Альфонс Доде - Тартарен из Тараскона (сборник)

В конце второй части трилогии ставятся все точки над «i». Испугавшись надвигающейся снежной бури, Тартарен и тарасконец Бомпар решают вернуться назад. Связавшись одной веревкой, они оказываются по разные стороны скалы и, думая, что один из них попадает в бездну, одновременно обрубают веревку. Каждый из них считает себя виновным в гибели другого. Но совесть недолго мучает Бомпара, так же, как и Тартарена. И в этом взаимном предательстве, которое, к счастью, не влечет за собой беды, мы видим всю нешуточную опасность беспримерного себялюбия таких «славных» с виду и таких добродушных тарасконцев.

По сравнению с «Приключениями Тартарена» общий фон второй части трилогии значительно помрачнел. Умирает брат Сони – Борис, Тартарен и компания тарасконцев попадают по ложному доносу в тюрьму, в самом Тарасконе идет глухая борьба за популярность между Тартареном и Костекальдом.

Прошло еще пять лет, прежде чем появилась заключительная часть трилогии о Тартарене – «Порт-Тараскон» (1890). Теперь уже не один Тартарен, а многие тарасконцы пытаются совершить «подвиг», пускаясь в невиданную авантюру. Предводительствуемые Тартареном, они основывают на одном из затерявшихся островов Тихого океана тарасконскую колонию. Однако на этот раз их поступками руководит не только жажда славы, но и желание обогатиться.

Фон третьей части трилогии о Тартарене становится еще более мрачным. Колонисты встречают на острове людоедов и взаправду гибнут. Вместо обетованной земли они находят богом забытый остров, где льют тропические дожди, свирепствует лихорадка, а почва отказывается принимать привезенные из Франции злаки. Обманутые лжегерцогом Монским, оказавшимся авантюристом, тарасконцы попадают в отчаянное положение.

Конфликт между необузданной фантазией тарасконцев и жестокой действительностью приобретает трагические или скорее трагикомические масштабы. Наивность и благодушие тарасконцев еще кое-как могли процветать под небом Прованса, но они исчезают перед лицом невыдуманных испытаний. Доде и в этих драматических обстоятельствах находит место для смеха, но юмор его часто уступает место горькой иронии.

«Порт-Тараскон» – пародийная утопия, разоблачение мечты буржуазного обывателя одним махом разбогатеть или приумножить свое состояние. Тарасконцы двинулись в неизвестность, соблазненные сногсшибательной рекламой герцога Монского. Но разбогатеть они не могут не только потому, что стали жертвой ловкого авантюриста, но и потому, что не способны к труду. «Нам положительно недостает меньшой братии», – говорит Тартарен, имея в виду простых крестьян и рабочих. Некогда Санчо Панса на какой-то миг стал губернатором острова, теперь в этой роли оказывается Тартарен. Но в отличие от своего испанского прототипа он не проявляет большой мудрости. Образ правления в Порт-Тарасконе – пародия на государственные установления в метрополии. «Администрация у нас деятельная», – записывает в дневнике Паскалон, но «…мы не столько заняты делом, сколько междуведомственной перепиской». Всевозможные «ответственные посты» здесь поручены людям, меньше всего к ним подготовленным. «Братство» колонистов не разрушило сословных и классовых перегородок, и бедняге Паскалону, несмотря на громкий титул, подаренный ему Тартареном, отказывают в руке дворянки Клоринды. Женщины здесь в голосовании не участвуют. Колония тарасконцев в карикатурном виде воспроизводит порядки Третьей республики, а мечта буржуазного обывателя не трудясь побольше заработать приводит его к мысли огнем и мечом покорить соседние племена.

Так незаметно трагикомический рассказ о колонистах из Тараскона возвращает нас во Францию, управление которой, по мысли Доде, весьма далеко от совершенства. Отсутствие «меньшой братии» и неудача с попыткой колонизовать соседние острова привели бы тарасконцев к гибели, если бы однажды у берегов Порт-Тараскона не появилось английское судно и не напомнило им, что злосчастный остров принадлежит английской короне. Покинутый всеми, кроме верного Паскалона, Тартарен еще долго тешит себя на тарасконский лад, сравнивая свою судьбу с судьбой Наполеона, но в конце концов и его глаза открываются. После оправдательного приговора Тартарен с горечью признается Паскалону, что если он и напоминает Дон Кихота, то Дон Кихота «напыщенного, ожиревшего, недостойного своей мечты». Добродушный Тартарен, ставший колонизатором, в первый раз терпит полное поражение, и автор не приходит к нему на помощь.

Доде не расставался с Тартареном более двадцати лет. Отдельные части трилогии как бы обозначали различные отрезки пути, им пройденные. От лирических рассказов «Писем с мельницы» и беззаботной веселости первой части «Тартарена из Тараскона» он пришел к горькому юмору и едкой иронии. К «Порт-Тараскону» особенно применимы слова Золя, сказанные им по поводу манеры Доде смеяться и высмеивать: «Оружие Доде – ирония, тонкая и острая, как шпага».

Читатели впервые познакомились с романом «Сафо» в 1884 году, когда он фельетонами печатался в газете «Эко де Пари». Тема романа, казалось, была не нова. Проституткам, куртизанкам, дамам полусвета посвящали свои произведения многие французские писатели. О них писали и друзья Доде – Эдмон Гонкур («Девка Элиза»), Эмиль Золя («Нана»), Ги де Мопассан (рассказы). Но Доде удалось подойти к этой теме по-своему. Бурная молодость Доде позволила ему соприкоснуться и с этим миром, порожденным буржуазными отношениями. Подруги художников и поэтов часто бывали детьми улицы. Они входили в круг художественной богемы не без надежд, но дальнейшая их судьба редко отличалась от судьбы ординарной проститутки. Достигнув известности и состояния, творцы прекрасного бросали своих подруг без всякого сожаления и угрызения совести. В романе таких историй много. Все эти Каудали, Ла Гурнери, Дежуа, Эдзано эгоистичны и жестоки. Они лишены человечности, грубы и равнодушны. Только некоторым из куртизанок, наиболее хищным и удачливым, случается урвать у своих любовников какую-то долю их богатства, и тогда они живут, как Роса и ее подруги, похваляясь своей известностью и своими громкими именами, прославленными в определенных кругах общества не менее, чем имена крупных поэтов или полководцев. Но это единицы. Обычная их судьба – улица, голод, преждевременная старость.

Но бывает и так, что сила привычки затягивает в омут порока вполне респектабельных людей. Перед героем романа – Жаном Госсеном все время маячит история композитора де Поттера, бросившего семью и дом ради стареющей вульгарной куртизанки Росы. Редко, но бывает, что в потребителе живого товара пробуждается совесть, и, потрясенный человеческой привязанностью своей жертвы, он переживает тяжелую драму (Дешелет). Но все это исключения. Нормой является поведение Курбебесса, который с легкостью бросает свою любовницу после десятилетней связи. Жан Госсен д'Арменди тоже исключение. Он полюбил Фанни Легран, по прозванию Сафо, настоящей любовью, но мораль его среды не позволяет ему до конца отдаться чувству. Слабохарактерный, безвольный, он борется с самим собой, мечется между страстью и «долгом» в буржуазном понимании этого слова, ревнует Фанни ко всем ее бывшим любовникам, страдает сам и заставляет страдать свою подругу. В конце концов перед нами вырастает весьма заурядная личность, неспособная восстать против условной морали, жалкая пародия на кавалера де Грие из «Манон Леско», с которым любили сравнивать Жана во времена Доде. Иное дело Фанни Легран. Она наделена незаурядными качествами: умна, начитанна, талантлива, у нее хороший голос, она сама себе аккомпанирует на фортепьяно. От всего ее облика исходит подлинное обаяние. Она способна искренне любить, способна жертвовать собой. С беспримерным мужеством борется она за право быть человеком. В трудную минуту Фанни готова пожертвовать всеми своими сбережениями, чтобы выручить попавшего в беду Сезера, готова отказаться от своего счастья и пойти за отверженным обществом человеком.