Мишель Лейтон - Спускаясь к тебе

Забавно, но я про себя подумала о том же. Через пару секунд Нэш откашливается и продолжает:

– Ну, все равно удачи тебе вечером. Собственно, это все, что я хотел сказать. Ложись обратно в постель. Отдохни и проснись красивой. Не то чтобы тебе это нужно.

Я улыбаюсь вовсю, как сумасшедшая, давлюсь смехом, но мне удается удержаться.

– Спасибо, так и сделаю.

– Спи спокойно, Оливия.

Он вешает трубку. Кожа у меня на руках и на груди все еще покрыта мурашками. Мне нравится, как Нэш произносит мое имя.

«Откуда же он все-таки взял мой номер?» – гадаю я.

Долго лежу в кровати, смотрю в потолок и думаю о Нэше. Интересно, каково это – смотреть в потолок, лежа рядом с ним. Глаза медленно закрываются, когда я представляю себе, как Нэш ложится на меня, накрывает мое тело своим и втискивает свои бедра между моими.

Такие мысли провожают меня обратно в сон.

«Дуал» выглядит почти так же, как вчера, только света внутри горит несколько больше и слышны голоса. Два голоса – причем один принадлежит человеку, который явно на взводе.

– Значит, я должна возиться с какой-то недоучкой? Вот дерьмо! Я тут старшая. Он мог бы, по крайней мере, посоветоваться со мной.

Я вижу, кому принадлежит голос, – какая-то метелка в длинных белесых дредах и со сплошняком татуированной рукой. Она в раздражении машет граблями и орет на парнишку, который выглядит не взволнованнее танка.

– Остынь, психичка, – добродушно говорит он. Мне виден только чернявый затылок паренька, в его голосе слышится едва сдерживаемый смех. – Он сказал, она с опытом. Может, ее не придется так уж долго натаскивать.

– Если она собирается быть в паре со мной, то или будет лучшей, или я не стану с ней работать.

– Ну, Тарин, ты ведь такая милая, покладистая пивная девчонка, сама знаешь.

Тарин, отвернувшаяся было, чтобы что-то куда-то перелить за стойкой, оборачивается к нему так резко, что я слышу, как дреды хлещут парнишку по лицу.

– Как ты назвал меня?

Паренек откидывает голову назад и заливается смехом. Громким. Я жду, что вот сейчас Тарин выцарапает ему глаза, но вместо этого, к моему удивлению, она улыбается. И этим инцидент исчерпывается.

– Ты, вообще, собираешься идти со мной на концерт? – совсем по-родственному спрашивает девушка.

Разговор переходит в спокойное русло, я перестаю различать слова отчетливо и чувствовать стыд за то, что подслушиваю. Пора или убраться отсюда, или заявить о своем присутствии. И поверьте, это непростое решение. Одна мысль о работе с такой девицей, как Тарин, вызывает у меня сердцебиение.

Не давая себе времени обдумать возможность отступления, я собираю последние унции храбрости, какие у меня есть, прочищаю горло и начинаю двигаться к барной стойке.

Обе головы поворачиваются и следят за моим приближением. Когда я подхожу, то замечаю, что девушка, хоть и наделенная бесовским нравом, довольно красива. У нее большие миндалевидные глаза и пухлые алые губы. А парнишка… вау! Он тоже хорош собой.

Выглядит экзотично. Может, гаваец, а может, кубинец. Кожа цвета карамели, черные как сажа волосы и такие же черные глаза. А улыбка, с которой он поворачивается ко мне? Святые грешники!

Что это? Страна несостоявшихся фотомоделей?

Я стараюсь не смущаться своего внешнего вида. Не такая уж открытая одежда, по крайней мере дискомфорта не доставляет, но я все равно чувствую… беспокойство. Джинсы съезжают, открывая приличную часть живота, а топ, вероятно, на размер меньше, чем я ношу обычно, и оставляет открытой для взглядов ложбинку меж грудей. В итоге ничего особо страшного, но внимание мне обеспечено, можно не сомневаться. Вот почему я нервничаю.

Я не выпираю из топа так откровенно, как Тарин, жизнерадостные титьки которой наверняка искусственные. У нее оголено все, что можно, и я даже слегка горжусь своими формами. Если у меня и есть кое-что особенное, так это пухлые ягодицы.

Широко улыбаюсь и протягиваю руку.

– Привет, я Оливия. А ты, наверное, Тарин, – говорю, обращаясь сперва к девушке. Очевидно, если у меня тут могут возникнуть с кем-нибудь проблемы, так это с ней.

– Я могла бы сказать, что ждала тебя, но не скажу: я только недавно узнала, что буду заниматься тобой, поэтому…

Она раздражена – да, но не враждебна. Я принимаю это за добрый знак и начинаю вступать в игру, как лайнбекер [3] Лайнбекер – игрок защиты в американском футболе, располагающийся сразу за чертой, до которой возможна силовая борьба за мяч. .

– Я постараюсь быстро разобраться во всем. К счастью, у меня большой опыт работы в баре, так что… – говорю я, по примеру Тарин не завершая фразу.

Она кивает, но улыбкой выражает явное сомнение.

– Посмотрим.

– Отлично! – воодушевленно восклицаю я. – Жду с нетерпением, когда мы начнем. – Быстро оборачиваюсь к парню, направляю в его сторону вытянутую руку. Он продолжает улыбаться.

– Оливия.

– Марко, – нежно говорит он, а в глазах сверкают озорные искорки. Снова и снова ты встречаешь людей, которые немедленно прикипают к тебе при первом знакомстве. У меня нет сомнений в том, что я нравлюсь Марко. Он даже не пытается скрывать это. А с чего ему скрывать? На всей планете, вероятно, не найдется женщины, которая устоит перед чарами такого парня, как он, – смуглого, горячего, откровенного, с разящей наповал улыбкой. – Вечер стал намного приятнее.

О, он, похоже, создаст мне проблемы!

– Может быть, для меня тоже, – отвечаю с игривой улыбкой.

Способность флиртовать с ним – явный признак того, что между нами ничего не может произойти. Это парни, которые завязывают меня в узел, вроде Кэша и Нэша, – вот причина для беспокойства.

– Обрати свою милую улыбку на клиентов – это будет правильнее, но лучше научись подавать выпивку, – резко бросает Тарин и уходит.

Марко делает успокаивающий жест и закатывает глаза.

– Не обращай внимания. У нее вечный ПМС. Когда подвалят клиенты, она станет поприятнее.

Я улыбаюсь и киваю, но про себя шепчу: «Хвала Всевышнему!»

– Может, у нее дреды перетянуты? – тихо бормочу я.

Марко смеется:

– Черт! Красивая и веселая. Мне не терпится увидеть, что еще скрывается за этой сексуальной улыбкой.

– Ничего такого очаровательного, как за твоей, уверена.

Марко, не переставая улыбаться, кивает:

– О да, да. Мы поладим.

Я редко боюсь работы, но обычно и такого нетерпения не испытываю. Жду, пока заведение наполнится посетителями, а потом отправляюсь посмотреть, как идут дела у Оливии. Намеренно даю ей время освоиться и появляюсь только после этого. Понимаю, что она может занервничать.

Я знаю, она меня хочет, – по крайней мере, думаю, что это так. Но, похоже, она не хочет меня хотеть. Одно это возбуждает во мне интерес.