Елена Великая - Просодия в стилизации текста

Из четырех приведенных типических лексикул рассматриваемой лексемы мы выбираем первую как существенную для нашего анализа. Что касается четвертой – совокупность характеристик разновидности искусства, то она вторгается в компетенцию жанра и может быть оценена как широкое понятие стиля. Именно в этом качестве выступает понятие стиля в терминологической номинации «функциональный стиль», которое в точности соответствует терминологической номинации «жанр». Стиль как таковой – выразительная характеристика текста, жанр – целеполагающая характеристика текста.

Что касается стилизации, то по внутреннему определению понятия это формирование стилистического своеобразия чего бы то ни было (см. вышеприведенные четыре лексикулы стиля), но для нас, непосредственных исследователей, это формирование выразительных характеристик текста. А поскольку текст мыслится нами в диктемном расчленении, то мы подчеркиваем, что элементарной единицей стилизации текста служит диктема как микротематическое высказывание, стилизованное (снабженное стилистическими характеристиками) по определению.

Определение понятия фоностиль (как и фоностилизация) прямо и непосредственно вытекает из определений, приведенных и рассмотренных выше. Фоностиль есть жанрово определенный стиль звучания текста. Соответственно, фоностилизация есть формирование такого звучания.

В заключение нашего дефиниционного рассуждения остановимся на понятиях монологической и диалогической речи .

В соотношении монологической и диалогической речи сложнейшим образом скрестились диалектически противопоставленные аспекты. Это соотношение само может служить живой иллюстрацией языковой диалектики как таковой. У нас нет возможности детально анализировать указанное соотношение; для начала укажем на главное ее противоречие: речь производится лишь одним говорящим, то есть единой языковой личностью, а общение предполагает как минимум две личности, причем их реплики составляют единую последовательность мыслей, распределенных между вызовами и отзывами. Следующее противоречие: все коммуниканты в акте общения говорят на одном языке, но каждый из коммуникантов фактически употребляет как средство общения свой собственный язык-идиолект, не являющийся идентичным (поскольку он индивидуален) языкам-идиолектам прочих коммуникантов. Еще одно противоречие: между репликами устанавливаются единосистемные семантико-синтаксические связи, которые надстраиваются над контактом разных языков-идиолектов. И еще следующее противоречие: диалог предполагает общение двух и более коммуникантов, а в реальных текстах, художественных и нехудожественных, представлена диалогическая речь, сформированная одним единственным говорящим (то есть автором произведения, который, впрочем, может быть и коллективным – но выступающим в виде «единого источника текста»). Спрашивается – это диалог или монолог?

Перечисление диалектических узлов указанного соотношения можно продолжать и продолжать, как, впрочем, и давать их убедительное разрешение, действующее для ушей, которые слышат. Но в этой связке противоречий есть одно звено, которое затрагивает нас, исследователей стилизующей просодии текста, с особой силой вызова. Это противоречие касается не столько системы языка, сколько ее интерпретации. А состоит оно в том, что вся речь по весьма модному современному утверждению объявляется существенно диалогической, безотносительно к тому, является ли она формально монологом или диалогом. Диалогична якобы любая речь постольку, поскольку непременно к кому-то обращена и, следовательно, рассчитана на реальную или воображаемую реакцию.

Здоровый аспект указанного утверждения, в целом несостоятельного, заключается в том, что оно порождает продуктивную мысль. А эта мысль приходит к выводу, что в отмеченном утверждении неоправданно смешиваются две принципиально различных характеристики речи. Первая характеристика – по присутствующим сторонам общения: одностороннее общение (один говорящий в сторону слушающего) – монолог, двустороннее общение (два и более участников общения последовательно говорящих то в одну, то в другую сторону) – диалог. Разумных разночтений этой формулировки не существует и не может существовать. Вторая характеристика – по направлению адресации речи. Эта характеристика исходит из того, что речь всегда адресована – либо внешнему слушающему или читающему, либо внутреннему слушающему или читающему, то есть себе самому. Исходя же из истины языковой личности как носителя идиолекта, мы видим, что реально речь ведется лишь одним говорящим, с этой точки зрения представляя собой не диалог, а монолог. И это с совершенной четкостью раскрывается в диктемном строе текста: диктема существенно является принадлежностью монолога, и в принципе не может в ходе диалога быть расчлененной на две единицы («полуединицы») вне транспозиционного употребления; иными словами, реплики диалога строятся лишь цельными диктемами, собираемыми актом общения в диалогические единства.

Таким образом, сама действительность языка толкает авторов к тому, чтобы подвергнуть просодико-диктемному анализу именно монологический текст, органически отвечающий собственному, единоличностному действию идиолекта как первичного воплощения системы языка во всей ее конкретности.

М. Я. Блох

Текст в качестве тематически целенаправленной речи привлек внимание мыслителей едва ли не с самого зарождения цивилизации в античном мире. И это неудивительно: ведь именно в форме этого текста, то есть в форме тематизированной речи – будь она первоначально устной, а по прошествии тысячелетий также и письменной – выражаются все движения человеческого интеллектуального сознания. Тех движений сознания, конечным результатом которых является совокупность сведений о мире и его обитателях; сведений, добытых и непрерывно приумножаемых человеком, являющимся мирским созидателем конкретной реальности своего коллективного существования.

Текст изучался древними мыслителями в свете разных понятийных систем своего времени: в свете учения о логике (текст суждений и умозаключений), в свете учения о риторике (текст, обращенный к коллективному слушающему, включая приемы выразительного воздействия), в свете учения о художественной речи (текст эстетического воздействия, преимущественно поэтический), в свете учения о форме слов и их соединения в речь (текст «малых речей», то есть предложений в их формословном составе).