Кэтрин Эллисон - Мамин интеллект: Как рождение детей делает нас умнее

С некоторыми вариациями это сочетание обжигающего волнения и потери контроля сопровождает почти всех женщин, вступающих в клуб материнства. Время в нем летит стремительно. Кажется, только недавно мы тревожились: «Что, черт побери, там со слизистой пробкой» – и вот уже беспокоимся: «Где, черт побери, наш сын: машины под окнами нет, а на часах три ночи».

И это не конец печального сказания. Добавим к химическому хаосу беременности и родов недостаток сна и безумную задачу освоиться с совершенно новым расписанием жизни за невероятно короткий отрезок времени – в сочетании с абсолютно чудовищными последствиями, если расслабиться хоть на мгновение… Довольно легко понять, почему беременные женщины и молодые мамы порой просят оправдать их врéменную умственную неполноценность «материнством головного мозга». Это состояние известно как «материнская амнезия» и даже «деменция беременных» в некоторых научных кругах, как «мозги в овсянке» в Великобритании, «плацентарный мозг» в Австралии и «маменькин мозг», как перевел это выражение один ученый в Японии.

Идея о том, что родительство истощает, едва ли нова. «Мы ж, в слепоте, туда, где смерть нас ждет, / Идем, желая свой продолжить род…» [3] В переводе Дмитрия Щедровицкого. – Прим. пер . – писал поэт Джон Донн в 1611-м. Но в последние годы предположение, что младенцы крадут наши мозговые клетки, под эгидой «материнства головного мозга» настолько расцвело, что десятки психиатров, психологов и эндокринологов по всему миру начали изучать на самом ли деле это так. В 2001-м два британских нейробиолога – Мэтью Бретт и Салли Баксендейл даже предложили описание нового психиатрического недуга, назвав его ГНП: гестационное нарушение памяти.

Большинство беременных и недавно родивших женщин, опрошенных к настоящему времени, конечно же, верят в свою ограниченную дееспособность, и нередко эта убежденность сопровождается сильным стыдом и страхом. Самодиагностированные жертвы рассказывают о провалах в памяти, патологической отвлекаемости, слабой концентрации и «общем замедлении когнитивных процессов». Нейробиолог Джеффри Лорбербаум, проводивший сканирование мозга молодых матерей в ходе исследований в Медицинском университете Южной Каролины, входит в число ученых, лично выслушивавших жалобы от обследуемых добровольцев. «Все, как одна, без исключения, – комментирует Лорбербаум, – говорят, что их мозги превратились в желе».

Однако, несмотря на популярность этой концепции, ученые, попытавшиеся найти доказательства того, что «материнство головного мозга» реально подразумевает умственную отсталость, смогли собрать лишь чрезвычайно разнородные данные; результаты проведенных испытаний никак не позволяли сделать однозначные выводы. Хотя два маленьких, но широко растиражированных исследования беременных и женщин в послеродовом периоде продемонстрировали наличие у испытуемых небольших проблем с памятью, несколько экспериментов не зафиксировали никаких изменений, а в ходе одного было описано улучшение мозговой деятельности.

У подобного расхождения в результатах может быть совершенно любое объяснение – да хоть три разных! Определенные аспекты процесса родов и взаимодействия с новорожденным настолько ошеломляют, что мы лишаемся способности рассуждать, пусть и временно. Однако некоторые специалисты утверждают, что беременные женщины и молодые матери, которые на самом деле стали более рассеянными, могут достаточно сконцентрироваться, чтобы блестяще пройти лабораторное когнитивное обследование: именно поэтому некоторые тесты не выявляют проблему. Тем не менее, как я буду рассказывать в этой главе, уникальные задачи, которые встают перед нами сегодня, и культурные особенности восприятия, ставящие матерей в несправедливо невыгодное положение, могут быть первостепенной причиной, почему беременные чувствуют себя менее эффективными, чем обычно, пусть даже существует очень мало фактов, подтверждающих, что это на самом деле так.

Подытоживая вышесказанное, я убеждена: когда мы верим, что «материнство головного мозга» – это болезнь, мы отворачиваемся от истины. Реальность, как утверждают некоторые эксперты, гораздо сложнее – и вселяет куда больше надежды. Мозг беременной или недавно родившей женщины скручен в узел глобальным, вызванным гормонами преобразованием – этот процесс Крейг Кинсли, нейробиолог в Университете Ричмонда (Вирджиния), называет «реорганизацией». Любое ощущение временной дезориентации, говорит он, «это плата за мозг, который будет функционировать и концентрироваться лучше, чем прежде».

Материнство – в точности, как пубертатный период, – может на некоторое время подкосить нас, но лишь для того, чтобы мы снова встали на ноги, нередко увереннее, чем прежде. «Все это связано с тем, что мозг доводит до максимума привязанность к потомству, не оставляя пространства для ошибки, – излагает свою теорию нейробиолог Майкл Мерцених. – Аналогичная ситуация возникает, когда вы попадаете в критическую ситуацию, связанную с риском для жизни. Мозг выбирает быстрые, решительные действия, отказываясь от размышления или познания. В некотором смысле у мозга нет времени на сложные когнитивные штуки. Все сводится к защите, кормлению, привязанности, к концентрации на важнейшей из задач – к фокусу!»

Еще в 1956 году психоаналитик и педиатр Дональд Винникотт предложил собственное, более мягкое, название для феномена «материнства головного мозга», в то время еще не превратившегося в клеймо. Он называл столь загруженные недели после родов временем «первичной материнской вовлеченности» и зашел так далеко, что сравнивал его с острым периодом психического заболевания. По Винникотту, для этого состояния характерна повышенная чувствительность, мать концентрируется на младенце, вплоть до, очевидно, сознательного исключения всех остальных раздражителей.

Теория Винникотта гласит, что эта вариация на тему безумия на самом деле жизненно необходима матерям: как иначе узнать все необходимое о новоприбывшем человеке – нужды младенца, его уникальный темперамент и незнакомый доселе способ выражать себя. Ко времени когда концентрация ослабевает, матери, кажется, немногое помнят о степени и глубине своей вовлеченности в период младенчества.

Учитывая этот контекст, легко понять, почему известный австралийский нейробиолог Аллан Снайдер сравнивает беременных женщин с Альбертом Эйнштейном. «Память женщины не ухудшается во время беременности, – утверждает он. – Дело в том, что ее внимание сосредоточено на вещах, жизненно важных непосредственно сейчас. Как известно, Эйнштейн забывал, куда положил чеки на крупные суммы денег, но не из-за плохой памяти, а скорее из-за глубокой сосредоточенности на куда более значимых вещах». Однако, сколь бы вдохновляющей ни была эта параллель, важно помнить, что молодые матери сталкиваются с серьезными физическими нагрузками, которые едва ли мог вообразить себе Альберт Эйнштейн.