Андрия Уильямс - Самая долгая ночь

Из-за избытка сахара, поглощенного на ночь глядя, зрачки Саманты казались жутко расширенными. Девочка послушно позволила натянуть на себя ночнушку.

– Я не устала, мама, – сказала дочь. – Я могу еще долго не спать.

– Уверена, что можешь, – помогая ей продеть руки в рукава, согласилась Нэт. – Но лучше постараться заснуть.

– А можно не выключать свет?

– Нет, – возразила мать. – Ложись рядом с Лидди.

– Она взяла мой самолетик, – сердито взглянув на сестру, пожаловалась Саманта.

– Мы разберемся с этим утром, а теперь попридержи свой язычок, Сэм.

– Когда у каждой из нас будет своя кроватка? – расплакалась девочка.

Перевозчики умудрились потерять некоторые вещи, пока транспортировали их добро из Вирджинии в Айдахо. Нэт же по глупости подписала бумаги, даже не проверив, есть ли среди дюжин разнокалиберных коричневых ящиков детские кроватки. Теперь придется покупать новые. У нее с Полом тоже нет кровати. Они собирались купить себе подержанную в «Гудвилле», поскольку новая мебель здесь довольно дорогая. Однако весь месяц Пол так много работал, что у него просто не нашлось времени этим заняться.

Нэт похлопала по расстеленной на полу простыне, и Саманта наконец прилегла возле матери.

– В понедельник мы поедем в супермаркет и поищем для тебя что-нибудь, – пообещала она. – Я понимаю, как ты устала и как тебе неприятно спать на полу.

Разумеется, как только Нэт уложила Саманту, поднялась Лидди и начала нетвердой походкой уставшего младенца наматывать круги по комнате. Так она бродила, пока не запуталась в собственных ногах и не плюхнулась на пол. Комнату огласил громкий плач.

– Дорогая… – хотела пожалеть малышку Нэт, но та как ни в чем не бывало поднялась на ноги.

Лидди, по всей видимости, хотелось развлечься посреди ночи в новом доме: засунуть пальчик в электрическую розетку; попробовать на вкус мертвую муху, лежащую на подоконнике; оценить размеры раковины в ванной комнате.

– Мама, я хочу, чтобы ты спала со мной, – потребовала Саманта. – Под одним одеялом.

Лидди застыла на месте и, напуганная неожиданным вероломством сестры, стала икать. При этом не сводила с матери глаз, в которых читались все ее эмоции по этому поводу.

– Девочки, – повысила голос Нэт, борясь с нарастающим раздражением.

– Что происходит? – спросил Пол, возникнув в дверном проеме.

Все умолкли. В его голосе чувствовалась нервозность. Жена и дочери ждали, что же скажет глава семьи. Вздохнув, Пол вошел в детскую и уселся на пол рядом с Самантой. Затем завернул все еще икающую крошку Лидди в розовое, связанное крючком одеяльце и погладил ее по маленькой спинке. Нэт уткнулась носом в ковер, источающий слегка химический, какой бывает у новых вещей, но все равно приятный, успокаивающий запах. Женщина закрыла глаза. Пол тем временем гладил засыпающих дочерей и тихо напевал им «Домик на пастбище».

Нэт проснулась, когда было еще темно. Ворс от ковра щекотал рот. Женщина приподнялась. Глаза потихоньку привыкали к темноте. Прислушиваясь к тихому размеренному дыханию дочек, она пыталась понять, насколько крепко они спят.

Нэт осторожно встала и пошла в гостиную, продвигаясь мелкими шажками, чтобы случайно не наткнуться на коробки. Не найдя там Пола, она вернулась назад, в спальню. Одеяла на полу были расстелены, но мужа в комнате не было. Нэт понятия не имела, который сейчас час. Снаружи орали жабы: каждая – словно отдельная жемчужина в каскаде звуков.

Женщина последовала за их песнью на задний дворик, где на маленьком прямоугольном крыльце, освещенном лунным светом, обнаружила Пола. Он сидел, поджав под себя ноги, и вглядывался вдаль.

Крыльцо заканчивалось прямо у его ступней, а дальше темнела трава. За ней на расстоянии трех-четырех шагов виднелся невысокий, примерно по пояс, коричневый забор из штакетника, отделяющий их от соседей. В окнах соседского дома было темно. Насколько она могла разглядеть, нигде поблизости вообще не горели огни. Дальше тянулись незастроенные участки, свободные даже от рекламных щитов и уличных фонарей. Только вдалеке высились едва заметные на фоне темного неба еще более темные горы, точно тень мечты.

Айдахо-Фолс не был похож на Сан-Диего, но Нэт не сказала бы, что этот город так уж плох. Ну, возможно, малость удаленный, эдакий аванпост цивилизации, получивший свое название от рукотворного водопада, расположенного при въезде в город на реке Снейк. Нэт вспомнила тот день четырехнедельной давности, когда они только приехали. Как и сам город, водопад казался ухоженным, чистеньким и совсем не опасным. Река катила свои воды по отлично спроектированному искусственному руслу, а затем срывалась со скалы на двадцать футов вниз. Вода падала настолько аккуратно, что почти не пенилась. Издалека казалось, что она шелковая. Даже неясно вырисовывавшиеся булыжники на дне были заботливо выложены руками отцов-основателей города.

Над водопадом возвышался храм мормонов. Он был построен в виде четырехугольников, взгроможденных один на другой, как мужская интерпретация свадебного торта. Храм венчал золоченый ангел, поднесший к губам тонкий инструмент, похожий на трубку стеклодува. Водопад и храм. Трудно представить себе одно без другого. Они выделялись своей безупречностью и величественностью на фоне тихого неказистого городка и бесконечной пустыни, раскинувшейся во все стороны. Это ошеломляло.

Проехав водопад и храм, любой приезжий оказывается в крошечной центральной части городка. На Мейн-стрит среди прочего располагаются парикмахерская, кондитерский магазин, кафе-столовая и новенький супермаркет. Далее можно проехать всего ничего, и пейзаж разительно быстро превращается в сельский – с мормонскими фермами и полями, в основном картофельными. Затем поля уступают место бесконечной пустыне, коричневой и неровной, как наждачная бумага. В пятидесяти милях к западу от города, посреди безжизненной пустыни, располагается Национальная реакторная испытательная станция, на которой работает Пол.

Нэт терялась в догадках, нравится ли мужу новое место работы. Когда она расспрашивала, как прошел день, Пол обычно отвечал односложно: «Хорошо», реже – «Нормально». Он не любил жаловаться. Другие жены на ее месте были бы благодарны, но только не Нэт, она не отказалась бы от более развернутой информации.

Наблюдая за ним сейчас, женщина ощутила, как дурное предчувствие, подобно проглоченной льдинке, обжигает холодом все внутри. Прошедший месяц представлял собой бесконечную череду испытаний. Все началось с того глупого номера, который она отчебучила накануне приезда в Айдахо-Фолс, когда против его воли прыгнула со скалы в озеро. С этого времени прошла, казалось, целая вечность. Ссора забылась сама собой. Муж отправлялся на новую работу, а когда возвращался, либо валился и спал без задних ног, либо копался в картонных коробках, отыскивая ту или иную вещь. Никто не догадался сделать пометки, где что находится. «Пол! Где ручной миксер? Ты не видел коробку с запасным постельным бельем? Тебе случайно не попадалась жаровня?» Они много дней подряд разговаривали сквозь зубы, не глядя в глаза, не замечали друг друга на кухне, передавали девочек с рук на руки, как мешки с песком.