Дэвид Керс - Совершенное сияние недвижимости

Переполняет ощущение, что «все это» просто есть. То, что мы наблюдаем как феноменальное проявление и жизнь, какой мы ее знаем, со всеми ее взлетами и падениями, удовольствиями и болью, и красотой, и безумием; совершенное развертывание сновидения Сознания; беспрестанное Излияние Сияния, кое есть Сат-Чит-Ананда, Красота-Любовь-Сострадание-Блаженство, – все это просто существует. В Любви.

Вы не являетесь этим умом-телом, так же как и я не есть это ум-тело. Что Есть (что Вы есть) есть Сат-Чит-Ананда, Сознание, в чьем сне возникают эти умы-тела. Когда наступает прозревание этого, происходит пробуждение от отождествления себя с одним из этих умов-тел в сновидении. Когда нет отождествления, какие могут быть сомнения, страхи, отчаяние, утраты, неуверенность? Сновидение развертывается Совершенно. Все великолепие и чудо этого сна удивительно, ослепляюще, беспредельно. То, что происходит с умом-телом в этом сновидении, не зависит от ума-тела, от персонажа сна. То, что происходит с умом-телом в этом сновидении, не может никоим образом изменить или повлиять на то, чему оно снится, на Что Есть Я, Присутствие, Все, Что Есть.

Это все просто существует. Все, что есть, существует ради жизни, ради сновидения, чтобы продолжать его, пока оно продолжается, и ради приятия того, что есть, с чувством переполняющей, изливающейся через край Благодарности. Пребывать в Сострадающей открытости в Сат-Чит-Ананде, Существовании-Сострадании-Излиянии-Блаженстве. Восторженно бредить вместе с Руми, Хафизом и Экхартом. Быть-в-любви, в Возлюбленном. Более ничего. Что может быть еще?

Древние учения Индии, учения адвайты, чистой недуальности, не-двойственности, полны абсолютно здравого смысла. Они полны здравого смысла, потому что ночью, в джунглях, в бамбуковой хижине в деревне коренных жителей тропического леса Амазонки, за сотни миль от дорог, в темноте, под потоками тропического ливня, среди учений и учителей, очень разных, но в точности одинаковых, я просыпаюсь ото сна. Я лежу обнаженным в обнаженном Присутствии, и более нет ничего. Да и меня, лежащего обнаженным, тоже нет.

Эта иллюзия, этот сон продолжает казаться существующим, но это лишь волна на поверхности океана Единственности, сон, мерцающий в Осознанности. Ничто не осталось таким, как прежде. Пробудившись ото сна однажды, я больше никогда не перестану знать. Не «пиковое переживание», которое приходит и уходит, и ты вечно ищешь его в жажде испытать снова. Пробуждение; видение другими глазами, с другой позиции, и нет пути обратно. В то же самое время, ничего не случилось. Не было никакого «пробуждения», потому что состояние сна было лишь частью сновидения.

Самое смешное, что я никогда ничего такого не искал. Когда я был моложе, на третьем десятке, то провел много лет в семинарии, изучая философию и теологию, двигаясь вверх по иерархической лестнице духовных санов вплоть до места романо-католического священника. Но едва добравшись туда, моментально его покинул, потрясенный злоупотреблением властью и контроля. На какой-то период я посвятил себя исследованию других мировых религий, некоторое время вникая в дзэн и даосизм (но по иронии избегая всего того, что всегда казалось крайним проявленнием странности у йогинов и махараджей, Шри-таких и Рам-сяких в Индии), прежде чем в конце концов не бросил все это занятие, стал исповедовать агностицизм и гедонизм и 20 лет кряду строить дома.

За пару или около того лет до джунглей любопытство к собственным заново открытым туземным корням привело к тому, что я начал крутиться среди представителей аборигенных культур, обучаясь у шаманов. Было занятно задавать вопросы и выслушивать предположения о том, что есть «реальность», но я мало что знал об «искательстве», или «пробуждении», или «просветлении», разве что в памяти осталось смутное воспоминание о чтении Д. Т. Судзуки за двадцать лет до того. Но даже это было академической, «сравнительной религией», ничего общего не имеющей с тем, что я мог бы соотнести с собой или к чему мог бы почувствовать интерес. Поэтому не было никаких осознанных ожиданий, никаких категорий или концепций, дабы опереться на них или подобрать выражение тому, что «случилось» спонтанно, когда оно случилось. Ничего не случилось.

Позднее все той же ночью в джунглях, ближе к утру, когда я лежал в Присутствии, наступил момент прекращения всякого опыта. Мысли, чувства, все происходящие процессы – все полностью остановилось. Я не осознавал этого в «то время», потому что не было мыслей и не было осознания времени или чего-нибудь вообще; только при ретроспективном взгляде я понимаю, что был «период времени» вне времени, когда не было мыслей, опыта, ни единого объекта, ничего.

Возможно, прошли часы, возможно, одно мгновение; это не имело отношения ко времени. Только в ретроспективе это можно назвать местом или временем недвижимости или пустоты, потому как когда это происходило, не было времени и не было места, не было чувств или осознания чего-то происходящего. Я не спал. Это было состояние абсолютной недвижимости и абсолютного чуткого осознания. Но при этом не было ничего, что можно было бы осознавать, не было даже ощущения себя, чтобы была самоосознанность. Это можно было бы назвать абсолютно пустой недвижимостью и осознанностью. Сколько это продолжалось, я не знаю.

В конечном счете в какой-то момент в этом месте без времени, без мыслей, без места, без «я» в сознании постепенно начало подниматься ощущение наблюдения за неким чем-то. Когда оно выделилось из пустоты, внимание сфокусировалось и стало понятно, что то, за чем велось наблюдение, было парнем, лежащим в бамбуковой хижине в джунглях. Фокусировка на нем продолжалась, пока не появилось осознание, своего рода узнавание в нем того, о ком я всегда думал как о себе, «дэвиде», что лежал теперь на циновке посреди тропического леса. И внезапное понимание: «Боже мой, никого нет дома».

Это был тот момент, когда ничего не случилось. Как лопанье мыльного пузыря, сдвиг в понимании. Я не есть «дэвид»: никогда не было никакого «дэвида»: идея «дэвида» – часть ментальной конструкции, что-то вроде сновидения, которое ничего не значит. Индивидуального «я», того, кто, как я полагал, обитает в этом теле, глядя на мир через его глаза, того, про кого я думал, что несколькими часами раньше он пробудился в достаточной мере, чтобы воспринять Присутствие, – его нет, не существует, никогда не существовало. Никого нет дома.