношению к себе пренебрежения.

И, самое важное, никогда не забывать, что они принадлежат друг другу.

Когда из далеких земель пришел чужой народ, спасающийся от войн, голода или наводнения, когда Фиргаард захлопнул перед ними двери, пять Великих Домов приняли страждущих. Они дали им земли для постройки домов и поделились всем, что имели. Многие чужеземцы так и осели в Редколесье, заключив браки с лестонгами и лестонками. Они принесли с собой новые легенды, старинные истории и веру в новых богов: в Небесную Ткачиху, хранительницу всех душ, и в ее дар Освобождения. Они подарили лестонгам искусство изготовления прекрасных клинков, убедив их в том, что иногда, в минуту опасности, нужно поднять меч, чтобы защитить своих близких.

Так годы превратились в столетия, и лестонги все меньше напоминали тех благочестивых людей, что покинули Фиргаард. А когда ты перестаешь видеть себя в своем ближнем, ты начинаешь считать его врагом.

Вот так лестонги перестали защищать древний уклад – они забыли, что не верят во врагов.

– Что значит – ты не упаковал мой шатер?

Роя набросилась на брата, когда он снимал с лошади уздечку.

Весь день они шли по пустыне, пока солнце, раскалив песок добела, не склонилось к горизонту. Привал решили сделать пораньше – неподалеку обнаружились следы драконов, и хотя многие считали их возвращение знаком исцеления королевства, они все еще были опасными хищниками, которых лучше обходить стороной.

– Места не было, – ответил Джес, привязывая лошадь рядом с остальными.

Выцветший коричневый шарф был свободно повязан вокруг головы и плеч, на поясе висели два ножа с отчеканенными на лезвиях знаками Поющего Дома.

– Значит, ты оставил мой шатер дома?

Повернувшись к ней, он поднял руки ладонями вверх.

– Извини, пришлось.

– И где теперь мне спать?

Джес посмотрел в сторону каравана. Роя проследила за его взглядом.

Она видела, как чуть поодаль, сняв рубашку и обливаясь потом, Дакс в одиночестве устанавливает свой шатер. Он с трудом вбивал в землю колышки, такие короткие, что вряд ли смогли бы удержать убежище во время бури.

Роя уже ругалась с Даксом по этому поводу на обратном пути в Редколесье, и он пообещал, что купит новые в Поющем Доме.

«Еще одно нарушенное обещание», – с горечью подумала она.

Он не купил новые шатры, не снял налоги с ее людей, не собрал более представительный совет.

Все это он обещал ей перед восстанием.

«Вот для этого и нужно было подписанное соглашение, – подумала она, стараясь успокоить себя. – Иначе его не заставить держать слово».

Когда они вернутся, сдержать клятву будет для него не просто делом чести. А она посмотрит, как он поступит.

– Переночуешь в шатре Дакса, – сказал Джес.

Роя метнула на него гневный взгляд.

Это звучало как уловка. Как предательство. Джес прекрасно знал, как Роя отнесется к предложению переночевать в шатре Дакса. Зачем он это делает?