Чарлин Сэндс - Тайная ночь

– Я заметила, что ты их проигнорировал.

– Да, пусть гадают!

Можно держать пари, они никогда не догадаются, что Эмма стала для Дилана Макея девушкой на одну ночь. И он об этом не помнит. Вот это действительно история для таблоидов!

– Спасибо за то, что поехала со мной сегодня. Мне это очень важно.

Она его названая сестра. И не возражает против этого. Во всяком случае, не сегодня.

– Знаешь, я тоже рада, что поехала. А если при этом помогла тебе в процессе, это дополнительный бонус.

– Помогла.

Дилан подался к ней и нежно поцеловал. Поцелуй словно задержался на губах. Он отодвинулся и закрыл глаза.

– Спасибо.

Она совершенно уверена, что названые сестры не получают таких поцелуев.

Правда, она не слишком помнила его поцелуи.

И это убивало. Мужчин вроде Дилана девушка не должна забывать, пусть даже перед этим перебрала мохито. И даже в блэкаут.

Вечеринка Монталво прошла без сучка и задоринки, если не считать одного буйного гостя, перепившего мартини и упавшего с газона верхнего уровня. К счастью, он пролетел только пять футов и упал на бордюр из самшита, который ужасно кололся, зато прервал падение и предотвратил более тяжкие повреждения. Ставший причиной суматохи мужчина мгновенно протрезвел и удрал, поджав хвост, как щенок. Веселье между тем продолжалось.

Эмма гордилась вечеринкой на пятьдесят человек. Кроме того, их компанию тут же нанял один из гостей – театральный продюсер – для организации подобного мероприятия. Словом, ночь триумфа!

Последние несколько недель Эмма трудилась не покладая рук. Брук после свидания с Ройсом была не способна думать ни о чем, и с тех пор они виделись еще трижды. Эмма не возражала против дополнительных обязанностей, если не считать того, что невероятно устала, иммунитет снизился и она умудрилась подцепить от подруги вирус. Теперь обе чувствовали себя неважно. Правда, Брук всего лишь шмыгала носом и чихала, а у Эммы еще и расстроился желудок. Она несколько дней не могла даже смотреть на еду, и сейчас мысль о том, чтобы что-нибудь съесть, кроме фруктов, конечно, была невыносима. А до большого турнира по гольфу оставалось всего четыре дня.

– Эмма, возьми себя в руки, – убеждала она себя, ложась на кровать и моля Бога дать ей силы. На экране появилась реклама большого толстого гамбургера, а она не успела отвернуться.

– О боже!

Желудок мгновенно взбунтовался, ноги запутались в простынях, когда она пыталась выбраться, чтобы бежать в ванную. Бросилась на колени и склонилась над унитазом. Как раз вовремя! Желудок сжался.

Превосходно! Просто превосходно!

Пустив воду, Эмма бессильно обмякла. Ничтожная энергия, сохранявшаяся в ней с утра, вся вытекла. Нет, желудочный грипп ее не сломит! Она не пропустит большое благотворительное мероприятие!

Схватившись за раковину, Эмма с трудом поднялась. Кружилась голова, и она едва не упала, но удержалась на ногах.

– О'кей, Эмма, ты можешь это сделать.

Она осторожно отступила от раковины. Карусель в голове остановилась.

«Спасибо вам, боги гриппа!»

Однако секунду спустя желудок скрутило вновь.

Эмма схватилась за живот и метнулась к унитазу.

Рухнула на пол, прежде чем ее опять вывернуло наизнанку, пока в желудке ничего не осталось.

Час спустя, кое-как добравшись до кровати, содрогаясь всем телом и умирая от слабости, она схватила мобильник и набрала Брук.

– Привет, – прохрипела Эмма.

– Что случилось?

Брук слишком хорошо ее знает.

– Мне паршиво, Брук. Не могу встать с постели. Грипп.

– О, Эм, мне так жаль! Я заразила, а теперь тебе приходится отдуваться. У тебя ужасный голос.

– С желудком немного легче, хотя час назад все было кошмарно. Я так устала. Попытаюсь завтра прийти в офис, но позже.

– Ничего подобного. Тебе нужно лежать в постели весь день и отдыхать. Я со всем справлюсь. Ты же знаешь, у нас с этим благотворительным мероприятием все идет по расписанию. Нужно только уладить кое-какие мелочи. Отдыхай и выздоравливай, чтобы в пятницу быть на высоте.

– Ладно, думаю, ты права.

– Спи. Это лучшее для тебя.

– Спасибо. И да, Брук, я никак не могу пропустить этот уик-энд.

– Я приеду позже и привезу тебе суп.

– Только не это. При мысли о еде у меня все внутри переворачивается.

– Хорошо. Позвоню позже.

Положив трубку, Эмма уткнулась лицом в подушку, закрыла глаза и проспала целый день. Проснулась она, залитая тусклым светом ночника на противоположной стене. Заморгала глазами, приходя в себя. За окном было темно, но она в безопасности, надежно защищена. С ночи блэкаута Эмма круглые сутки держала ночник включенным, чтобы не оказаться в полной темноте. Кроме того, в спальне целая полка с запасом свечей, ароматических и обычных. Не важно, главное, чтобы освещали комнату. Она брала их с собой, даже когда путешествовала. Так, на всякий случай. А в сумке лежал крохотный фонарик. Конечно, можно пользоваться сотовым, но батарейки иногда разряжаются, а этим она рисковать никак не хотела.

Посмотрев на мобильник, Эмма увидела, что сейчас двадцать пять минут восьмого. Вот это да! Она проспала девять часов. Странно, совсем не отдохнула. И не голодна. Опять при мысли о еде ее тошнит!

Позвонила Брук, они проболтали полчаса, обговаривая детали мероприятия: обед, танцы, бесшумный аукцион и вещевая лотерея. За две тысячи долларов с головы и при ожидавшихся ста пятидесяти гостях приходилось думать о каждой мелочи.

– Увидимся завтра, Брук, – оптимистично заверила Эмма на прощание. Желудок вел себя почти нормально, и она решила, что худшее уже позади.

Однако к утру следующего дня она поняла, что не права. Ее дважды вывернуло, прежде чем стало легче. Она умудрилась добраться до офиса, но Брук, увидев ее мучнисто-бледное лицо, велела ехать назад и ложиться. У Эммы не хватило сил протестовать.

К утру четверга ничего не изменилось. Утро она провела в ванной. Рядом с новым лучшим другом. И тут ее стали одолевать подозрения. А вдруг это не грипп? Да-да, нечто другое. Более постоянное. То, чего не излечат ни горячий суп, ни отдых.

Забыв обо всем, Эмма проигнорировала очередные спазмы в желудке, быстро оделась и побежала в ближайшую аптеку. Вернувшись, помочилась на полоску. Потом на другую… И третью. Но всякий раз получала одинаковый результат.

Пришлось изучать тему, которая казалась бесконечно далекой от нее.

Зато теперь появилась уверенность, что это не так. Все симптомы налицо.

Она беременна.

Дитя блэкаута.

И отец – Дилан Макей.

– Ты пытаешься спрятать улыбку, Брук. Меня не одурачишь.

– Я вовсе не пытаюсь дурачить тебя, Эмма. Думаю, это круто. Ты и мой брат.