Зигмунд Фрейд - Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия

Делая попытку описать здесь толкование сновидений, я, как мне кажется, не выхожу за рамки невропатологических интересов. Ибо при психологической проверке сновидение оказывается первым звеном в ряду аномальных психических образований, из которых другими звеньями – истерическими фобиями, навязчивыми и бредовыми представлениями – врач должен заниматься по практическим соображениям. Как будет показано, на такое практическое значение сновидение претендовать не может; но тем больше его теоретическая ценность как парадигмы. Кто не умеет объяснить себе возникновение образов сновидений, тот тщетно будет пытаться понять фобии, навязчивые и бредовые идеи и то, каким образом можно на них терапевтически повлиять.

Но этой же взаимосвязью, которой обязана своей важностью наша тема, объясняются и недостатки данной работы. Изрядное количество встречающихся в ней пробелов соответствует не меньшему числу точек соприкосновения, где проблема образования сновидений соотносится с более общими проблемами психопатологии, обсудить которые здесь не было возможности и которым будут посвящены дальнейшие исследования, если на то будут время и силы и если появится последующий материал.

Своеобразие материала, который я использовал для разъяснения толкования сновидений, затрудняло мою работу над этой публикацией. Из изложения само собой станет понятным, почему все сновидения, которые описаны в литературе или которые можно собрать у незнакомых людей, непригодны для моих целей. У меня был только выбор между собственными сновидениями и сновидениями моих пациентов, с которыми проводится психоаналитическое лечение. Использование последнего материала затруднялось тем обстоятельством, что здесь процессы сновидения подвергались нежелательному усложнению из-за привнесения невротических элементов. С сообщением же собственных сновидений неразрывно было связано то, что я раскрывал перед чужим взором больше интимных подробностей моей внутренней жизни, чем мне бы хотелось и чем обычно это делает автор – не поэт, а естествоиспытатель. Это было неприятно, но неизбежно; и я примирился с этим, чтобы не отказываться вообще от аргументации своих психологических положений. Разумеется, я не мог противостоять искушению при помощи разного рода пропусков и замен скрыть наиболее интимные подробности; но это всегда наносило существенный ущерб ценности приводимых мною примеров. Я могу только высказать надежду, что читатели этой книги войдут в мое затруднительное положение и будут ко мне снисходительны и, кроме того, что все люди, которые так или иначе затрагиваются в приводимых сновидениях, не откажутся предоставить свободу мысли по крайней мере этой сфере жизни.

Тем, что не минуло еще и десяти лет с тех пор, как вышла в свет эта трудная для прочтения книга, и уже появилась потребность во втором ее издании, я обязан отнюдь не интересу специалистов, к которым обращался на предыдущих страницах. Мои коллеги-психиатры, похоже, не особо старались преодолеть первоначальное отчуждение, которое могло пробудить в них мое новое понимание сновидений, а философы по профессии, привыкшие обсуждать проблему жизни сновидений как добавление к состояниям сознания с помощью нескольких – как правило, одних и тех же – тезисов, очевидно, не заметили, что именно с этого конца можно извлечь много всего, что должно привести к коренному преобразованию наших психологических теорий. Реакция научной критики могла лишь подтвердить мое ожидание, что участью этого моего труда будет его замалчивание; также и небольшая кучка смелых сторонников, которые следуют за мной по пути врачебного применения психоанализа и по моему примеру толкуют сновидения, чтобы эти толкования использовать при лечении невротиков, едва ли могли раскупить первое издание книги. Поэтому я чувствую себя обязанным тому широкому кругу образованных и любознательных лиц, чья заинтересованность и стала причиной предложения мне спустя девять лет снова взяться за этот непростой и во многих отношениях фундаментальный труд.

С радостью могу сказать, что мне не пришлось вносить много изменений. Я только включил кое-где новый материал, добавил несколько идей, возникших благодаря накопленному мною опыту, и местами кое-что переработал; но все существенное о сновидении и его толковании, а также о вытекающих из этого психологических принципах осталось без изменений. Все это – по крайней мере, субъективно – выдержало испытание временем. Кто знаком с моими другими работами (об этиологии и механизме психоневрозов), знает, что я никогда не выдавал неготового и неполного за полное и готовое и всегда старался менять свои формулировки по мере накопления опыта; но в области толкования сновидений я мог оставаться на своих первоначальных позициях. За долгие годы своей работы над проблемами неврозов я постоянно испытывал сомнения и кое в чем заблуждался; и только в толковании сновидений я каждый раз снова обретал уверенность. Поэтому, наверное, мои многочисленные научные противники проявляют здоровый инстинкт, не желая следовать за мной в область изучения сновидений.

Также и материал данной книги, эти большей частью обесцененные событиями или устаревшие сновидения, на примере которых я разъяснял правила толкования сновидений, проявил при пересмотре «инерционную способность», противившуюся внесению каких-либо изменений. Для меня лично эта книга имеет еще и другое субъективное значение, которое я сумел понять лишь по ее окончании. Она оказалась частью моего самоанализа, моей реакцией на смерть отца, то есть на самое значимое событие – ведущую к коренным изменениям утрату в жизни мужчины. Поняв это, я почувствовал себя неспособным уничтожить следы этого воздействия [1] Отец Фрейда умер в 1896 году. Указания на то, какие чувства в то время испытывал Фрейд, можно найти в его письме Флиссу от 2 ноября 1896 года (Freud, 1950 a , письмо 50). – Прим. ред. . Но читателю, наверное, безразлично, на каком материале он учится оценивать и толковать сновидения.