Эрин Уатт - Сломленный принц

Правильно ли я поступила, вернувшись сюда? Был ли у меня выбор? Каллум доказал, что может отыскать меня где угодно. Я потребовала у него все, что могла: замок со сканером ладони на дверях спальни, кредитную карту на свое имя, обещание, что, как только окончу школу, меня не будут контролировать.

Я должна была задать себе только один вопрос: собираюсь ли позволить какому-то парню разрушить мне жизнь? Разве я настолько слаба, что не смогу справиться с Ридом Ройалом? Я много лет была за главную, сначала заботясь о маме, потом о самой себе. Рана, оставленная в моем сердце смертью мамы, в конце концов зарубцевалась. Рана, которую оставил там Рид, тоже со временем заживет.

Верно?

Перекатившись на другой бок, я замечаю на прикроватной тумбочке телефон, который подарил мне Каллум. Я оставила его вместе с машиной, одеждой и остальными вещами, подаренными мне. Но, уехав от Ройалов, и в первую очередь от Рида, я все равно не могла перестать думать о нем. Не могла оставить наши отношения позади: воспоминания преследовали меня.

Я хватаю телефон и заставляю себя без страха взглянуть на тот кавардак, что остался после моего бегства. Непрочитанные сообщения вызывают смешанные чувства. Когда я сбегала раньше, по мне никто не скучал. Мы с мамой никогда не задерживались в одном месте дольше, чем на пару лет.

В этот раз меня ждут тридцать сообщений от Вэлери, несколько – от Рида, и их я удаляю, не прочитав. Есть еще два, отправленных с номера Истона, но подозреваю, что они тоже от Рида, так что удаляю их тоже. Остальные сообщения от моей начальницы Люси, владелицы «Френч Твист», пекарни, что находится неподалеку от частной школы Астор-Парк. В первых чувствуется беспокойство, в последних – раздражение.

Но именно от сообщений Вэл мой желудок неприятно скручивает. Надо было ей хоть что-то сказать. Я много думала об этом, когда сбежала, но мне было страшно. Не только потому, что Ройалы могли выудить у нее информацию, но и потому, что она связывала меня с тем, что я хотела забыть. Мне стыдно за то, как я поступила с ней. Если бы она вдруг взяла и исчезла, я бы сильно разозлилась.

Прости меня. Я самая ужасная в мире подруга. Ты еще хочешь разговаривать со мной?

Я кладу телефон на кровать и смотрю в потолок. К моему удивлению, почти сразу же раздается звонок. На экране вспыхивает фотография Вэл.

Я делаю глубокий вдох и отвечаю.

– Привет, Вэл.

– Где ты была? – кричит она. – Я не могла до тебя дозвониться!

Я открываю рот, чтобы скормить ей ложь про то, что болела, но ее следующие слова останавливают меня.

– И только не говори мне, что ты болела, потому что никто не болеет две недели кряду и даже не может позвонить! Ну, конечно, если ты не нулевой пациент [2] Первый заразившийся пациент в популяции эпидемиологического исследования. Может выступать лишь источником заболевания, не страдая от симптомов. , с которого начинается зомби-апокалипсис.

Слушая ее полные тревоги слова, я понимаю, что это и есть проверка нашей дружбы. Несмотря на то, что я две недели не отвечала на ее звонки, она все равно впускает меня в свою жизнь. Да, Вэл задает вопросы, но только те, на которые заслуживает ответа. Она важна для меня, настолько, что я готова ответить ей честно, как бы неловко мне ни было.

– Я сбежала, – признаюсь подруге.

– Ох, Элла, нет! – она печально вздыхает. – Что с тобой сделали Ройалы?

Я не хочу лгать ей.

– Я… пока не готова говорить об этом. Но, похоже, я слишком остро отреагировала.

– Почему ты не пришла ко мне? – спрашивает она, и в ее голосе звучит обида.

– Прости. Я… Кое-что произошло, я села в машину, купила билет на автобус и уехала. Единственное, о чем я думала, – как уехать отсюда подальше. Мне даже в голову не пришло отправиться к тебе. Я не привыкла искать помощи у других. Прости меня.

Какое-то время она молчит.

– Я все еще злюсь на тебя.

– И я тебя понимаю.

– Ты сегодня придешь в школу?

– Нет. Я вернулась вчера поздно вечером, и Каллум дал мне сутки на то, чтобы прийти в себя.

– Ладно. Тогда я тоже сегодня прогуляю, а ты придешь ко мне и все расскажешь.

– Я скажу тебе только то, что могу.

Я уже не хочу даже думать о том, что было между Брук и Ридом. Мне хочется забыть о том, что случилось. И хочется забыть о том, как я открыла свое сердце Риду.

– Мне тоже нужно о многом тебе рассказать, – говорит Вэл. – Когда ты сможешь приехать?

Я смотрю на часы.

– Через час, ладно? Мне нужно принять душ, позавтракать, одеться.

– Здорово. Проходи через заднюю дверь, иначе тетушка станет выяснять, почему мы не в школе.

Вэл живет со своей теткой, чтобы учиться в Астор-Парке. Пока я знакома лишь со злой кузиной Вэл, Джордан, но думаю, что день, когда я прогуливаю уроки, – не самое лучшее время, чтобы познакомиться с остальными членами ее семьи.

– Ясно. До встречи!

Я делаю глубокий вдох и звоню Люси.

– Привет, Люси. Это Элла. Прости, что исчезла, ничего не объяснив. Можно мне приехать после обеда?

– Ты тоже меня прости, но сейчас я не могу говорить. Очень занята. – Люси говорит резко, и я вдруг жалею, что вообще проснулась сегодня. – Но если ты сможешь подъехать к двум часам, то мы все обсудим.

– Я приеду, – обещаю я.

У меня такое чувство, что мне не понравится то, что она скажет.

Я заставляю себя вылезти из кровати, принимаю душ и надеваю старые джинсы и фланелевую рубашку. По иронии судьбы, эти же самые вещи были на мне, когда я впервые вошла в особняк Ройалов. Мой шкаф доверху забит дорогущей одеждой, но я не стану носить то, что выбрала мне Брук Дэвидсон, даже если веду себя глупо, как маленькая девочка.

Я открываю дверь и вздрагиваю. У противоположной стены стоит, прислонившись к ней, Рид.

– Доброе утро.

Я закрываю дверь, хлопнув изо всей силы.

Но его звучный голос не остановит даже закрытая дверь.

– И как долго ты собираешься игнорировать меня?

Два года. Нет, до конца своих дней.

– Я не уйду, – добавляет он. – И когда-нибудь ты все равно простишь меня, так, может, все-таки выслушаешь?

Я подхожу к окну рядом с кроватью и смотрю вниз. Прыгать с высоты второго этажа – это было бы слишком, и я не уверена, что веревка из связанных простыней сработает в реальной жизни. С моей-то «удачей» простыни развяжутся, я упаду на землю, сломав себе несколько костей, и потом придется несколько недель пролежать в постели.

Я пересекаю комнату, рывком открываю дверь и молча прохожу мимо Рида.

– Прости, что не рассказал тебе про Брук.

Да подавись ты своими извинениями!

На полпути вниз по лестнице он хватает меня за руку выше локтя и разворачивает к себе лицом.

– Я знаю, тебе не все равно. Иначе ты не устраивала бы мне бойкот.