Рэйчел Ван Дайкен - Разрушенная

– Какого. Черта. Ты. Здесь. Делаешь. Лорели?

– Меня тоже пригласили, – промурлыкала девушка. – А ты должен быть рад меня видеть. Любой репортер был бы счастлив первым написать о том, что мы с тобой спокойно разговариваем, будто ничего не произошло.

Пальцы Уэса вцепились в пряжку ремня.

– Но это произошло.

– Кто бы говорил. – Лорели запрокинула голову и разразилась хохотом. – Я просто немного поболтала с твоей новой подружкой, только и всего.

– И мы уже уходим. – Уэстон схватил меня за руку и притянул к себе.

– Запомни мои слова, новенькая! – Лорели подмигнула мне и танцующей походкой удалилась.

Я наконец смогла выдохнуть и теперь просто шла вслед за Уэстоном, который явно хотел, чтобы мы поскорее оказались вне стен этого дома.

Те двое мужчин, которых он мне показал некоторое время назад, шли метрах в двухстах позади нас, пока мы медленно брели назад к общежитию по той же самой улице.

– Я понимаю, что ты меня не знаешь. – Уэстон чеканил слова так, словно все веселье до последней капли разом вышло из него. – Но ты не должна и безоговорочно доверять словам этой девушки. Она вечно создает проблемы. Скажем так, ей бы лучше держаться от меня подальше, за пару десятков километров, и близко не подходить.

– Она тоже здесь учится?

– Не-а. – И парень как-то невесело засмеялся. – В прошлом году закончила. Наши родители когда-то дружили.

– Дружили?

– Да. – Уэстон наклонил голову и слегка прикусил губу. – Пока все не полетело к чертям в прошлом году. Все еще думают, что я это сделал. Не помогает даже то, что из Лорели хреновая актриса. Ей только один-единственный раз в жизни удалось сыграть роль более или менее убедительно – когда она пыталась засадить меня в тюрьму за то, чего я никогда не совершал.

– Мне очень жаль. – У меня сжалось сердце.

Уэстон вздохнул.

– Не переживай. Что случилось, то случилось, так ведь?

– Так, – еле слышно ответила я.

– Я не очень хорошо себя чувствую. – Парень немного замялся. – Думаю, я мог что-то подцепить, так что провожу тебя до твоей комнаты и пожелаю сладких снов.

– Ты ведь так и планировал, разве нет? – шутливо поинтересовалась я.

И он рассмеялся. Ух, как светилось его лицо, когда он был счастлив! Я бы очень хотела быть заставлять его так смеяться, как бы это нелепо ни звучало. Я же практически не знаю этого парня, а то, что мне о нем известно, заставляет серьезно задуматься, стоит ли вообще продолжать с ним общаться.

– Кирстен?

– Да?

Вечеринка в холле все еще продолжалась, когда мы вошли в корпус и сели в лифт.

– Спасибо.

– За что?

Он на секунду засмотрелся на мои губы, а потом резко отвернулся к дверям лифта. У меня захватило дух.

– За то, что поверила мне.

Я взяла его за руку. Что же я творю? Я сама взяла его за руку и сцепила наши пальцы в замок.

– Пока ты не даешь мне повода не верить тебе, я всегда буду тебе верить. Так всегда и бывает.

– Ты слепо доверяешь совершенно незнакомым людям? – Казалось, что мыслями он где-то в другом месте. Глаза Уэстона остекленели, и он правда выглядел очень бледным.

– Нет. – Мы прошли через холл и подошли к моей комнате. – Просто когда завожу друзей, то верю им, если они говорят правду.

– Кирстен… – оборвал он меня серьезным голосом и облокотился на дверь. – Я не хочу быть твоим другом.

– Ох…

Мне жутко не понравилось, как у меня в животе все перевернулось. Будто Уэстон только что сказал, что ненавидит Рождество и хочет удалить у меня в Kindle все романы до последнего.

– Я хочу больше, – прошептал он, и в этот раз я почувствовала на виске его теплое дыхание. – С тобой, думаю, я всегда буду хотеть большего. Но… – Уэстон вздохнул и убрал руку, – я согласен и на дружбу, если, конечно, предложение все еще в силе.

У меня дрожали руки. Я осознала, что он только что сказал, и вздрогнула. Его улыбка осветила мой мир. Она в клочья разнесла все мое предыдущее существование, и это было такое сильное чувство, что меня бросило в холодный пот. Как будто время вдруг застыло, или, может, я снова оказалась в кромешной тьме. Я попыталась отодвинуться, парень притянул меня к себе.

Терпеть не могу ощущение, когда теряешь контроль над ситуацией. Обычно меня спасают лекарства, но в этот раз это было по-другому. Его глаза словно приглашали меня прыгнуть в бездну вместе с ним, а я не могла понять, готова ли я к этому.

– Все будет хорошо, – прошептал Уэстон, сжав в пальцах прядь волос из моего хвостика и внимательно ее разглядывая.

– О чем ты?

– О первом учебном дне, разумеется. – Грустная улыбка появилась на его лице. – Что же еще я могу иметь в виду?

– Ну, знаешь… жизнь, – пошутила я, пытаясь вернуть ту, предыдущую его улыбку.

– Конечно. – Он сглотнул, и лицо его стало совсем серьезным. – Ладно, сладких снов, Кирстен. Думай обо мне.

– Только о тебе или о твоих кубиках на животе тоже? – Я все еще пыталась рассмешить его.

Он запрокинул голову и засмеялся.

– Вау, то, что нужно. Спасибо. Друг.

– Всегда пожалуйста… – Я всеми силами старалась не дать ему дотронуться до себя. – Друг.

– Думаю, ты можешь стать лучшим другом из всех, которые у меня когда-либо были.

Уэстон продолжал стоять у моих дверей. Он так внимательно разглядывал меня, будто хотел задержать взгляд на каждой мельчайшей детали и сохранить ее в памяти, потому что я скоро растворюсь в воздухе или что-то типа того.

– Отличный был вечер, правда?

– Если бы я только знал. – Он кивнул в сторону холла. – Моя комната и тренировка в пять утра взывают ко мне. Спокойной ночи.

Подарок судьбы? Или проклятие? Кто знает… но время шло.

Я склонился над унитазом, оставляя в нем весь завтрак, обед, ужин и протеиновый коктейль, который только что выпил. Терпеть не могу, когда тошнит. Это заставляет меня чувствовать себя маленьким мальчиком снова и снова. Когда я болел, мама всегда была со мной.

А теперь остался только отец.

И он посылает других делать за него неприятную работу. Не то чтобы он не любил меня, нет, просто у него дела поважнее, чем следить за сыном, который не в состоянии удержать в желудке даже печенье. Я был рад, что меня тошнило всю ночь. Это значило, что к утренней тренировке никакой гадости в организме уже не останется. Даже в худший из дней у меня на тренировке все получается лучше, чем у доброй половины команды.

По идее, я не должен был давать себе такие нагрузки, особенно после нового курса лекарств, но я так хотел помочь Кирстен. Ее невинность так и манила меня, и тьма внутри нее манила не меньше. Черт, да я практически видел темное облако, клубившееся над ее головой. А я сам уже пережил такое и знаю, что с этим делать. Иногда она не улыбается, а только нацепляет улыбку, а иногда так сильно волнуется о том, что подумают о ней окружающие, что хочется хорошенько ее встряхнуть. Может, со стороны это так не кажется, но ее глаза… то, как они фокусируются на всем… будто если она будет долго и пристально смотреть на предмет, то обратит внимание и на себя. Так странно видеть, как девушка, тело которой кричит « посмотри на меня» , замыкается в себе.