Лия Флеминг - Последняя жемчужина

– Откуда все это?

Грета рассказала о набитом одеждой сундуке Ады.

– Ему было трудно расстаться с этими вещами, но он все равно отдал их тебе? Что-то мне это не нравится. Что люди скажут?

– Откуда они узнают, если ты их перешьешь? Мы тебе с этим поможем. Мне нужно что-нибудь приличное для работы.

– Ну, не знаю… – протянула мать неуверенно. – Я как раз собиралась тебе сказать, что миссис Беллерби из «Козла и перьев» хотела, чтобы ты весь день присматривала за ее малышами. Ты хорошо управляешься с малыми детьми.

Грета подняла на нее полный ужаса взгляд.

– Неужели ты заставишь меня ходить в эту отвратительную пивную? Беллерби такая грубая, и там постоянно дерутся. Мне нравится у мистера Абрамса. Он обещал научить меня набирать бусы на нить, а это умение ценится.

– Не пристало тебе постоянно там находиться. Я не хочу, чтобы ты носила дорогие платья покойницы и о тебе говорили дурное.

– Но, мама, он старый и больной, а это подарок. Он не хотел продавать ее одежду. Мы же не станем отказываться от нее, правда? И разве я могу ее взять, а потом развернуться и уйти от него? – упрашивала мать Грета, стараясь убедить ее в своей правоте.

Грета с матерью трудились допоздна, распарывая и разглаживая ткань, а затем раскраивая ее и сметывая детали на живую нитку, и вот наконец опрятная зеленая юбка была готова. Вытертые и вылинявшие места мать предусмотрительно пустила под боковой карман, где они будут не так заметны. Кроме того, изнаночную сторону, где ткань была ярче, она сделала лицевой. Китти дулась весь вечер.

– Мне бы эта юбка пошла больше, чем нашей Грете. Зеленый цвет хорошо сочетается с моими рыжими волосами. Она в ней выглядит слишком просто.

– Закрой рот и иди спать, если тебе больше нечего сказать, – резко ответила ей Грета, понимая, что из них двоих Китти действительно миловиднее. – Твоя очередь придет.

– Мне никогда не достается ничего нового. Это несправедливо!

– В жизни нет справедливости, сударыня, иначе мы не прозябали бы в грязи на задворках.

Слова матери заставили Китти замолчать, а Грета не могла дождаться утра, чтобы показаться в новой юбке своему работодателю. За две-три недели они смогут сшить ей полный комплект одежды для работы, но пока хватит и юбки. Пожалуй, когда-нибудь в изящном наряде она сможет работать где угодно, даже в магазинах жемчуга в Стоунгейте. Подумать только, она будет иметь дело с жемчугом! Ей не терпелось прикоснуться к жемчужинам, круглым, как маленькая луна, и кремовым, как молочные зубы.

– Ну-ка, барышня, покажи мне свои руки, – велел ей Абрамс на следующий день. – Какие они грубые от постоянной стирки! Но это ничего. Нежные руки для моей работы не годятся.

Он достал горсть жемчуга из бархатного мешочка.

– Каждая жемчужина – это дар природы, божья слеза. Настоящий жемчуг холодный на ощупь, возьми, попробуй сама.

Грета ощутила прохладную поверхность шарика на своей ладони.

– Откуда они берутся?

– Из раковин устриц и мидий. Когда песчинка попадает в раковину, устрица, слой за слоем, покрывает ее перламутром. Она вынашивает жемчужину в своей утробе, как ребенка. Можно открыть тысячу раковин, но так и не найти ничего лучше, чем эти. – Он указал на жемчуг на ладони Греты.

– Но ведь устрицы и мидии покупают на рынке для еды! – озадаченно произнесла она.

– Жемчуг в нашей стране добывают из особого вида моллюсков, Margarita margaritifera [7] На самом деле жемчужница европейская называется Margaritifera margaritifera. , что живут в пресной воде, в руслах и устьях рек. Во всем мире есть много разных моллюсков, производящих жемчуг всех цветов радуги, и в основном их добывают в морях на Востоке. Ловцы жемчуга ныряют на глубину и достают их со дна.

Он достал жемчужное ожерелье и поднес к свету, показывая ей.

– Это ожерелье набрано слишком свободно, его следует заново набрать, а замок усилить. Ты будешь наблюдать за тем, как я это делаю, и тренироваться на других бусинах, прежде чем я смогу доверить тебе столь ценную вещь, но, возможно, однажды… Это трудная работа для слабых глаз, но делать ее нужно.

Грета смотрела, как он выкладывает жемчужины на поднос, одну за другой, в соответствии с их размерами, беря их очень аккуратно.

– Нужно стараться не испортить их, не повредить их поверхность. – Он снял очки и улыбнулся. – Я всегда думаю о том, что без песка не бывает жемчуга. Горести выковывают твердый характер. Не забывай об этом, дитя мое.

Полируя бусины, которые ей предстояло учиться нанизывать на нить, она вспомнила о собственных горестях. Она гнала от себя мысли о нависшей над ней угрозе работы у старухи Беллерби, ведь тогда она не смогла бы обучаться у мистера Абрамса. Она не хотела сообщить ему эту новость, ведь ей все здесь так нравилось!

– Мистер Абрамс, если бы я могла приходить к вам каждый день, сколько времени понадобилось бы на мое обучение? – выпалила она.

Он, подняв глаза, заметил тревогу на ее лице.

– А в чем дело?

Она выложила ему все, что сказала ей мать.

– Я не хочу целыми днями мыть и стирать. Я хочу заниматься чем-то вот таким, настоящим делом, требующим умения, но мать считает, что это неприлично… для девушки, такой, как я.

Он устремил на нее взгляд поверх своих очков в железной оправе.

– Значит, мы должны найти для тебя возможность оставаться здесь. Я поговорю с твоей матерью и все ей объясню. По всей видимости, она превратно истолковала мои намерения. Возможно, ты и твоя младшая сестра могли бы вести у меня хозяйство, и ты вместе с ней будешь здесь постоянно проживать, как настоящая ученица, а по вечерам будешь осваивать искусство набора жемчуга. Если сможешь им как следует овладеть, ты никогда не останешься без работы, поверь мне.

Грета, облегченно вздохнув, откинулась на спинку стула. Пусть ей пока и не удастся приблизиться к своей мечте о магазинах Стоунгейта с их прекрасными украшениями и сияющими каменьями, но работать с этими изящными вещами для нее было таким наслаждением! Прикасаясь к золоту и жемчугу, она будто переносилась в другую жизнь и забывала о грязи и убогости улиц Уэлмгейта. Наверное, ее руки на самом деле и были ее богатством.

Перт, 1879 год

До Рождества оставалась неделя, когда Эбенезер Слингер предпринял последний обход деревень. Он стучал в двери домов и показывал свою визитную карточку, на которой значилось:

Эбенезер Слингер, эсквайр из Лондона

ТОРГОВЕЦ КРУПНЫМ ЖЕМЧУГОМ И ПРЕДМЕТАМИ ИСКУССТВА

Хорошие цены предлагаются за подлинные предметы

В Гленкоррине не нашлось желающих открыть ему дверь, кроме обитателей побеленного известью маленького домика в конце улицы, стоящего в стороне от дороги. Домик имел ветхий вид, сад стоял запущенным. На почте Эбен расспросил приветливую тетушку об окрестных жителях, и она сообщила ему, что женщина, живущая в конце улицы, недавно овдовела, а ее сын работает на помещика в лесу. Их фамилия Бейли, принадлежавшая, как он знал, странствующему клану. Она поведала, что они заядлые искатели жемчуга. К двери он подошел с заранее составленной речью. Ему открыла седовласая женщина в черном, с белым чепцом на голове.