Карен Уайт - Траектория полета

– Сестры?

На этот раз его улыбка выглядела более искренней.

– Их у меня четыре. И все старшие.

– Сочувствую, – вырвалось у меня.

И чтобы не дать Джеймсу времени на встречный вопрос, быстро сменила тему, обойдя стороной «одолжение», о котором он собирался попросить. Я сомневалась, что у меня достанет душевных сил на удовлетворение каких бы то ни было просьб.

– Вы уже инвентаризировали бабушкин фарфор? Важно знать, полон ли он.

– Что значит «полон»?

Я вздохнула, напомнив себе, что Джеймс – мужчина и вряд ли понимает, что такое «набор на одну персону».

– Вы знаете, сколько там обеденных тарелок, хлебных тарелок, суповых чашек?

– А, вы имеете в виду набор на персону? Моя самая старшая сестра подумала, что мне может пригодиться эта информация, поэтому все сосчитала. Там двенадцать почти полных наборов из шести предметов, только чего-то не хватает.

– Посуда для подачи блюд есть?

Джеймс посмотрел на меня так, будто я заговорила на иностранном языке.

– Спросите сестру и дайте мне знать.

Я откусила кусочек круассана. Внезапно мне вспомнилось лицо матери и то, как она прижимала палец к губам.

– Это же хорошо, правда?

Я не сразу поняла, что он задает мне вопрос.

– Да, конечно. Чем полнее набор, тем он более ценен. Редко когда покупатель ищет недостающие предметы для своего сервиза. Большинство клиентов интересуют полные наборы.

Джеймс тоже откусил от круассана и вытер пальцы салфеткой. Посмотрел на меня вопросительно.

– Я хотел бы поехать с вами. В Апалачиколу.

Я уставилась на него, практически в уверенности, что он шутит. Однако глаза Джеймса смотрели искренне, даже умоляюще. Я опустила взгляд, качнув головой.

– Нет, невозможно. Это ужасно плохая идея по очень многим причинам, и главная из них – мне не нужна ваша помощь.

– Вы вчера сказали, что, может быть, видели такой узор раньше, в доме вашего дедушки. Там был один предмет или больше?

Пару секунд я гадала, слышал ли он мой ответ. Или, имея большой опыт споров с четырьмя сестрами, нарочно пропустил мимо ушей мои возражения?

– Я видела только один, – раздраженно ответила я. – И этот один я видела всего раз. Моя бабушка, наверное, нашла его на распродаже и купила из-за узора, потому что мой дед – пчеловод. Вероятно, она думала, что ему понравится рисунок с пчелами. Дед и сестра уже искали его в доме и не нашли. Поездка наверняка станет для меня пустой тратой времени, и вам совершенно незачем…

– Кто-то в вашей семье, возможно, знает, откуда этот предмет. И могут найтись другие, – настаивал Джеймс.

Я отхлебнула цикорий и обожгла язык.

– Если бы другой предмет существовал, я бы о нем наверняка знала. Я прожила вместе с матерью, дедом и бабушкой в их доме почти всю свою жизнь.

– А тот, что вы видели? Чашка, тарелка?

Настал мой черед разглядывать Джеймса, изучать его, точно покрытую трещинами этажерку, чьи секреты похоронены под вековой пылью. Джеймс Граф был не просто скучающим бизнесменом в поисках происхождения бабушкиного фарфора. За копной густых волнистых волос и темно-синими глазами что-то скрывалось…

Я не спеша откусила от круассана и стала медленно жевать.

– Суповая чашка, – наконец произнесла я.

Воспоминание об этом предмете заставило меня забыть, зачем ко мне пришел Джеймс и о чем меня спрашивает, и я принялась подробно объяснять.

– Пчелы нарисованы под каждой ручкой. Помню, что подумала тогда – они выглядят слишком настоящими, словно могут ужалить, если поднести палец слишком близко. – Я встретилась взглядом с Джеймсом. – Жаль, я не сообразила перевернуть чашку и посмотреть на клеймо. Иногда импортер добавлял собственное клеймо к клейму производителя, что делает фарфор еще более привлекательным для коллекционера. А еще это указало бы мне, являлась ли та чашка частью сервиза вашей бабушки. И сейчас, вспоминая рисунок, я сказала бы, что да, но не точно. – Я выпрямилась. – Да и не важно. Той суповой чашки нет, иначе сестра или дед нашли бы ее. Я еду в Апалачиколу лишь из уважения к мистеру Мэндвиллу.

Джеймс отпил свой напиток и нахмурился, глядя в чашку.

– Цикорий, – заметила я извиняющимся тоном. – Я пью только его, хотя, полагаю, мне следовало вас спросить. Те, кто не привык к его вкусу, говорят, что он напоминает помои.

Джеймс улыбнулся, и я вновь увидела морщинки у глаз, которые так не вязались с образом серьезного бизнесмена, каким я увидела его в первый раз.

– Все в порядке. Наверное, надо привыкнуть.

Он поставил чашку и подался вперед, беспокойно постучал пальцами по столешнице. Оглядел маленькую комнату, все собрания случайных вещиц, которые нашли у меня приют. Даже лампы по обеим сторонам от викторианского дивана сделаны из непарных канделябров. Меня с детства привлекали выброшенные за ненадобностью вещи, обычные предметы, в которых можно разглядеть красоту, только если как следует к ним присмотреться.

– Я понимаю, моя просьба поехать с вами в Апалачиколу звучит странно, – сказал Джеймс. – И я не хотел бы подкупать вас обещанием сделки, чтобы вы согласились. Но, как я уже намекнул мистеру Мэндвиллу, работа с предметами из дома моей бабушки может быть очень выгодна для вас обоих.

Он вновь улыбнулся, и я задалась вопросом: знает ли он обезоруживающую силу своей улыбки и то, как она начала работать в его пользу еще до того, как он заговорил.

– Я хотел бы, чтобы вы знали… это важно для меня, я очень хочу заняться этим поиском.

– Вы так любили бабушку? – Я смягчилась, подумав о своем деде, вспомнив тепло его ладони, держащей мою, и аромат меда, словно впитавшийся в его кожу. Я подумала, как сильно по нему скучаю и как наша разлука болезненна для обоих.

– Да. Она страдала от деменции и последние восемь лет не выходила из дома, так что ее смерть не стала для нас неожиданностью. Но я делаю это не потому. – Джеймс нервно сжал и разжал кулаки. – Я уже упоминал, что взял отпуск. Мне отчаянно нужно… чем-то отвлечься.

– Моя работа – не развлечение, мистер Граф! – возмущенно заметила я. – Это серьезное дело, требующее всего моего внимания, поэтому я занимаюсь им одна. Ваше присутствие будет мне мешать. Я не была дома очень давно, и на то есть причины. И если уж я вынуждена туда ехать, то мне лучше поехать одной.

Он внимательно слушал.

– У вас много скелетов в шкафу, Джорджия?

Если Джеймс и заметил круги под моими глазами, то наверняка гадал, как в жизни такого обыкновенного человека, как я, могут быть призраки и скелеты.

Их и не сосчитать.

– Мой ответ – «нет». Ясно? Я оставлю вам несколько каталогов. Займете себя их просмотром и, может быть, найдете узор. Вот вам и отвлечение. Мы встретимся, когда я вернусь, и обсудим результаты.