У. Тимоти Гэллуэй - Теннис. Психология успешной игры

Теперь, прежде чем высыпать на нее следующий десяток мячей, я попросил Джоан: «На этот раз попробуй сосредоточить внимание не на мяче, а на его швах. Даже и не старайся по нему попасть. В общем, можешь даже и не целить по нему ракеткой. Пусть ракетка движется как ей охота и бьет по мячу тем местом, какое ей нравится, ну а мы посмотрим, что из этого выйдет». Теперь Джоан выглядела намного спокойнее и в следующей серии девять раз попала по мячу самой серединкой ракетки. Обода коснулся только последний мяч. Я спросил ее, успела ли она заметить, что происходило в ее сознании во время этого последнего удара. «Конечно, – ответила Джоан с веселыми нотками в голосе. – Мне пришло в голову, что я все-таки могу играть в теннис». И она была права.

Джоан начала чувствовать разницу между «усердием», то есть напором «первого Я», и подлинным усилием, которое прилагает «второе Я» для того чтобы выполнить необходимую работу. Во время последней серии подач «первое Я» отвлеклось от игры и было полностью занято разглядыванием швов на мячах. В результате никто не мешал «второму Я» спокойно делать свою работу, так что оно выступило во всей своей красе. Даже «первое Я» было вынуждено признать достижения «второго Я», то есть в голове у Джоан оба «Я» сделали первые шаги к сотрудничеству.

Для того чтобы при игре в теннис свести вместе оба своих «Я», необходимо освоить несколько навыков, связанных с «внутренней работой»:

• научиться рисовать по возможности ясную картину того, что тебе надо;

• научиться доверять своему «второму Я», дать ему свободу, позволить спокойно делать свое дело и самостоятельно учиться на успехах и неудачах;

• научиться «взгляду без осуждения», то есть такому взгляду, когда просто фиксируешь происходящее, не заостряя внимание на том, хорошо это или плохо.

Именно таким образом мы можем преодолеть «чрезмерное усердие». Впрочем, все перечисленные выше навыки лишь вторичны. Они подчинены главному искусству, без которого вам не достичь ничего стоящего. Это искусство «расслабленной сосредоточенности».

Далее мы расскажем, как можно овладеть этим главным искусством, и покажем все это на примерах, взятых из игры в теннис.

Итак, мы пришли к ключевому выводу: во всем виновата «мыслительная» деятельность «первого Я», сознание нашего «эго» – именно оно мешает реализации природных способностей нашего «второго Я». Гармония между двумя «Я» может установиться, если первое из них затихнет и сосредоточится. Только в этом состоянии можно претендовать на высокие достижения.

Когда на теннисиста нисходит вдохновение, он уже не думает о том, как, когда и даже где ударить по мячу. Он не старается ударить по мячу, а после проведенного удара не размышляет, хорошо или плохо у него это получилось. Похоже, мяч попадает под ракетку в результате некоего процесса, который не подразумевает каких-либо размышлений. Безусловно, игрок видит, слышит и чувствует мяч, он даже оценивает тактические аспекты игры, но складывается ощущение, что игрок все это знает , не задумываясь, что от него требуется.

Послушаем, как знаменитый дзен-мастер Д.Т. Судзуки описывает воздействие разума на стрельбу из лука. Этот текст взят из его предисловия к классическому трактату «Дзен и искусство стрельбы из лука»:

Стоит только предаться размышлениям, обдумыванию, построению каких-либо концепций, как тут же улетучивается изначальная неосознанность и в дело вступает мысль… Стрела уже выпущена, но она не летит прямо к цели, да и цель уже не стоит на месте. Всему мешают наши расчеты, которые на самом деле оказываются ошибочны… Человек – это мыслящий тростник, однако свои величайшие дела он совершил, когда не отвлекался на расчеты и осмысление. Будьте как дети – вот к чему нужно стремиться…

Возможно, именно поэтому люди говорят, что высочайшая поэзия рождается в тишине. Высочайшие шедевры музыки и прочих искусств вырастают из безмолвных глубин подсознания, а самые искренние выражения любви текут из источников, которые скрыты далеко за оградой из слов и мыслей. Примерно то же можно сказать и о высочайших достижениях в мире спорта – они свершаются лишь тогда, когда разум спокоен, как зеркальная поверхность озера.

Психолог-гуманист доктор Абрахам Маслоу назвал такие моменты «высшими переживаниями». Стараясь найти общие черты, объединяющие людей, которые способны на такие переживания, он строит цепочку из следующих описательных фраз:

• «он чувствует свою целостность» (то есть два его «Я» сливаются воедино);

• «чувствует себя неотделимым от своих переживаний»;

• «он избавляется от чувства собственного „Я“» (его разум затихает);

• «чувствует себя на вершине своих способностей»;

• «весь отдается действию»;

• «отдается потоку»;

• «не прилагает усилий»;

• «освобождается от уз, запретов, заторможенности, страхов, сомнений, посторонней власти, осторожности, колебаний, самокритики – вообще от всяких тормозов»;

• «верх берет творческая воля»;

• «пребывает именно здесь и именно сейчас»;

• «уклоняется от борьбы, соперничества, нужды, желаний… просто существует».

Вспомните высшие моменты вашей собственной жизни, ваши «высшие переживания» – скорее всего, в памяти всплывет нечто вроде перечисленного выше. Кроме того, вы, наверное, будете вспоминать эти моменты как минуты высшего счастья, истинного экстаза. В подобных ситуациях разум не выступает как отдельная сущность, указывающая вам, что нужно делать, и придирающаяся к тому, как вы это делаете. Разум стихает, вы «сливаетесь с ним воедино», и ваши поступки становятся свободными, как текущая река.

Когда это происходит на теннисном корте, мы оказываемся сосредоточены на деле, не совершая каких-либо специальных усилий ради какой-то там концентрации. Мы чувствуем в себе свободную, непринужденную волю и полную готовность к действию. Мы ощущаем внутреннюю уверенность, что способны сделать все, что от нас требуется, и при этом нам не нужно «упираться изо всех сил». Мы просто знаем, что действия придут сами собой, мы не думаем о признании, похвалах – мы чуем ветер удачи, мы знаем, что на нас снизошла «благодать». Как сказал Судзуки, мы становимся «подобны детям».

Мне на ум приходит образ гармонично скоординированных движений кошки, подкрадывающейся к птице. Каждую секунду она в полной боевой готовности, но это не требует от нее никаких усилий. Вот она группируется, и ее расслабленные мышцы готовы к моментальному напряжению, когда придет время прыжка. Кошка не думает, когда ей прыгнуть, не думает о том, как отталкиваться задними лапами, чтобы за один прыжок покрыть необходимое расстояние. Ее сознание спокойно и полностью сосредоточено на жертве. В ее сознании не мелькнет ни одной мысли о возможности или о последствиях промаха. Кошка видит только одну эту птицу. Неожиданно птица взлетает, и в тот же момент кошка делает прыжок. Идеально рассчитав упреждение, кошка перехватывает свою пищу уже в полете – в полуметре над землей. Действие совершено бездумно и безупречно, и после него никаких поздравлений, только одна награда, естественная в таких делах, – просто пойманная на обед птица.