Ровена Коулман - Моя дорогая Роза

И все же, когда впервые видишь Шону, складывается такое впечатление, будто перед тобой возникла живая Мэй Уэст, скандальный секс-символ американской эстрады начала двадцатого века, благополучно доковылявшая до века двадцать первого. Те же невообразимо откровенные декольте и разрезы, такие же огромные серьги-обручи, покачивающиеся в ушах. Словом, все напоказ, все громко, все эпатирует.

– В гостинице курить воспрещается! – проскрипела Дженни, царапнув взглядом сигарету у Шоны во рту. – Как и распитие горячительных напитков. И прочие увеселительные мероприятия.

– Увеселительные мероприятия? – недоуменно вскинула брови Шона и сделала глубокую затяжку, после чего выбросила сигарету, постаравшись, чтобы та попала прямиком в желоб сточной канавы и там погасла. – О чем вы толкуете, дорогая моя? Нам сейчас совсем не до веселья!

– Как хорошо, что ты приехала! – воскликнула Роза радостным тоном, подхватывая вещи подруги и старательно прижимая носком туфли все еще продолжавший дымить окурок. – Давай, я отведу тебя в твою комнату.

– Никогда еще не ездила за рулем на такие расстояния! – докладывала Шона, поднимаясь вслед за Розой по лестнице. Следом, дыша им в затылки, тащились Мэдди и Дженни. – Пришлось перехватить у мамы кругленькую сумму на дорогу, и, представляешь, почти все деньги ушли на бензин. Вполне возможно, мне придется драпать из гостиницы ночью, пока хозяева не расчухаются.

– У нас оплата вперед! – поспешила сообщить Дженни ей в спину, купившись на беспардонную шутку Шоны, к немалому ее удовольствию.

– Не волнуйтесь, Дженни! Все будет в порядке! – поторопилась успокоить хозяйку Роза и открыла дверь в комнату, расположенную рядом с ее номером. – Это у нашей Шоны шутки такие, ведь так, Шона?

– О, да! Меня хлебом не корми, дай пошутить! – согласилась с ней Шона, неожиданно одарив хозяйку подкупающе милой улыбкой.

Шона редко кому улыбается с такой теплотой. Как странно, что они с ней сдружились когда-то. Интересно, что побудило Шону выбрать ее в качестве своей закадычной подруги? Еще в те далекие времена, когда они вместе начинали работать в кафе. Внятного ответа на сей вопрос у Розы не было до сих пор. Они такие разные! И никогда не были тем, что называется родственными душами. Но при этом их всегда, пусть и неосознанно, тянуло друг к другу. Вполне возможно, за всей бравадой Шоны, ее диктаторскими замашками и привычкой верховодить всегда и везде, за ее острым язычком и неподражаемым чувством юмора, что всегда делало ее душой любой компании, – за всем этим блеском и шумом скрывались те же комплексы, которыми была снедаема худенькая девочка-подросток по имени Роза. Да еще и сирота в придачу. Но Роза никогда не лезла к подруге в душу с расспросами на тему, почему и как та выбрала ее в подруги. И зависимость от Шоны ее никогда не тяготила. Шона была единственным человеком на свете, кто мог трезво взглянуть на вещи и убедить ее в том, что пусть она совершила очередной промах, но отнюдь не сошла с ума. Сама же Роза не рисковала с ответными поучениями или наставлениями, дабы не омрачать их многолетнюю дружбу.

– Дженни первая увидела вас в окошко, – с готовностью доложила Шоне Мэдди, устраиваясь на ее кровати, пока та распаковывала вещи и раскладывала их в шкафу. – И сказала, что вид у вас, как у женщины сомнительного поведения. Сомнительное поведение – это какое? Вы в чем-нибудь сомневаетесь? В чем?

– Мэдди! – набросилась на дочь Роза, зайдясь от негодования и не найдя слов, чтобы выразить свои чувства. И вместе с тем ей было смешно.

Шона весело улыбнулась Дженни.

– Завтрак с восьми утра до половины девятого! – проинформировала та, ничуть не смутившись. – Заказы я не принимаю. Кофе тоже не варю! – Дженни явно пыталась дать понять новой постоялице, что своими штучками та ее не заарканит для услужения сверх положенного и принятого в их гостинице. – И вообще, я говорю то, что думаю. Уж такой у меня характер. А не нравится, так вы знаете, что в таких случаях надо делать.

– Давайте, я лучше приготовлю нам всем по чашечке хорошего чаю! – попыталась Роза купировать набирающий обороты скандал. – Вы не против, Дженни?

– Мне надо отлучиться на какое-то время, – ответила та неопределенно. – Но к ужину я управлюсь. Приглашаю вас на ужин, Роза! И ее, конечно, тоже! – Дженни отпустила небрежный кивок в сторону Шоны.

– Вот здорово! – Шона бурно обрадовалась. – Большое спасибо! Обязательно воспользуюсь вашим приглашением. И чем нас собираются потчевать? Жареных цыплят из Кентукки, пожалуй, здесь мне не дождаться. Что ж, пусть будет бараний рубец с потрохами, верх кулинарного искусства шотландцев. Если не ошибаюсь, они называют это блюдо «хаггис». Ну или что-то подобное… малосъедобное…

– Хорошо-хорошо! С этим мы потом разберемся! – бросилась окорачивать Роза расходившуюся подругу, вытолкав Дженни за дверь, пока словесная пикировка не вышла за границы локальной.

– Зачем ты ее подначиваешь? Ты и правда как с поводка сорвалась, – попеняла она подруге, прислушиваясь к тому, как хозяйка тяжело ступает по лестнице, вкладывая в каждый шаг протест против такого раскованного поведения, какое демонстрирует приезжая штучка. – Разве можно вести себя так вызывающе? Ты же не психопатка какая-то!

– Уж в этом меня точно не заподозришь! – беспечно пожала плечами Шона и взглянула на Мэдди. Девочка была всецело поглощена изучением содержимого ее косметички. Редкая удача! А вот у Розы никогда не было подобных вещей. Не то чтобы Мэдди нравились все эти тени или помады, но просто она очень любила сортировать и классифицировать вещи. Вот и сейчас все многочисленные тюбики с помадой были извлечены на кровать и разложены в строгом соответствии с их цветовой гаммой. Потом наступила очередь теней. – Знаешь, мне просто доставляет удовольствие разыгрывать людей. Точнее, подыгрывать им. А потому я предстаю перед ними в том облике, в каком они хотят меня видеть. Редко какой человек попытается понять тебя до конца. Это всегда непросто. Сомнительное поведение? Извольте… С двойным сиропом…

– А я вот тебя вижу такой, какая ты есть на самом деле! И поверь мне, никаких усилий с моей стороны. Просто смотрю и вижу!

– Ну, ты – это совсем другое дело! Ты – это ты! Ты же у нас ненормальная, и это почти официальный диагноз, – Шона метнула быстрый взгляд в сторону Мэдди и взяла с кровати тюбик с ярко-розовой помадой. – Ступай в ванную комнату! – протянула она тюбик девочке. – Накрась губы! По-моему, это то, что тебе сейчас надо! Твой тон. Уверена, ты будешь просто красавицей!

– Да? – с подозрением уставилась на тюбик Мэдди. – Разве вы забыли, что я еще маленькая? И не хочу, чтобы меня обзывали уличной девкой.