Андреа Лоренс - Опьяненные гавайским солнцем

Мано ни за что бы ни признался, что Чак оказался прав. Он действительно заинтересовался Пейдж. Мано не любил встречаться с постоялицами его отеля, но учитывая то, что он почти никогда не покидал своих владений, приходилось выбирать либо такой вариант, либо полное воздержание. Время от времени, если ему удавалось встретить какую-то интересную женщину, он предлагал ей провести одну неделю в его компании. Никаких обязательств, никакого чувства привязанности, просто несколько дней в мире фантазий, прежде чем она вернется домой к своему привычному образу жизни. Большего Мано предлагать не собирался. По крайней мере, после отношений с Дженной.

В отношениях с женщинами его слепота казалась ему третьим лишним. Мано привык к ней, но ему было невыносимо просить кого-то другого смириться с его особенностью, чтобы превратить отношения в долговременные. Он постарался сделать так, чтобы не быть бременем для своих родных и ни за что не стал бы бременем для любимой женщины.

– Я посмотрю ее и все тебе расскажу, – сказал Чак и исчез за дверью, оставив его одного.

Мано снова повернулся к компьютеру, но потом отодвинулся от него. Ему больше не хотелось прослушивать почту. Он подумывал пойти в «Лани» и узнать больше об этой загадочной Пейдж.

Ему захотелось сесть рядом с ней, прислушиваясь к ее голосу. А еще вдохнуть ее аромат и точно узнать, что за причудливое сочетание запахов сопровождало ее. Ему хотелось узнать, почему ее руки были такими жесткими и почему она остановилась одна в таком огромном номере, оказавшись в самом романтичном уголке планеты.

Но потом он посчитал свою идею глупой. Это был первый вечер Пейдж на Гавайях, и вряд ли она захотела бы коротать его, рассказывая о своей личной жизни слепому и одинокому владельцу отеля. Да, Пейдж заинтриговала Мано, и ее прикосновение взволновало его до глубины души, но это не значит, что ее реакция на него была точно такой же. Хотя он был привлекательным. По крайней мере, он помнил себя таким. Но не стоило забывать о слепоте.

Тяжело вздохнув, Мано прогнал прочь мысли о том, какие чувства вызвало у него прикосновение Пейдж, и принялся за работу.

Возможно, уже завтра вечером он получит ответы на свои вопросы.

На следующее утро Пейдж проснулась задолго до рассвета. Разница во времени с ее родным Сан-Диего была всего три с половиной часа, но Пейдж почти не спала, потому что долгие ночные дежурства перед отлетом на Гавайи нарушили биоритмы ее организма. Устав бороться с бессонницей, она поднялась с кровати и, одевшись, спустилась вниз с фотокамерой в надежде сделать несколько красивых снимков восходящего солнца.

Отель еще не проснулся и был погружен в полутьму. На пути ей попадались сотрудники отеля, готовившиеся к новому рабочему дню, но она не встретила никого из отдыхающих.

Даже кафе еще не было открыто. Но Пейдж не расстроилась по этому поводу, потому что доктор запретил ей пить кофе.

Хотя недавно ей захотелось выпить чего-нибудь покрепче этого бодрящего напитка. Смерть дедушки стала для нее настоящим ударом. А до этого Пейдж оказалась вовлеченной в неожиданно страстные отношения с мужчиной по имени Уайетт. Он занимался ландшафтным дизайном поместья ее дедушки. Пейдж никак не ожидала, что такой привлекательный мужчина обратит на нее свое внимание. У него были растрепанные белокурые волосы, загорелое тело и сильные руки, а его голубые глаза пронзали Пейдж насквозь. Ухаживания Уайетта оказались приятным разнообразием после того, как ей все время предпочитали Пайпер, ее старшую сестру-красавицу.

Пейдж прекрасно понимала, что не отвечала запросам большинства мужчин, и дело тут не в самооценке. Она была худощавой, ни бедер, ни пышной груди. Ее лицо было угловатым, а кожа бледной, как у призрака, несмотря на то что она жила в солнечном Сан-Диего. Работая в госпитале, Пейдж не оставляла времени на личную жизнь, и внимание Уайетта было для нее словно глоток свежего воздуха. Пока ее мечты не превратились в кошмар: повстречавшись с Пейдж два месяца, Уайетт бросил ее ради Пайпер. А месяц спустя Пейдж узнала, что беременна от него.

Она работала медсестрой и знала все о предохранении, но все равно забеременела. Теперь Пейдж чувствовала себя полной идиоткой, потому что чувства Уайетта казались ей такими искренними. А затем он бросил ее, и с тех пор она не разговаривала со своей сестрой.

А потом умер дедушка, и ей пришлось отвлечься от собственных проблем. До появления ребенка оставалось примерно шесть месяцев, тогда как исполнение последней воли дедушки было вопросом, не терпящим отлагательств.

Конечно, рано или поздно ей придется рассказать правду о своей беременности. Нужно будет снять квартиру и обустроить там детскую комнату. А еще придется сказать начальству о грядущем декретном отпуске. А пока Пейдж хранила свою новость в секрете; единственным, кто знал правду, был ее доктор.

Мысли роились у нее в голове, но как только Пейдж ступила на теплый белый песок, ее тревоги тут же улетучились. Она ничего не говорила дедушке о своем неудачном романе с Уайеттом, но тот, похоже, догадался, что его внучка несчастлива. Его последний подарок оказался очень своевременным.

Держа в одной руке сандалии, а в другой фотокамеру, Пейдж брела по берегу океана. Небо понемногу светлело. Ее обогнали несколько человек, вышедших на утреннюю пробежку, а у кромки воды появились серфингисты, натягивающие свои гидрокостюмы, готовясь оседлать волну. Начинался новый день.

Пейдж шагнула в воду и позволила холодной волне лизнуть ее голые ступни. И тут началось волшебство. Восходящее солнце окрасило небо в восхитительные оттенки синего, розового и багряного цветов, а на горизонте черными силуэтами вырисовывались пальмовые деревья и лодки, пришвартовавшиеся в гавани.

Пейдж сделала несколько фотографий и повернула к отелю. Служащие выносили стулья и раскладывали полотенца вокруг бассейна. Теперь на берег высыпало большее количество народу. Некоторые неспешно прогуливались, остальные сидели на лавочках и с чашечками кофе в руках любовались восходом солнца.

Пейдж стряхнула песок со ступней и, надев сандалии, пошла по дорожке, ведущей через густую листву, обратно в номер. Но оказалось, что она пошла не в том направлении и очутилась на какой-то зеленой лужайке, за которой виднелась песчаная лагуна, где отдыхающие могли поплавать на лодках или заняться подводным плаванием.

Она заметила владельца отеля, который стоял неподалеку со своей собакой-поводырем. Пейдж почти не узнала Мано, одетого в джинсы и футболку. Она определенно не ожидала увидеть его снова. На протяжении всего вечера Пейдж прокручивала в уме их столкновение у лифта. Стоило ей взглянуть на него, как ее щеки запылали от смущения, а по телу прокатилась дрожь от воспоминания о его невинном прикосновении. Ее тут же потянуло к нему, но она видела этого человека впервые в жизни и считала такую реакцию неприемлемой. Может, все дело в том, что она беременна, и ее гормоны сходят с ума в этом райском уголке. Только Пейдж пролежала всю ночь без сна, потому что все ее мысли были заняты привлекательным владельцем отеля.