Лия Флеминг - Последняя жемчужина

– Ну что ж, юная помощница мистера Абрамса, я рад, что мы встретились при лучших обстоятельствах. Чем могу быть полезен?

Мистер Блейк, сидевший за столом, улыбнулся. Жестом он пригласил ее присесть на обтянутый кожей стул.

– Я хотела узнать, в удовлетворительном ли состоянии к вам вернулись часы. Я очень рада, что они наконец нашлись. Мне не давала покоя мысль, что они могли быть повреждены.

– С ними все в порядке, они в хорошем состоянии, но это, не будем забывать, всего лишь часы. А вы как поживаете?

– В трудах, сэр, но я скучаю по работе у моего усопшего учителя.

Она помолчала, глядя в пол. Решимость вдруг ее оставила.

– Я подумала, если… но, пожалуй, лучше не надо…

Поднявшись на ноги, она собралась уйти.

– Вот, собственно, это я и хотела узнать. Прошу прощения за то, что отняла у вас время.

Он встал со стула, чтобы ее остановить.

– Вряд ли вы отправились в такую даль только для того, чтобы спросить о часах. Вы все еще испытываете затруднения?

– Не совсем так, но я нуждаюсь в постоянной работе. Мать делает все, что в ее силах, но мои брат и сестра еще слишком юны, чтобы работать по-настоящему. Мне нужно подыскать место.

– Вы хотите, чтобы я нашел вам работу?

– Нет-нет, просто… Может, вы знаете кого-нибудь, кому нужна пара умелых рук. У монашек я выучилась шитью. Я умею гладить и гофрировать ткань, штопать, умею читать и писать. Ну а теперь еще и набирать жемчуг на нить, – прибавила она. – Ну, почти. Мистер Абрамс не успел закончить мое обучение.

– Мне нравится ваша честность, Маргарет. Моя жена как раз нуждается в помощи по хозяйству. Я поговорю с ней, и, возможно, она предложит вам работу… Вам это подойдет?

– Спасибо, я была бы вам чрезвычайно благодарна…

– Вам придется жить в нашем доме. У моей жены есть особые требования. Ей нравится, чтобы все было, как в старину, но посмотрим, что она скажет.

Проводив ее до двери, он немного помолчал.

– И, пока вы не ушли, дам вам небольшой совет. Когда вы пойдете к ней, не надевайте украшений вроде того, что сейчас на вас, – сказал он, скользнув взглядом по ее подвеске. – Красивого, впрочем.

– Мистер Абрамс оставил мне его в наследство, – с гордостью сообщила Грета.

– Я рад за вас, но моя жена, Серенити, сторонница традиционного уклада. Квакеры, члены Религиозного общества Друзей, стремятся к простоте в быту, одежде и высказываниях. От своей прислуги Серенити ждет такого же поведения. Форму вам выдадут.

– Благодарю вас, я приму к сведению ваше предостережение… то есть, я хотела сказать, ваш совет, сэр.

– Рад был вас повидать, Маргарет Костелло. Желаю вам удачи.

Эразм Блейк улыбнулся, когда она сделала книксен.

– Теперь ступайте домой.

Грета чуть ли не вприпрыжку миновала Парламент-стрит и Фоссгейт, довольная тем, что решилась попытать счастья. У нее появился шанс начать все сначала. «Удача являет себя трижды», – подумала она и, прикоснувшись к подвеске, ощутила холод жемчужины. Ах, если бы узнать имя того ювелира, что спас ее репутацию, сдав полиции грабителей! Ей бы хотелось, чтобы когда-нибудь она смогла поблагодарить его лично.

Грета тщательно вычистила и выгладила каждый предмет своего туалета. Ее шерстяное пальто и серое платье с накрахмаленным воротничком были безупречны. Благодаря стараниям Тома ботинки блестели как зеркало, а вязаные перчатки были как следует заштопаны. В ее сшитый из старого ковра саквояж были уложены чулки, сорочки и щетка, но свою жемчужину, как и советовал мистер Блейк, она оставила дома. Довольная своим благопристойным видом, она прошла знакомыми улицами Йорка, пешком пересекла реку по мосту и направилась к высоким зданиям нагорного квартала Маунт, богатые дома с отполированными до блеска ступенями крылец которого уступами поднимались над городом.

Процветающее семейство Блейков проживало в усадьбе Маунт-Вернон, чей парадный вход был предназначен для посетителей, но не для прислуги, так что Грета прошла к заднему входу и позвонила в дверь. Ей открыла служанка в сарафане.

– Вы новенькая? – спросила она, оглядев Грету с головы до ног. – Проходите.

Вслед за девушкой Грета поднялась по черной лестнице в холл.

– Подождите здесь. И вот что, тут принято обращаться друг к другу по именам, не по фамилиям. Насколько мне известно, вас зовут Маргарет.

– Грета…

– Нет, Маргарет. А я, кстати, Пейшенс.

Она подвела Грету к двери утренней гостиной [9] Утренняя гостиная – освещаемая утренним солнцем гостиная в богатых старинных английских домах. . Грета немного помедлила, желая поправить волосы, но здесь не было зеркал. Дрожащей рукой она постучала и была призвана предстать перед хозяйкой дома.

Высокая и державшаяся очень прямо, Серенити Блейк стояла у окна. На ней было светло-серое платье с широким крахмальным воротником, ее голова была покрыта простым чепцом, завязанным под подбородком. Стянутые назад и туго скрученные на затылке волосы придавали ее красивому лицу суровое выражение.

– Маргарет Кастелло, мой муж отзывался о тебе как о честной работнице, преданной усопшему работодателю, и единственной опоре твоей овдовевшей матери. Это так?

– Да, мэм, – ответила Грета, делая реверанс.

– В этом доме мы не кланяемся никому, кроме Творца. Говорим мы по-простому. Наше «да» значит «да», наше «нет» значит «нет». Ты увидишь, что живем мы скромно. Мы не тратим деньги на безделушки, поскольку их можно употребить на помощь тем, кто в ней нуждается. Мы едим простую пищу, носим простую одежду и почитаем воскресенье. Мы не признаем Друзьями тех, кто стал мирским, обретя богатство. Я ценю практические навыки, а за твой труд мы предоставим тебе жилье и питание, выделим полдня для посещения твоей матери, а еще ты будешь получать небольшую плату.

Она подошла ближе, чтобы осмотреть Грету своими черными как уголь глазами.

– От тебя также требуется скромное поведение, следует работать молча, почитать воскресенье, как это делаем мы, починять и стирать белье и участвовать во всех благотворительных мероприятиях. Тебе все понятно?

Сглотнув ком в горле, Грета кивнула.

– Сейчас мы проживаем здесь вдвоем с мужем, но когда вернутся мои сыновья из колледжа и школы-интерната, несомненно, значительно прибавится стирки, ведь свои вещи энергичные мальчики умудряются быстро перепачкать. Это также будет твоей обязанностью. Какими умениями ты обладаешь?

– Я умею штопать и менять воротнички и манжеты, перешивать одежду, вышивать, гофрировать кружева… Этому меня научили монахини. И еще я умею нанизывать жемчуг на нить.

– Довольно. Покажи свои руки.

Сняв перчатки, Грета протянула руки для осмотра.

– Хорошо, у тебя руки человека, привычного к труду, и пальцы швеи. В этом доме нет нужды в вычурных вышивках, но простыни истираются и требуют починки, воротники тоже. Мы преуспеваем потому, что приветствуем бережливость во всем.