Ниматулла Фазели - Современная иранская культура

Мы убеждаемся в том, что концепции культуры – это хозяева истории. Истории, которая начинается с тайлоровской концепции культуры, проходит различные стадии и в конце концов доходит до постмодернистской трактовки культуры. В постмодернистском понимании культура – не что иное, как система смысла, символов, содержащих смысл, или символических смыслов. Отсюда культурная история превращается в историю распознания этих смыслов. В результате мы приходим к главному выводу: ошибочно полагать, что культура может иметь лишь яркое наглядное проявление. Это заблуждение. Только часть культуры находит свое воплощение в кинематографе, искусстве и театре. Другая часть проявляет себя в виде образа жизни.

Следующий момент в обретении культурой важности – то, что это понятие стало циркулировать в масс-медиа и в общественном дискурсе. Сегодня культура упоминается не только в университетской среде и интеллектуальных кругах, но и в дискурсе масс. Слово «культура» прочно вошло в обиход. Теперь мы то и дело слышим такие словосочетания, как «культура вождения», «культура бедности», «культура семьи» и т. п.

Однако столь частое и обширное употребление привело к тому, что стало очень трудно дать определение наукам и дисциплинам, имеющим отношение к культуре, и фиксировать их границы. И культурная история здесь не исключение. Количество вопросов, относимых за последние несколько десятилетий к сфере культурной истории (начиная от культурной истории каждой части нашего тела и заканчивая культурной историей нашего каждодневного жизненного опыта), не позволяет точно определить область исследования культурной истории как научной дисциплины на основе исследуемых ею объектов. Нельзя также забывать и о том, что дискурс культурной истории, как и любой другой эпистемический дискурс, породил свои собственные объекты исследования.

Обретение дискурсом культурной истории актуальности и его широкое распространение на международном уровне прежде всего говорит о том, что актуальность обрели культура и культурный поворот. Даже в России культурные исследования стали обязательным курсом в системе гуманитарных наук. В России, стране исторического материализма, «культурная трактовка истории» приходит на смену «экономической трактовке». Теперь культурная история и культурный поворот считаются частью общей культурной истории прошлого поколения. Вот в таком социальном, политическом и экономическом контексте культура обретает актуальность, и пропорционально этим преобразованиям в общественных структурах в эпистемологическом и методологическом дискурсе происходит культурный поворот. В результате развитие получают завязанные на культуру междисциплинарные науки, такие как «культурная география», «культурная психология» и «культурная история». Однако давайте вернемся к нашему основному вопросу, а именно: «что такое культурная история?».

Когда хотят дать определение какой-либо науке, обычно изучают ее предмет, методологию и историю. До этого момента мы хотя и вкратце, но все же рассказали об условиях возникновения и преобразования культурной истории. Не забыли также об области ее исследования и методологии. Далее мы постараемся предельно ясно и четко изложить вопросы, касающиеся области исследования, методологических и эпистемологических особенностей, а также краткой истории культурной истории.

Культурная история – не новое открытие или изобретение. Более двух столетий назад ею уже занимались в Германии под этим же названием. До этого времени истории философии, живописи, литературы, химии, языка и так далее существовали по отдельности. Но начиная с 1780-х гг. мы уже имеем дело с историей человеческой культуры, или культуры различных регионов или наций. В XIX в. в Британии и Германии все чаще стало использоваться понятие «культура» (французы предпочитали говорить о цивилизации). Так, в 1869 г. поэт Мэтью Арнольд [27] Мэтью Арнолд (1822–1888) – английский поэт и культуролог, один из наиболее авторитетных литературоведов и эссеистов викторианского периода. Стоял у истоков движения за обновление англиканской церкви. В своей центральной книге, сборнике очерков «Культура и анархия» (1875), Арнолд с пессимизмом взирает на хаотичную эпоху промышленной революции. Для его собственного поэтического творчества характерны единство места и действия, бесстрастность, обобщенность и архитектурность – качества, которые он противопоставляет губительной неразберихе повседневности («Дуврский берег» / “On Dover Beach”,1867). опубликовал свою работу «Культура и анархия», в 1871 г. антрополог Эдвард Тайлор [28] Эдвард Бернетт Тайлор (Тэйлор) (1832–1917) – английский этнограф, культуролог, исследователь религиозных обрядов и церемоний. Один из основателей этнографии и антропологии. Среди основных работ – «Первобытная культура» (1871). – книгу «Первобытная культура», а в Германии 1880-х гг. острый конфликт между государством и церковью обрел известность под названием «борьба за культуру» (Kulturkampf) или, как мы это называем сегодня, «культурные войны».

Культурную историю можно разделить на четыре этапа: классический этап; этап социальной истории искусства, начавшийся в 1930-е гг.; возникновение истории народной культуры в 1960-е гг.; новая культурная история.

Период примерно с 1800 по 1950 г. – это эпоха, которую можно назвать классикой культурной истории. Заимствуя выражение у английского критика Ф. Р. Ливиса [29] Фрэнк Реймонд (Ф.Р.) Ливис (1895–1978) – основатель английской социокультурной критики. Основные произведения: “New Bearings in English Poetry” (1932), “Revaluation” (1936), “The Great Tradition” (1948), “The Living Principle: ‘English’ as a Discipline of Thought”(1975), “Thought, Words and Creativity: Art and Thought in Lawrence”(1976). , озаглавившего так свою книгу о романе, можно говорить о «великой традиции». Эта традиция включает классиков, таких как швейцарский историк Якоб Буркхардт [30] Якоб Буркхардт (1818–1897) – швейцарский историк культуры, профессор, стоявший у истоков культурологи как самостоятельной дисциплины и, по некоторому мнению, «открывший Возрождение» для исторической науки. Классический труд Буркхардта «Культура Италии в эпоху Возрождения» (1860) принес ему европейскую славу. с его работой «Культура Италии в эпоху Возрождения», впервые опубликованной в 1860 г., и голландский историк Йохан Хейзинга с его «Осенью Средневековья» (1919). Обе книги сохраняют ценность для читателей, и в обеих имплицитно присутствует представление об историке, «рисующем портрет эпохи», – мы цитируем подзаголовок работы третьего классика, Дж. М. Янга, «Викторианская Англия» (1936). Этот период можно назвать классическим еще и в том смысле, что в это время в центре внимания культурных историков были история классики, «канон» шедевров искусства, литературы, философии, науки и т. д. И Буркхардт, и Хейзинга были художниками-любителями и поклонниками искусства и взялись за написание своих знаменитых книг, чтобы понять некоторые произведения, помещая их в исторический контекст. Различие между этими мыслителями и специалистами – историками искусства или литературы заключалось в том, что культурные историки интересовались именно связью между различными видами искусства. Они сосредоточивались на целом, а не на частях, анализируя связь всех этих отдельных искусств и того, что вслед за Гегелем и другими философами часто именовали «духом времени». Поэтому некоторые немецкие историки в это время говорили о себе как о занимающихся Geistesgeschichte – это понятие часто переводилось как «история духа» или «история мышления», но можно истолковать его и как «культурную историю». Занимавшиеся ею «прочитывали» отдельные картины, стихотворения и т. п. как свидетельство о данной культуре и периоде, породившем данное произведение. Тем самым они расширяли идею герменевтики, или искусства интерпретации. Термин «герменевтика» изначально относился к интерпретациям текстов, особенно Библии, но в XIX в. его значение распространилось и на интерпретацию артефактов и действий. Неслучайно, конечно, величайшие культурные историки этого периода Якоб Буркхардт и Йохан Хейзинга, хотя и были профессиональными академическими учеными, писали свои книги прежде всего для широкой публики.