Нора Робертс - Ночь на причале

– Да нет, ничего. Ну, если ты приготовишь ужин, то останешься и поможешь нам его съесть.

– С удовольствием. – Грейс вздохнула с облегчением и подошла к Этану, чтобы забрать у него ведро и швабру. – Обри любит играть с тобой и Сетом. Иди к ним, а я закончу стирку и примусь за ужин.

– Я помогу тебе.

– Нет, ни в коем случае. – Гордость не позволяла ей принимать помощь, ведь Куины платили ей за работу. – Иди в гостиную… и не забудь спросить Сета о контрольной по математике.

– Что он получил?

– Высший балл, как всегда.

Грейс подтолкнула Этана к двери и направилась в кладовку за кухней, отведенную под прачечную.

Сет такой одаренный парнишка. Если бы у нее были способности к математике и другим наукам, она не провела бы все школьные годы в мечтах. Правда, кое-чему полезному Грейс научилась. И не только подавать напитки в баре, убирать чужие дома или разделывать крабов. Если бы она не оказалась вдруг беременной да еще и брошенной мужем, ее мечта уехать в Нью-Йорк и стать танцовщицей непременно бы осуществилась.

«Да что теперь сожалеть об этом? В любом случае это была глупая мечта, – подумала Грейс, разгружая сушилку и запихивая в нее новую партию мокрого белья из стиральной машины. – Нечего строить воздушные замки, как сказала бы мама». Но факт остается фактом: всю свою сознательную жизнь она мечтала лишь о балете и Этане Куине… и не получила ни того, ни другого.

Грейс вздохнула, прижимая к щеке еще теплую простыню. Простыню Этана, которую она сдернула с его кровати сегодня утром. Ей казалось, что и после стирки простыня сохранила его запах, и – всего лишь на пару минут – она позволила себе помечтать, что было бы, если бы она была нужна Этану, если бы она спала с ним на этих простынях, в его доме.

Только мечты не помогут закончить работу или внести арендную плату за крохотный домик, куда она переехала от родителей, или купить вещи, необходимые ее маленькой дочке.

Грейс встряхнулась и начала проворно складывать простыни на крышке дребезжащей сушилки. Нет ничего постыдного в том, чтобы зарабатывать на жизнь работой в баре и уборкой чужих домов. У нее это прекрасно получается. Она полезна, она необходима. И этого вполне достаточно, тем более что мужчине, за которым она так недолго была замужем, она была совершенно не нужна. Если бы они любили друг друга, по-настоящему любили, все сложилось бы иначе. Но с ее стороны было лишь отчаянное желание быть любимой, а для Джека… Грейс покачала головой. Она так до сих пор и не поняла, чем она была для Джека.

Может, развлечением, случайно закончившимся беременностью? В одном она была твердо уверена: когда Джек притащил ее к мировому судье и обменялся с ней супружескими клятвами, он считал, что совершает благородный поступок.

Джек никогда не обращался с ней грубо. Никогда не напивался и не бил ее, как поступают многие мужчины с нежеланными женами. И она не замечала, чтобы он увивался за другими женщинами. Только, по мере того как ребенок рос в ее животе, она все чаще видела мелькающую в его глазах панику. И в один прекрасный день Джек просто исчез из ее жизни.

И самое худшее во всем этом то, что она испытала облегчение.

Кое-что хорошее Джек все-таки сделал: он заставил ее повзрослеть. А то, что он подарил ей, было бесценным. Грейс поклялась любить и защищать свое дитя, когда оно было всего лишь крохотной клеточкой в ее животе, а сейчас двухлетняя дочка, белокурая, с зелеными глазами и ямочками на розовых щечках, казалась ей ангелом, сошедшим с картины Боттичелли.

Грейс сложила белье в корзину, подхватила ее на бедро и вышла в гостиную.

Ее сокровище, сияющее от счастья, сидело на колене Этана и о чем-то щебетало, а Этан серьезно слушал и кивал.

– И что же тогда сделал Глупыш? – спросил он, явно не поняв и половины детского лепета, но уловив, что речь идет о щенке Сета.

– Облизал лицо. – Обри провела ручками по своим щекам. – Все, все. – Она обхватила ладошкамн лицо Этана и, улыбаясь во весь рот, начала свою любимую игру. – Ух! Борода.

Этан покорно провел костяшками пальцев по ее гладкой щечке и отдернул руку.

– Ух! У тебя тоже борода.

– Нет! У тебя.

– Нет. – Этан притянул девочку к себе и громко чмокнул в обе щечки. – У тебя. И у Сета.

Обри завизжала от восторга и, вывернувшись из объятий Этана, плюхнулась на пол рядом с Сетом, покрыв его щеку слюнявыми поцелуями. Сет поморщился, как настоящий мужчина.

– Боже, Обри, дай мне передохнуть. – Чтобы отвлечь девочку, Сет взял одну из ее маленьких машинок и легко провел колесиками по ее руке. – Ты – гоночный круг.

В предвкушении новой увлекательной игры глазищи Обри засияли еще ярче. Выхватив машинку, она прокатила ее – уже не так нежно – по всем частям тела Сета, до которых смогла дотянуться.

Этан только ухмыльнулся:

– Терпи, парень, ты сам начал.

– Это лучше, чем поцелуи.

Несколько секунд Грейс просто стояла и смотрела на них: мужчину, удобно устроившегося в большом кресле с подголовником и с улыбкой поглядывающего на детей, на мальчика и девочку, на их головки: одну – изящно вылепленную с золотистыми кудрями, и другую, с чуть более темной лохматой копной волос.

Грейс сразу привязалась к Сету. Бедный, измученный мальчик, наконец-то нашедший свой дом…,как и Этан – когда-то такой же несчастный мальчишка, скользнувший в ее девичьи мечты много лет назад и с тех пор никогда не покидавший их.

Дождь барабанил по крыше, тихо бормотал телевизор, собаки спали на передней веранде, сквозь затянутую протнвомоскитной сеткой дверь в комнату проникал влажный ветер.

И Грейс мечтала о том, о чем – как она прекрасно понимала – мечтать не смела: опустить на пол корзину с бельем, подойти к Этану и сесть ему на колени, зная, что он ждет ее, что он рад ей. Просто закрыть глаза, совсем ненадолго, и стать частью этого покоя… но она не нашла в себе сил присоединиться к ним и вернулась в кухню, и свет ламп над головой показался ей слишком ярким, слишком резким.

Когда несколько минут спустя Этан зашел в кухню за пивом, Грейс уже резала овощи для салата, на плите жарилось мясо и шипел картофель в ореховом масле.

– Потрясающе пахнет.

Этан неловко потоптался у холодильника. Он не привык, чтобы кто-то готовил для него еду, тем более женщина. В их доме всегда стряпал отец, а если на кухне бралась за дело Стелла, они всегда шутили, что им понадобится все ее искусство врачевания, чтобы пережить ее стряпню.

– Все будет готово примерно через полчаса. Надеюсь, ты не возражаешь против раннего ужина? Мне нужно отвезти Обри домой, искупать ее и переодеться.

– Я никогда не возражаю против еды, особенно если не я ее готовлю. Я хочу еще пару часов поработать сегодня на верфи, Грейс оглянулась, сдунула с глаз челку.