Шеннон Чакраборти - Медное королевство

Она оперативно заштопала лицедея зачарованной нитью и перевязала рану, после чего вручила больному чашку чая с добавлением опиума.

– Выпейте и отдыхайте.

– Бану Нахида?

Нари вскинула голову. В двери, ведущие в сад, просунулся приказчик, облаченный в цвета королевского дома. Глаза приказчика поползли на лоб, как только его взгляд упал на Нари. Из-за жары и влажности, от которых в лазарете не было спасения, волосы Нари совсем растрепались, и черные кудри выползли из-под головного платка. Ее фартук был забрызган кровью и пролитыми зельями. Только горящего скальпеля в руке не хватало, чтобы полностью соответствовать образу обезумевшей кровожадной Нахиды из древних джиннских сказаний.

– Чего? – спросила она, пытаясь обуздать недовольство.

Приказчик отвесил поклон.

– Эмир желает говорить с вами.

Нари обвела руками царящую вокруг суматоху.

– Сейчас?

– Он ожидает вас в саду.

Кто бы сомневался. Мунтадир прекрасно знал, что по правилам королевского этикета она не имеет права дать ему от ворот поворот, если он явится собственной персоной.

– Ладно, – проворчала она.

Помыв руки и сняв с себя фартук, она следом за приказчиком вышла на улицу.

Выйдя на яркий солнечный свет, Нари зажмурилась. На участке возле лазарета буйная растительность гаремных садов, больше смахивающих на джунгли, была приведена в порядок и красиво подстрижена бригадой садоводов-энтузиастов из Дэвов. Они подошли к работе со всем рвением, горя желанием восстановить былые величественные ландшафты королевских садов, которыми в свое время так славились Нахиды, хотя бы и в одном отдельно взятом его уголке. И вот теперь вокруг лазарета красовалась россыпь серебристо-голубых прудиков и аллей, засаженных аккуратно подстриженными фисташковыми и абрикосовыми деревьями, и пышными розовыми кустами, на которых вовсю цвели нежные бутоны самых разных оттенков, от солнечного нежно-желтого до темнейшего цвета индиго. Травы, которые Нари использовала в работе, выращивались преимущественно в Зариаспе, в фамильном имении Прамухов, однако те растения, которые требовалось использовать исключительно свежими, высаживались прямо здесь, на опрятных угловых огородиках, где теснились кусты мандрагоры и желто-рябая белена. Над всей этой красотой возвышалась мраморная беседка с резными каменными скамейками и подушками, которые так и манили своей мягкостью.

В беседке, спиной к Нари, стоял Мунтадир. Похоже, он пришел прямиком из тронного зала, потому что до сих пор был одет в дымчато-черную мантию с золотой оторочкой, в которую всегда облачался перед торжественными церемониями. Яркий шелковый тюрбан на солнце переливался золотом. Положив руки на перила беседки и приняв волевую позу, Мунтадир взирал на сад Нари.

– Ну? – грубо бросила она, проходя в беседку.

Он обернулся, прошелся по ней взглядом.

– Однако у тебя и вид.

– У меня много работы. – Она утерла со лба пот. – Чего ты хотел, Мунтадир?

Он развернулся и встал к ней лицом, прислоняясь к перилам.

– Тебя не было прошлой ночью.

Так вот к чему этот визит.

– Я задержалась с пациентами. Сомневаюсь, что твоя постель долго пустовала, – добавила она не удержавшись.

Уголки его губ дрогнули.

– Ты поступаешь так уже третий раз подряд, Нари, – продолжал он. – Можно было хотя бы предупредить, чтобы я не ждал впустую.

Нари сделала глубокий вдох, чувствуя, как с каждой секундой чаша ее терпения, и без того полная, переполняется окончательно.

– Прошу прощения. В следующий раз я пошлю гонца с этим известием в очередное злачное место, где ты вечно пропадаешь. Разговор окончен?

Мунтадир скрестил руки на груди.

– А у тебя сегодня хорошее настроение. Нет, разговор не окончен. Мы можем продолжить подальше от чужих глаз? – Он махнул рукой на яркие цитрусовые деревца поодаль. – Скажем, в твоей апельсиновой роще?

Сердцем Нари почувствовала внутренний протест. Апельсиновую рощу еще давно посадил ее дядя Рустам, и это место многое для нее значило. Рустам, хоть и уступал в целительском даровании ее матери, Маниже, сумел снискать славу как искусный ботаник и фармацевт. Спустя даже несколько десятилетий после его смерти тщательно отобранные для рощи деревья продолжали уверенно расти, а их целебные свойства и аромат год от года только крепчали. Нари была так очарована этим райским уголком, уединением, которое дарила тень густой листвы и кустарников, окутавшая рощу, что распорядилась вернуть роще ее первозданный вид. Стоя на земле, некогда возделанной ее предками, она испытывала ни с чем не сравнимое чувство.

– Я никого туда не впускаю, – напомнила она. – И ты это знаешь.

Мунтадир, привыкший к ее упрямству, только покачал головой.

– Тогда давай прогуляемся. – Не дожидаясь Нари, он спустился по ступенькам.

Нари пошла следом.

– Что стало с той семьей Дэвов, о которых я тебе рассказывала? – спросила она, когда они вышли на извилистую садовую тропинку. Раз уж Мунтадир все равно оторвал ее от работы, грех этим не воспользоваться. – С теми, кого третировали гвардейцы?

– Я разбираюсь.

Она остановилась как вкопанная.

– До сих пор? Ты обещал поговорить с отцом еще на прошлой неделе.

– Я и поговорил, – отозвался Мунтадир раздраженно. – Я же не могу взять и ни с того ни с сего освободить преступников против воли короля, просто потому, что вас с Джамшидом это огорчило. Все устроено немного сложнее. – Он посверлил ее взглядом. – И чем больше ты лезешь, тем труднее исполнить твою просьбу. Сама знаешь, как отец относится к тому, что ты суешь нос в политические вопросы.

Нари как ушатом воды окатило. Она расправила плечи.

– Хорошо, – процедила она. – Отцу своему можешь передать, что предупреждение я получила.

Мунтадир перехватил ее руку, пока она не успела развернуться.

– Я пришел не по его приказу, Нари, – сказал он. – Я пришел потому, что я твой муж, как бы мы с тобой ни относились к этому факту, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

Он отвел Нари к спрятанной в тени скамейке с видом на канал, примостившейся за ветхим деревом ним, чьи ветви низко провисали под весом густой изумрудной листвы, надежно скрывая их от посторонних наблюдателей.

Мунтадир опустился на скамейку и усадил Нари рядом с собой.

– До меня дошли слухи о ваших с моей сестрой давешних приключениях.

Нари сразу напряглась.

– Это тебе отец…

– Нет, – успокоил Мунтадир. – Мне рассказала Зейнаб. Да, – добавил он, видимо, подметив ее изумление. – Мне известно о ее маленьких прогулках по сектору Гезири. Я знаю об этом уже не один год. Но ей хватает ума не нарываться на неприятности, и к тому же ее охранник в курсе, что в случае чего нужно сразу идти ко мне.